Чудовища рая - Хермансон Мари (книга регистрации TXT) 📗
— Вроде меня?
— Ты такой живой. И у тебя очень хорошая аура. Ты знал об этом?
— Нет, не знал. В каком смысле хорошая?
— Я могу видеть ауры людей. Такой у меня дар. У одних людей они очень яркие, у других тусклые. У тебя — яркая. Очень красивая.
— И какого же она цвета?
— Зеленого. Изумрудно-зеленого. С тех пор как я здесь очутилась, таких аур больше и не видала. У Макса аура была белая с металлическим отблеском. Как гром.
Даниэль рассмеялся.
— Может, вернемся в ресторан? Ты наверняка замерзла, с голыми-то плечами.
— Если хочешь, можешь согреть меня в объятиях.
— Ладно, — ответил он, однако обнимать не стал. — И все-таки я считаю, что нам лучше подняться наверх. Мы еще не оплатили счет.
— И что? Они же знают, где мы. Дождь прекратился. Брось, давай прогуляемся. У нас вроде как намечен романтический вечер, или ты забыл?
Она взяла его под руку и потянула с крыльца в парк. Здесь было совсем тихо, только с деревьев после дождя падали капли. По-прежнему держа Даниэля холодной рукой, незнакомка как бы невзначай задевала его бедром.
Так они прогуливались по узким тропинкам во влажной темноте, и Даниэлю вдруг подумалось, что просто так восемь лет в клинике держать не будут. Словно бы прочитав его мысли, женщина спросила:
— Ты ведь считаешь, что я психически больная, да?
— Откровенно говоря, жители долины представляются мне более чокнутыми, нежели кто-либо здесь, в клинике.
Он рассказал ей о своей неудачной дневной попытке уехать на прицепе Тома. Незнакомка слушала с округлившимися глазами.
— Ты был в его доме? Ну и как там?
— У него повсюду куча деревянных скульптур, которые он сам вырезает.
— Жуть, правда? А еще что-нибудь эдакое видел?
— Не, но он вроде как с прибабахом. А ты знаешь, кто он такой?
— Том-то? — Женщина хрипло рассмеялась. — О, да. Он привозит мне дрова. Выкладывает аккуратным штабелем возле стены моего коттеджа. Но я бы дважды подумала, прежде чем заходить к нему в дом. Черт, ну ты и ягненок!
Внезапно ее вновь обуяла тревога.
— Ты рассказал ему, что поменялся с братом местами?
— Да.
— И как он отреагировал?
— Сказал, что я чокнутый. Все повторял и повторял это. Как будто внушал мне.
— Кому еще рассказал?
Даниэль задумался.
— Мужику из магазина. Но этот даже и не слушал.
— А кому-нибудь из персонала?
— Да. Хозяйке на стойке регистрации.
— И она не поверила тебе?
— Нет.
Незнакомка запрокинула голову и разразилась смехом.
— Значит, ничего не заметила? Но это же потрясающе!
Даниэль, однако, ничего потрясающего в этом не видел.
— А кому-то из врачей рассказывал?
— Нет. Меня вызвали к Гизеле Оберманн, но я отказался.
— Гизела Оберманн тебя раскусит. Она же специалист. Уж она-то за один миг поймет, что ты ненастоящий.
— Думаешь, она поможет мне выбраться отсюда?
— Да она сразу же отправит тебя в машине в аэропорт. Захочет сплавить тебя как можно скорее, пока ты не растрепал, какая здесь дерьмовая охрана. Черт, да она озвереет. А другим пациентам рассказывал?
— Нет. Я с ними почти и не разговаривал.
— Хорошо. И не рассказывай.
— Почему?
Женщина повернулась к нему, ухватила его за подбородок и со своей неповторимой улыбкой ответила:
— Да потому, что они сожрут тебя, дорогуша. А мне этого не хочется. Если тебя кто и сожрет, то только я. Ты — мой ягненок, и больше ничей.
Тут послышались звуки шагов и голоса. Даниэль огляделся. По парку с разных сторон спешили люди, одни к главному корпусу, другие к коттеджам. Часов у него теперь не имелось, но дело явно близилось к полуночи. За предыдущие дни он вполне свыкся с напряженной атмосферой, неизменно предшествующей ночному обходу. Территория клиники, буквально пару минут назад представлявшаяся совершенно безлюдной, теперь буквально кишела торопящимися в палаты и коттеджи пациентами. Что же, интересно, с ними такого сделают, если они не поспеют к себе до наступления «комендантского часа»?
