Орлиный мост - Мазо Жак (книги хорошего качества txt) 📗
— Странно!
— Мы могли бы об этом побеседовать? — предложил Мишель, жестом указав на вход в дом.
После некоторых колебаний доктор пригласил его войти.
Гостиная оказалась просторной комнатой, обставленной в старинном духе. По мнению Мишеля, здесь было слишком много мебели и безделушек, и из-за смешения различных стилей отсутствовала гармония. Комната скорее напоминала склад антиквариата, чем жилое помещение.
Он сел на диван XIX века с прямой спинкой, Полен расположился напротив в клубном кресле.
— Я вас слушаю, — высокомерно бросил доктор.
Мишель перечислил причины, которые повлияли на повторное возбуждение дела. В заключение он сделал вывод относительно возможной связи между убийством Эмиля и смертью Тома.
Полен слушал его внимательно, не перебивая. Он ни разу не отвел своих голубых глаз. Взгляд был очень ясный, но на удивление невыразительный. «Этот человек, — подумал Мишель, — несомненно, циничен, расчетлив и умеет скрывать эмоции».
— Это увлекательно, — заключил Полен, — но я думаю, ваши предположения — плод фантазии полицейского, а не отражение действительности. Я не понимаю, в чем может состоять связь, которую вы ищете между насильственной смертью старого человека в Лазале и гибелью Тома, произошедшей пятнадцать лет назад. Но, в конце концов, это ваши проблемы. Чтобы ответить на ваш вопрос, скажу: Тома действительно наложил на себя руки. В этом нет сомнения. Я сам осматривал его труп по просьбе Элен Дюваль.
— Скажите, как произошла трагедия?
— Люди, гулявшие в тех местах, нашли тело и, я думаю, сообщили жандармам. В то время как те осуществляли все необходимые формальности, я присоединился к ним по настойчивой просьбе Элен. Поскольку я был согласен с моим тогдашним коллегой из полиции относительно причины смерти, тело было увезено в Кальвиак для организации похорон.
— Где похоронен Тома?
— Нигде. Он был кремирован.
— А где урна?
— Об этом я ничего не знаю. Надо спросить у Элен.
— А вы не помните, были ли гематомы на теле Тома?
— Нет. Но, возможно, это записано в полицейском отчете.
— В том-то и дело, что нет. К тому же фотографии, находящиеся в деле, очень красноречивы. — Мишель вынул их из папки, которую привез с собой. Полен посмотрел на них не моргнув глазом и отдал Мишелю.
— Не знаю… Возможно, он катился по земле и оцарапался о камни…
Мишель протянул ему другой снимок, где был изображен лежащий под мостом Тома, а вокруг тела была разбросана одежда.
— Посмотрите внимательно. Вас ничто не удивляет?
Полен пристально посмотрел на фотографию.
— Нет!
— А расположение одежды?
— Да, ну и что?
— Вам не кажется странным, что одежда расположена вокруг трупа таким образом, будто кто-то положил ее туда после смерти Тома?
Полен вернул Мишелю снимки.
— Быть может, вы правы. Но это было так давно, что я не помню всех деталей.
— Вы знали жертву?
— Да, я часто обедал и ужинал у Дювалей.
— В таком случае вы тоже задавались вопросом вместе с другими членами семьи, почему парень совершил самоубийство?
— Вы знаете, Тома находился в депрессии, к тому же был очень чувствителен. В таких условиях достаточно пустяка…
— Хорошо. Но что оказалось этим пустяком?
Полен пожал плечами:
— Не имею понятия. Я был близким другом Элен и Бернара, а не их детей. Да я к этому и не стремился — дети меня раздражают.
— Предположим, Тома на самом деле совершил самоубийство. Но почему на Орлином мосту?
Доктор усмехнулся:
— Вы думаете, когда человек решает покончить с жизнью, он выбирает место?
— Да, возможно. Самоубийство — это своего рода спектакль, который необходим отчаявшемуся человеку, чтобы привлечь внимание. Кстати, преступление тоже…
Мишель встретился взглядом с Поленом. Тот казался удивленным и встревоженным одновременно.
— Я знаю Орлиный мост. Но я не в состоянии объяснить, почему Тома выбрал это место.
