Ползучий плющ - Купер Наташа (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗

– Понятно. – Она пожалела, что не позвонила в посольство США и не спросила, какие у нее здесь права. – Я не знаю ничего об их отношениях или о том, кто отец Шарлотты, помимо того, что рассказал мне мой муж. И у меня нет причин полагать, что он лжет. Насколько я знаю, анализ на ДНК он не делал. Бен не отрицал отцовства во время развода, потому что он не мстительный человек.

– Вы в этом так уверены? – спросил констебль.

– Абсолютно, – отрезала Белла, отметив про себя, что ее реплика прозвучала совсем как у Бэтт Дэвис. [7] – Он великодушный, самый великодушный из всех мужчин, кого я встречала. И это всегда было его бедой. По этой причине он и мирился так долго с романами Антонии. Он на что угодно пошел бы, чтобы сделать ее счастливой. Он даже принял бы Шарлотту как своего ребенка, если бы знал, что это поможет. Но когда он в конце концов понял, что Антония никогда не собиралась открывать ему свою душу, что она просто использует его, то счел, что пора расставаться.

– Почему ему потребовалось столько времени?

– Он долго страдал от неуверенности в себе, констебль Хэррик, – сказала Белла, глядя на него с презрением. – Вы от этого не страдаете.

Она повернулась к сержанту, губы которой тронула улыбка. Значит, женская солидарность существует и по эту сторону Атлантики, подумала Белла.

– Понимаете, сержант Лейси, у него очень маленькие…

– Мозги, я бы сказал, – вмешался констебль с таким видом, словно очень удачно сострил.

– Сэм, – бесстрастно попросила сержант Лейси, – я оставила в машине свой кейс с документами. Принеси его, пожалуйста.

Как только Сэм вышел, в таком бешенстве, словно вот-вот кого-нибудь пристрелит, сержант извинилась за него, добавив:

– Как далеко, по вашему мнению, великодушие могло завести вашего мужа?

– Не понимаю.

– Прошу меня простить. Если он знал, что невозможность иметь детей отравляла вашу жизнь, то не мог бы он…

Белла поднялась, пылая гневом. Возникшая было симпатия к сержанту Лейси враз улетучилась.

– Нет, не мог бы. Это гнусное предположение. Вы зашли слишком далеко.

– В этот самый момент совершается множество гораздо более гнусных вещей, чем облеченное в слова неприятное предположение, миссис Уэблок. Я вполне представляю себе ваши чувства из-за невозможности иметь детей. В прошлом году у меня у самой был выкидыш, и с тех пор мы безуспешно пытаемся снова зачать ребенка. Я знаю, что это может заслонить собой все – почти все – и превратить идею счастья в нечто, доступное кому угодно, но только не тебе.

Она замолчала, давая Белле возможность возразить или согласиться, но та была в такой ярости, что не могла даже посочувствовать женщине, страдавшей так же, как и она сама. У этой сержантши хотя бы был выкидыш. А она даже не смогла зачать.

– Такого человека, как ваш муж – как вы его описали, – великодушного и жаждущего отдавать, ваше отчаяние могло подвигнуть на некоторые действия, – сказала сержант. В ее больших темных глазах читалось сострадание. – Если в конце концов он поверил, что Шарлотта его ребенок, искушение могло оказаться слишком сильным. Разве нет? По-вашему, он не мог этого сделать?

С трудом признав закономерность вопроса, Белла задумалась над ответом лишь на мгновение. Она все еще злилась, но, будучи всего лишь женщиной, не могла не сделать скидку на то, что сержант не знала Бена; она просто ведала, что подобное деяние с ним несовместимо.

– Если бы даже и сделал, что крайне маловероятно, то привел бы девочку прямо ко мне, – сказала она, стараясь выразить свою мысль в форме, доступной детективу. – А он ничего подобного не делал, как вам должно быть известно из ваших расспросов соседей и осмотра нашего дома.

В этот момент вернулся сержант с кейсом Кэт Лейси. Она даже для виду не заглянула в него.

– Согласна. Если вы вспомните о чем-нибудь, что может быть нам полезным, миссис Уэблок, – сказала она, – прошу вас связаться со мной.

– О чем, например?