— Похоже, подошло время, — заметил он.
Она по-прежнему держала его за подбородок, впившись своими длинными ногтями в кожу.
— Как только хозяйки подоткнут тебе одеяльце, я загляну к тебе в коттедж. Получишь поцелуй на ночь и от меня. Можешь не сомневаться, этот будет гораздо лучше.
— Я до сих пор не знаю твоего имени.
Женщина наконец-то отпустила его и вежливо протянула свою тонкую руку. Рукопожатие у нее, однако, оказалось сильным.
— Саманта.
С этим она оставила его, ринувшись прямиком через лужайку. Ее высокие каблуки вязли в сырой земле, отчего она то и дело пошатывалась. Наконец кусты скрыли ее из виду.
Едва лишь Даниэль закрыл за собой дверь в коттедже, как снаружи донеслось гудение электромобильчика, за которым последовал стук в дверь. Этим вечером, судя по всему, осмотр начался именно с его ряда домиков.
— Вижу, Макс, вы по-прежнему с нами. Что ж, очень рада.
Это оказалась та самая хозяйка постарше, что утром дежурила в регистратуре. Которая отказалась вызвать ему такси.
Даниэль промолчал. Теперь-то он знал, что персонал на ночном обходе вечно торопится и ответа вовсе и не ожидает. Все их вопросы или замечания доносили одну-единственную мысль: «Ваше присутствие на своем месте подтверждено». Напарник хозяйки — Даниэль даже не определил его пола — лишь мелькнул в дверях, однако у нее самой имелся наладонник, в котором она, вероятно, отметила его присутствие.
Он любезно кивнул, и пара удалилась. Было слышно, как они по очереди обходят все коттеджи в ряду, а затем электромобиль снова загудел.
Даниэль плеснул себе виски и задумался, стоит ли понимать обещание Саманты как эротическое приглашение. Вообще-то, понять по-другому его попросту и нельзя было. Другое дело, принимать ли ему это приглашение?
Он выглянул в окошко. Интересно, где ее коттедж? Его новая подруга определенно живет не в главном корпусе, потому что пошла в другую от него сторону. Меж тем поднялся ветер, и от раскачивающихся деревьев свет фонарей замерцал.
После душа Даниэль устроился в деревянном кресле, потягивая виски и вслушиваясь, не раздастся ли стук шпилек. Где-то через час он сдался, испытывая при этом одновременно разочарование и облегчение. Отправившись в кровать, впрочем, дверь запирать он не стал.
Ему приснился сон, будто в постели рядом с ним кто-то лежит и часто дышит. В слабом мерцающем свете снаружи ему мерещилась огромная змея, поднимающая голову с подушки и поглядывающая на него черными и блестящими, словно масло, глазами.
Он проснулся и понял, что это был всего лишь сон.
А хотя не совсем. Потому что в кровати рядом с ним действительно кто-то лежал. Некое изящное создание в облегающем блестящем и черном наряде смотрело на него, опираясь на локоть, а потом по-змеиному подползло к нему и впилось в рот.
И если бы не знакомый аромат духов — резкий, душистый и слащавый, словно запах ладана или перезрелого фрукта, — он бы в ужасе завопил.
— Мои поцелуи на ночь получше будут, правда ведь, дорогуша? — прошептала Саманта, стягивая с него трусы.
Хотя сам Даниэль толком и не проснулся, его член уже бодрствовал вовсю. Она уселась на него верхом и принялась медленно и чувственно двигаться вверх-вниз, затем все быстрее и быстрее, а потом опять медленно, пока внутри него словно бы что-то не лопнуло и взорвалось.
Саманта соскользнула с него, свернулась калачиком спиной к нему и захныкала:
— Блин, блин, блин…
— Что такое? — встревожился Даниэль.
— Я нашла себе ягненка, а теперь он меня бросит. Ты пойдешь к доктору Оберманн, и она выгонит тебя отсюда. Вот блин!
Женщина лежала, тихонько плача и шмыгая носом, а он лишь беспомощно утешал ее, поглаживая по черному корсету.
Затем она встала и надела плащ.
— А может, доктору Оберманн будет вовсе и не просто быстро организовать тебе транспорт, — уже гораздо спокойнее заметила Саманта, натягивая туфли. Она вдруг замерла и добавила: — Совершенно очевидно, что ты из северной страны.
