Потрошитель - Обер Брижит (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
— О'кей, звоним консьержу…
Дрлин-дрлин…
Тишина. С силой вдавив кнопку звонка, Лоран по звонил снова. Послышался обреченный вздох консьержа:
— Господин Марецци не обрадуется. Знаете, как он злится, когда его от компьютерной биржи отрывают?
— Почему вы думаете, что он дома?
— Его машина внизу. «Порше-506». Вечером до него не дозвониться — в Интернете сидит.
Дрлин-дрлин.
— Да сколько можно?!
Дверь с грохотом распахнулась, и перед ними возник низенький человечек в сиреневом пеньюаре, вооруженный обрезом, нацеленным в живот Лорану.
— Полиция! — закричала Лола, выставив удостоверение. — Нам нужно задать несколько вопросов об одном из ваших сотрудников.
Обрез повернулся в ее сторону.
— Чего? В такой час?
— Это очень важно, господин Марецци, — сказал Лоран. — Позвольте нам войти и все объяснить.
— Вот дерьмо! Легавые в моем доме! Сие противоречит моим моральным принципам!
— Речь идет об убийствах, Марецци, а не о вашем баре со шлюхами, — чарующе улыбнулась Лола.
— Об убийствах? — повторил Марецци, почесав дулом обреза заросший седой щетиной подбородок. — Пшел вон! Вали в свою дырищу, кому сказано! — не ожиданно заорал он на прыснувшего прочь консьержа. — Про надбавку к жалованью можешь не заикаться!
— Может, нам все же войти? — продолжил Лоран. — Или весь этаж развлекать будем?
Они прошли внутрь квартиры, полностью меблированной в стиле Людовика XV.
— Любите антиквариат? — вежливо поинтересовалась Лола.
— Нет, я педофил, — хохотнул Марецци. — В чем дело?
— Нам нужны имя и домашний адрес вашего пианиста.
— Филиппа? Филипп-то вам зачем?
— Сожалею, но подробности сообщить мы не вправе, — отрезала Лола.
Марецци бросил обрез на инкрустированный столик с изящно выгнутыми ножками.
— Пневматический, — пояснил он, — игрушка. Филипп, он перед законом чист, его только музыка интересует — не пьет, не курит, не колется.
«Только бородатых потрошит», — чуть было не вырвалось у Лолы.
— Он страдает аутизмом, — продолжил Марецци, — и выражает себя только через музыку. После смерти его бабки лечение Филиппа взяло на себя Общество социальной поддержки. Он добрый.
— Ну… — проговорил Лоран с уклончивым жестом, — его имя и домашний адрес?
— Филипп Гвидони. Дом двенадцать, улица Габр. Четвертый этаж.
— Его бабка воспитывала?
— Да, Барбара. Госпожа Барбара Гвидони, судья. Святая женщина, добрейшей души человек и при всем при том ни в чем не уступала своему муженьку-легавому!
— Дед Гвидони был полицейским? Бабка Гвидони была судьей? — в унисон воскликнули Лоран с Лолой.
— О-ла-ла, молодежь, молодежь! — ухмыльнулся Марецци. — Неужто вы не слыхали о суперлегавом Гвидони и его борьбе с преступным миром?
— Увы…
— Sic transit mundi1, — процедил Марецци. — Да ведь он чуть не десять лет ворам кровь портил. О его подвигах еще все местные газеты трещали. Он ловил — госпожа судья сажала.
— Почему Барбара Гвидони осталась со своим внуком одна? Ее мужа убили?
— Нет, все гораздо хуже. У Барбары была дочь от первого брака, Соня. Девочка из тех, что всем старым козлам голову кружат. Так вот, в шестнадцать лет оказалось, что она беременна. От кого — молчок, но злые языки шептали, что ее хахалем был Супер-Марио. На восемнадцатилетие он подарил ей машину, «симка-11». Год спустя, одним ноябрьским воскресеньем, она предложила отчиму подвезти его в Эз, на встречу с одним стукачом. В тот день Барбара с мальчиком гостила у какой-то его тетушки. Машина потеряла управление и слетела с горного карниза — стопятидесятиметровой отвесной скалы. Никаких следов торможения. Люди поговаривали о самоубийстве.
— Действительно гадко! — воскликнула Лола.
— В действительности гадок весь этот мир, красавица, — вы не замечали? Я лично нисколько не сомневаюсь, что этот паскудный легавый трахнул свою приемную дочь. Тогда я работал на семью Приско. Мне еще не такое слышать приходилось!