Мишель почувствовал, что Полен сознательно уходит от ответа. Скользкий как угорь! Мишель решил сменить тему:
— В то время когда вы еще работали, у вас был консультационный кабинет?
— Да. Здесь же.
— У вас были пациенты?
— Да.
— А в Лазале?
— Вероятно, тоже, но я не помню. Нужно просмотреть архив. Но я почти уверен, что нет.
— Жаль. А я думал, вашими пациентами были Эмиль Массар или Антонен Думерг, хозяин кафе в Лазале.
— Почему?
— Хотелось бы ознакомиться с историями их болезней.
— Для этого вам надо обратиться к другим докторам, которые здесь работают. В Лазале есть доктор Моруа, он должен знать, кто кого лечит… — Полен сделал акцент на этой фразе, и его лицо приняло лукавое выражение.
Мишель ответил ему улыбкой и продолжил:
— Вы по-прежнему близкий друг Элен Дюваль?
— Да, насколько это возможно. Элен восхитительная женщина.
— Через кого вы познакомились с семьей Дюваль, через нее или через Бернара?
Полен выпрямился. Казалось, ему все труднее было скрывать раздражение.
— Послушайте, инспектор, ваши вопросы меня не задевают, если они профессиональны и помогают вашему расследованию. Но теперь я вижу, что вы отклоняетесь от ваших прямых обязанностей, поскольку то, о чем вы спрашиваете, касается моей личной жизни. И я даже начинаю думать, не являюсь ли подозреваемым…
— Ну что вы, успокойтесь! Мне и в голову такое не приходило, просто иногда в начале расследования возникает небольшая путаница…
— Хорошо, я спокоен! В таком случае вы должны знать, что я познакомился с Элен раньше ее мужа. Наши семьи, издавна жившие в этих местах, всегда общались. Но, предугадывая ваш вопрос, скажу, что я никогда не был любовником Элен. Нас связывает другое.
— И что же это?
— Определенное восприятие жизни, общие вкусы и интересы, типичные для нашего светского общества.
— То есть?
— Мы происходим из старинного рода протестантов этой провинции, и нас объединяет сама история.
— Интересно, ведь именно Эмиль…
— Кто это?
— Эмиль Массар, жертва…
— Ах да, я забыл!
— Он мне много рассказывал о тайном протестантском обществе, целые века существовавшем в этой провинции.
— Ничего не знаю об этом, но расскажите мне! — с иронией воскликнул Полен. — Мне интересно, куда может завести людей воображение.
— Эмиль говорил, что оно возникло в эпоху религиозных войн. Протестанты тогда боялись католиков и, чтобы защитить себя, якобы создали здесь тайное общество, причем его члены были в каждой деревне. По его словам, тайное общество брало на себя ответственность за исчезновения людей, убийства, доносы во время войн, в особенности во время последней. Он говорил о том, что после периода бездействия оно вновь появилось в восьмидесятых годах по неизвестной причине, и если в округе начинали твориться странные вещи, все приписывалось ему.
— Какая забавная история! А у тайного общества не было названия?
— Нет!
— Очевидно… Послушайте, инспектор! — сказал доктор, раздвинув ноги и облокотившись на ручки кресла. — Я думаю, мы уклонились от вашего дела. У этой истории нет ни конца, ни начала. Если бы такое общество существовало, я бы непременно об этом знал. — После этой реплики он встал. — Разрешите мне закончить наш разговор, полагаю, мы все сказали друг другу. Меня ждет работа.
Мишель тоже встал.
— А вы разве не на пенсии?
— Вы правы. Но я занимаюсь имением, а это требует очень много времени.
— Понимаю.
Полен проводил Мишеля до крыльца и пожал руку.
— Если вам будут необходимы другие сведения, я к вашим услугам.
— Спасибо, доктор. Кстати, забыл спросить у вас кое-что еще…
— Пожалуйста…
— А от чего умер Бернар Дюваль?
— От сердечного приступа.
— У себя дома?
— Да.
— Вас вызвала Элен?
— Верно, но, к сожалению, я приехал слишком поздно.
— Жаль…
— Да… Это был чудесный человек, — заключил Полен с напускной грустью.
