Горький квест. Том 1 - Маринина Александра Борисовна (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
Итак, к сорока годам мой прапрадед Уайли остался вдовцом с малолетней дочерью на руках. Он очень любил свою жену, и вынужденная разлука с ней далась ему отнюдь не легко, а смерть Эмилии произвела огромные изменения в его душе и рассудке. Оставив десятилетнюю Грейс на попечение гувернанток, Джонатан отправился путешествовать. Вернулся он через пять лет, преобразившийся до неузнаваемости. Оказалось, что все эти годы он переезжал из одной европейской страны в другую в поисках врачей, которые умели бы лечить мигрень. Исцеление от болезни, сломившей дух его любимой жены, превратилось для Уайли в наваждение, в навязчивую идею. Он находил медиков, завязывал знакомство, подробно выспрашивал их мнение о причинах болезни и способах ее облегчения, и если слышал что-то новое – немедленно предлагал деньги для проведения необходимых исследований и экспериментов. Он готов был на все, начиная от спонсирования бедных студентов, если в их головах возникали интересные теории о мигрени, и заканчивая строительством специальных клиник для изучения и лечения недуга. Неизвестно, сколько еще лет Джонатан провел бы в странствиях, если бы в Лондоне, где он с огромным интересом ходил на лекции Фрэнсиса Гальтона, его не застало письмо младшей сестры, в котором она напоминала брату о том, что его единственной дочери Грейс исполнилось пятнадцать, и если отец хочет иметь возможность влиять на дальнейшую судьбу девушки, то ему пора бы вернуться, чтобы быть рядом с будущей невестой. Девушка стала необыкновенной красавицей, и, учитывая ее положение единственной наследницы огромного состояния, необходимо твердое и мудрое руководство отца, дабы уберечь девицу от возможных необдуманных шагов.
Из Европы Джонатан Уайли вернулся не один. Вместе с ним по трапу парохода спустился молодой человек, англичанин, по имени Роберт Купер – один из тех студентов, кому оказывалась финансовая помощь. Купер был увлечен проблемами неврологии, и в его голове роились бесчисленные идеи, одна другой оригинальнее. Кроме того, Роберт был не только убежденным атеистом, но и человеком, не понимающим слов «правило» и «обычай», а посему оказался одним из очень немногих, кто воспринимал чудаковатого американца без критики, удивления или скепсиса. Между миллионером Уайли и талантливым начинающим ученым завязалась настоящая дружба. Уайли предложил Куперу ехать вместе с ним в Америку, где обещал предоставить самые широкие возможности для занятия наукой.
Появившись дома, Джонатан уделил некоторое время дочери, оценил ее расцветшую красоту и уровень подготовки, которой на протяжении пяти лет занимались три гувернантки, после чего отправился с визитом к сестре, жившей со своим семейством в другом городе.
– Ты правильно поступила, вызвав меня, – констатировал он.
Сестра тут же принялась перечислять знатные семейства, имеющие сыновей подходящего возраста и уже проявившие интерес к Грейс Уайли, но Джонатан перебил ее:
– Моя Грейс предназначена не для этого. Я поговорил с ней и теперь знаю, что ты постоянно пишешь ей письма, в которых обсуждаешь ее будущее замужество. Так вот: если ты позволишь себе еще хоть раз завести с моей дочерью подобный разговор, можешь считать, что у тебя нет старшего брата.
Сестра сперва удивилась, потом недоумевала, потом пыталась возражать, разговор продолжался уже на повышенных тонах и завершился ссорой, столь же бурной, сколь необратимой: отношения оказались разорванными навсегда.