– О словах или поступках вашего мужа, недавних или давних, которые пролили бы свет на вопрос: кто мог интересоваться девочкой или затаил обиду на ее мать?

Белла рассмеялась. Она ничего не могла с собой поделать. Глупее вопроса не придумаешь.

– Если бы вы задумали разрушить ее репутацию с помощью ее друзей и соседей, как вы это делаете с нами, вы бы узнали, что на нее имеет зуб полмира. – Вспомнив об Антонии и обо всем, что она причинила Бену, Белла внезапно потеряла терпение. – Она злая женщина, – сказала она. – Если бы тут не был замешан ребенок, я бы сказала, что она получила по заслугам.

– Почему вы так говорите?

– Она использует людей, ничего не давая им в ответ. Она почти уничтожила моего мужа, и, насколько мне известно, она поступает так со всеми, кто попадает в ее орбиту.

– Понятно. Что ж, спасибо за откровенность, миссис Уэблок. Идем, Сэм.

Белла наблюдала, как они уходят, и, подождав, пока они выйдут из здания, придвинула к себе телефон.

– Бен? – произнесла она, когда его позвали из учительской. – Бен, сюда приходила полиция, они опять задавали вопросы.

– Здесь они тоже были. Но не волнуйся, Белла. Они еще и еще будут расспрашивать нас и всех остальных, кто хоть как-то связан с этим делом, пока не найдут Шарлотту. Их нельзя винить. Мы просто должны потерпеть, пока все это не закончится. Я не могу сейчас уйти с работы, милая моя. Мне нужно отвести детей в библиотеку, и они толпятся в вестибюле и жутко шумят. Ты будешь вечером дома?

– Конечно. Последний посетитель у меня в пять тридцать, так что я буду дома самое позднее без четверти семь. Привезти какой-нибудь еды?

– Замечательно. Белла, мне очень жаль, что все это причиняет тебе боль. Я знаю, это ужасно. Скоро все закончится – так или иначе. Мы должны держать хвост пистолетом, пока они не потеряют к нам интерес

– Не знаю, как у тебя, Бен, – сказала она, вспомнив свое удивление, когда впервые услышала от него это выражение, – но у меня хвоста нет.

Он засмеялся:

– В Англии – есть. На этой стороне Атлантики – это призыв к мужеству.

Она посмеялась вместе с ним и положила трубку, чувствуя себя чуточку лучше. Если она будет почаще слышать смех Бена и пореже – мелодраматичные сообщения Триш Макгуайр на автоответчике и вопросы сержанта Лейси, она продержится до тех пор, пока найдут Шарлотту Уэблок. Если найдут.

Глава тринадцатая

– Откроешь, Ники? – крикнула Антония, когда замер звук дверного звонка.

Она дождалась ответа девушки и снова закрыла дверь спальни. Антонии важно было держать Ники в своем доме, где полиция в любой момент могла ее арестовать, но это отнюдь не означало, что Антонии хотелось видеть Ники.

Антония вернулась к важному занятию – приведению в порядок собственной внешности, что помогло бы ей во всеоружии встретить возможные неожиданности грядущего дня. Она прекрасно знала, что не сможет работать, пока не найдется Шарлотта, и поэтому не было никакой необходимости ставить будильник на такой ранний час, но сна все равно не было, и она сочла бессмысленным менять свой привычный режим. Кроме того, поздний подъем, пожалуй, позволил бы Ники расслабиться, а этого Антония допускать не собиралась. И поэтому последние дни Ники главным образом пряталась в своей комнате, вместо того чтобы заняться чем-то полезным.

Дышать там, скорей всего, было нечем. Ники терпеть не могла свежий воздух и поэтому никогда не открывала окно. Из-за сигаретного дыма – а может, и чего похуже – комната, наверное, напоминала газовую камеру. В обычное время Антония помчалась бы наверх, чтобы застать девушку врасплох и пресечь безобразие на корню, но сейчас время было не обычное, и чем меньше она видела Ники или ее комнату, тем лучше. Антония снова вспомнила, как полицейские обыскивали эту комнату, сохраняя зловещее спокойствие, и задумалась о том, приедут ли они для повторного обыска. Следовало бы!