— Хотите сказать, что работали на мафию? — деликатно усомнилась Лола.
— Нет, на Ватикан! — ухмыльнулся Марецци. — Чуть было не стал кардиналом, но вот предпочел двенадцать лет зону топтать. Так оно спокойнее. Ладно, что еще?
— Дом двенадцать, улица Габр… — бормотал Ло ран. — Где-то этот адрес мне уже попадался… Юридический адрес вашей компании! — осенило его.
— Я ее управляющий.
— Кто владелец?
— Филипп, разумеется. Наследство Грэнни. А то как бы он, по-вашему, такую работу получил?
— То есть «Диван» принадлежит ему?
— Ну да, только он этого не знает. Думает, что хозяин — я. Знаете, как своей работой гордится! Так старуха распорядилась. Я его законный опекун, — закончил Марецци.
— Но почему? — удивилась Лола.
— Старуха подарила мне пять лет жизни — из тюряги досрочно вытащила. Взамен она получила мое дело и обещание заботиться о мальчишке. Она болела и знала, что обречена. Потому и предпочла договор с дьяволом. Чего он там натворил, Филипп-то?
— Его подозревают в четырех убийствах, — не выдержала Лола.
— Черт! Это невозможно! Он же невинен, как ягненок!
— Возможно, это ошибка, но мы все же должны допросить его как свидетеля, — спохватился Лоран, с упреком взглянув на Лолу.
— Дай-ка я адвокату своему звякну, — пробормотал Марецци, — чтобы вы еще этого бедолагу мучили!
— Господин Марецци! Наш визит носит официаль ный характер, и с этого дня с вас снимается всякая ответственность за вашего подопечного.
— Ну да! Ты мне это еще в фа-миноре сыграй!
— Пошли, Лола. До свидания, господин Марецци.
— Проваливайте! — гаркнул Марецци, грохнув за ними дверью, на которой кнопками крепилась боль шущая цветная фотография.
На палубе бело-голубого рыбацкого баркаса стоит сияющий мальчуган. Его руки по локоть в крови — он радостно позирует рядом с огромным выпотрошенным тунцом. «Людо-2» — отчетливо читается на борту суденышка.
— Генетические предпосылки, психологический портрет — все одно к одному, — констатировал Лоран, включив зажигание.
— Значит, если человек внук полицейского и судьи, то он обязательно маньяк, так, что ли?
— Жестокое обращение в детстве, маму, опять-таки, совратили. У всех психопатов был какой-то надлом в детстве, ты же знаешь.
— По-твоему выходит, что все дети, побывавшие в концлагере, должны быть серийными убийцами? Да ты хоть одного такого знаешь?
— Вот прицепилась! Не знаю я ничего — знаю, что где сломанное детство, там сломанный брак и куча приключений на одно место в перспективе! — кричал Лоран, выворачивая руль на крутом вираже. — Нет, ты только подумай — вылитый Жанно! — добавил он, стиснув зубы. — Этот отстойник меня достал! Я здесь как елочный гномик в тропиках.
— А что, похоже, только без колпачка.
— Приехали. Дом двенадцать, улица Габр.
Крошечная улочка, зажатая между портом и старым городом. Казалось, ветхий дом спит: запертые ставни, тишина…
Доставая пистолет, Жанно расстегнул нейлоновую куртку и спрыгнул на землю..
— Щас мы его поимеем, этого психа! — выдавил он со зловещим оскалом.
— Ц-ц.
— Лоран, прикрываете меня. Блан, остаетесь за рулем. А вам, — приказал он прибывшему подкреплению, — глаз с этой двери не спускать. Чтоб ни одна живая душа не вышла! О'кей? Лола… гм…
— Я с вами.
— Собственно, тут дело-то не женское…
— Сожалею, но место воспитательницы в здешних ясельках занято.
— Ну… тогда держитесь за спиной Лорана. Будете прикрывать.
Нет, как это хамло с ней обходится! Ладно-ладно! Вот закончу ее воспитывать, так она тебе такого вставит!
— Поехали! — согнувшись пополам, скомандовал Жанно.
Они прокрались в вестибюль и, не включая света, стали подниматься по лестнице.
— Дядя, ты куда?
Жан-Жан едва не растянулся на ступеньках. Луч фонаря высветил чернокожего карапуза, вцепившегося в рыжего котенка.
— Тити сбежал, — пояснил малыш. — Ему домой нужно. А почему вы с пистолетами? Вы продавцы наркотиков? К моему старшему брату?