В течение последующих нескольких месяцев жизнь дома Джонатана Уайли кардинально преобразилась. Из трех гувернанток уволили двух: ту, которая отвечала за обучение «правильной жизни в обществе», манерам, этикету, светской беседе и домоводству, и ту, в обязанности которой входили музыка, живопись и танцы. Третья гувернантка, эмигрантка из Швейцарии, обучавшая Грейс основам естественных наук и французскому, была оставлена для преподавания немецкого языка. На рояль надели чехол, мольберт и краски с кистями нашли прибежище в чулане, бальную залу переоборудовали в библиотеку-лабораторию с огромными столами, на которых громоздились чертежи: для проведения экспериментов и опытов Роберту Куперу требовался питомник, где он мог бы работать с животными. Уайли увлеченно занимался организацией условий для научной деятельности своего молодого друга, напрочь пренебрегая общепринятыми светскими правилами: не делал визитов по случаю возвращения после длительного отсутствия и не отдавал их, а тех, кто наносил визиты ему самому, не принимал; не принимал и приглашений на приемы, вечера и балы, при этом не утруждаясь написанием вежливых отказов; при случайных встречах со знакомыми даже не пытался делать вид, что интересуется беседой, на вопросы отвечал скупо и равнодушно и всячески давал понять, что хотел бы поскорее закончить разговор… Даже недавнее создание Республиканской партии, конфликты Северных штатов с Конфедерацией, нерешенные проблемы заселения Западных земель – вопросы, без обсуждения которых не обходился в обществе ни один разговор между представителями сильного пола, – не интересовали Джонатана.
Вместо двух уволенных гувернанток для занятий с Грейс выписали двух преподавателей из Германии и Англии, на них возложили обязанность дать девушке хотя бы минимальные знания из области физиологии и медицины.
– Ты станешь звездой научного мира, – убежденно повторял Уайли своему другу Куперу, – а Грейс станет твоей правой рукой, помощником, ассистентом. Только не вздумай, что я позволю тебе жениться на ней.
При этих словах Роберт заливался краской и отводил глаза. Он был по уши влюблен в юную красавицу, и ни для кого это не было секретом. Грейс тоже посматривала на него с интересом, и все обитатели дома Уайли были уверены, что брак между молодыми людьми – всего лишь вопрос времени. В пятнадцать лет, конечно, рановато еще, а года через два уже можно и свадьбу сыграть. Правда, миллионеры своих дочек отдают обычно совсем в другие руки, и нищий начинающий ученый это совсем не та партия, на которую могла бы рассчитывать наследница капиталов Уайли, но мистер Джонатан стал таким странным после смерти жены, таким непредсказуемым, что от него вполне можно ожидать и такого…
Однако сам мистер Джонатан придерживался совершенно другого мнения. Его дочь – умница и красавица, она должна быть рядом с Купером и вместе с ним совершить прорыв в неврологии, найти средство, позволяющее полностью вылечивать мигрень. Роберт вообще не должен жениться и заводить семью, он должен полностью посвятить себя науке и отдать все свои силы облегчению страданий больных. Семья будет только помехой, отвлекающей от главного. А для решения всяких интимным проблем существует масса разнообразных возможностей, начиная от хорошеньких вдовушек и заканчивая девицами из дорогих заведений. Этими возможностями и сам Уайли пользуется постоянно.
Что же касается дочери, то здесь все сложнее. Медики говорят, что женщина должна исполнить свое природное предназначение, иначе пострадает здоровье и испортится характер. Ну что ж, значит, Грейс нужно позволить выйти замуж и родить пару-тройку деток. Но при этом соблюсти непременное условие: ее муж должен быть человеком мягкотелым, бесхребетным, тихим, ни во что не вмешивающимся и умеющим быть счастливым от одного только факта, что он может жить, ни в чем себе не отказывая. Никаких амбиций, никаких устремлений, никакой патриархальной властности. Грейс будет заниматься научными исследованиями рука об руку с Купером, детьми займутся няньки и гувернантки, а муж будет сидеть тихо и не возмущаться тем, что жены целыми днями нет дома.
Была у Джонатана еще одна задумка, но он до поры до времени ни с кем ею не делился. Сперва он хотел закончить строительство питомника и увидеть, как Роберт и Грейс начнут вести исследования. Дочь радовала отца своим искренним интересом к наукам и заметными быстрыми успехами, но Уайли при всей своей эксцентричности все-таки допускал, что в значительной части этот интерес продиктован романтическими чувствами. «Это все глупости, – говорил он себе. – Первая юношеская влюбленность. Пройдет. Сейчас главное – дать девочке знания и пустить в научное плавание вместе с Купером, а когда она вкусит первый, пусть даже незрелый и кислый, плод успеха, она уже не сможет отказаться и будет делать так, как я велю. Она на все согласится, лишь бы почувствовать этот вкус еще раз. Успех сильнее любого наркотика. Морфий сломил дух Эмилии. Успех укрепит дух нашей дочери Грейс».
