На грани - Френч Никки (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗

Половина третьего, а Клайва еще нет дома. У Лины выходной до завтрашнего утра, она осталась у своего приятеля. Во всем доме, в этих пустых разлагающихся комнатах только я и Крис, у дома — полицейская машина. У меня ноет палец, пересохло в горле, саднит глаза. Уснуть невозможно.

Я поднялась и отразилась в длинном зеркале, похожая на призрак в своей белой ситцевой ночной рубашке. Босиком прошлепала в комнату Криса. Он спал, согнув одну ногу в колене и раскинув руки, словно балетный танцор. Одеяло валялось на полу. Волосы прилипли к влажному лбу, рот был слегка приоткрыт. «Надо бы отвезти его к моим родителям, в Хассокс, — подумала я. — И самой пожить там, подальше от этого ужаса. Можно просто взять и уехать, сесть в машину и покатить прочь. А почему бы и нет? Что меня здесь держит? Как я раньше не додумалась?»

Я вышла на лестничную площадку и посмотрела вниз. В холле горел свет, в комнатах было темно. Я судорожно сглотнула. У меня вдруг перехватило горло. Глупо. Но это же глупо, глупо, глупо! Я в полной, абсолютной безопасности. Снаружи дежурят двое полицейских, все окна и двери заперты на все замки. На нижних окнах — уродливые чугунные решетки. Установлена система сигнализации. Стоит в дом кому-нибудь войти — в саду зажгутся фонари.

Я бросилась в свободную спальню и включила свет. Здесь обоями была оклеена только одна стена. Рулоны обоев лежали в углу, возле стремянки. В другом — разобранная медная кровать. В комнате пахло пылью и плесенью. Во мне закипела ярость, если бы я открыла рот, у меня вырвался бы вопль. Он рвал бы ночную тишину, тянулся бесконечно, будил город, призывал его быть начеку. Я крепко сжала губы. Надо вернуть жизнь в привычное русло. Никто не сделает это за меня, это же очевидно. Клайва рядом нет. Лео, Фрэнсис, Джереми и остальные уехали, будто их здесь и не бывало. Мэри шарахается от меня, как от зачумленной, — хорошо еще, что не забывает выносить из дома мусор. Завтра же уволю ее. Полицейские — тупые, никчемные болваны. Будь они моей прислугой, я давным-давно выставила бы их за дверь. Надеяться можно только на себя. Больше не на кого. У меня начался тик: я почувствовала, как под правым глазом прыгает живчик. Я нащупала его пальцем, как насекомое под кожей.

Схватив упаковку обойного клея, я прочла инструкции. Все предельно просто. Зачем поднимать столько шума из-за ерунды? Начну с этой комнаты, а потом займусь остальными, приведу свою жизнь в порядок, и она станет такой, как прежде.

Через полчаса вернулся Клайв. Услышав, как в замке повернулся ключ, я на миг замерла, а потом вздохнула с облегчением. Я слышала, как Клайв сбросил ботинки, прошел в кухню, открыл воду, но к нему не вышла. Мне некогда. Надо закончить работу к утру.

— Дженни! — позвал он, не найдя меня в нашей спальне. — Дженс, ты где?

Я не ответила: как раз в эту минуту я размазывала клей по куску обоев.

— Дженс! — снова позвал он, на этот раз из ванной, которую когда-нибудь обложат итальянской плиткой. Я уже выпачкала клеем подол ночной рубашки, но не обращала на это внимания. Повязка на руке промокла, палец ныл все сильнее. Труднее всего было прикладывать обои к стене ровно, чтобы под ними не образовывались пузыри. Иногда я плюхала на обои слишком много клея, и он пропитывал их насквозь. Ничего, высохнет.

— Что это ты делаешь? — Клайв застыл в дверях — в белой рубашке, красных трусах-боксерах и носках, подаренных на прошлое Рождество.

— А ты как думаешь?

— Дженс, на дворе ночь.

— И что? — Он молчал, только озирался, будто не вполне понимая, где находится. — Что из того, что на дворе ночь? Какая разница? Если никто не желает заниматься делом, я справлюсь сама. А больше некому. Я уже давно поняла: если чего-нибудь хочешь — сделай сама. Ради Бога, смотри под ноги! Ты все испортишь, придется переделывать, а времени и так нет. Как прошел день? Хорошо работается до трех часов ночи, дорогой?

— Дженс.

Я полезла на стремянку, держа в поднятых руках липкий, сложенный гармошкой лист обоев.

— Во всем виновата я, — продолжала я. — Это из-за меня все пошло псу под хвост. Сначала я ничего не замечала, но теперь вижу. Пара дурацких писем — и весь дом зарос грязью, превратился в свинарник. Глупо.

— Дженс, перестань. У тебя получается криво. Ты перемазалась клеем. Слезай оттуда, слышишь?

— Тоже мне специалист, — процедила я.

— Ты ведешь себя странно.

— Ну разумеется! А как еще мне себя вести, хотела бы я знать? Перестань хватать меня за ноги!

Он отдернул руку. Между глаз у меня вдруг возник очаг резкой боли.

— Дженни, я позвоню доктору Томасу.

Я смотрела на него сверху вниз.

— Все говорят со мной так, будто я не в своем уме. А со мной все в порядке. Лучше бы поймали того маньяка, и все.

А ты... — Я указала на него перемазанной клеем кистью. С кисти сорвалась капля клея и плюхнулась на его запрокинутое лицо. — Ты, между прочим, мой муж — или ты забыл, дорогой? Жаль, конечно, но уже ничего не поделаешь.

Я попыталась разгладить обои на стене, изогнувшись под невероятным углом. Мокрый подол шлепал меня по икрам, ноги чесались от пыли и грязи, а на обоях образовалась кошмарная складка.

— Бессмысленно, — подытожила я, оглядевшись. — Совершенно бессмысленно.

— Иди спать.

— Спасибо, я не устала. — Я и вправду не чувствовала усталости — наоборот, излучала энергию и ярость. — А если хочешь помочь, позвони доктору Шиллинг и скажи, что все это скучно, вот и все. Она поймет. Какой ты жалкий в носках, — мстительно добавила я.

— Ладно, делай как знаешь. — В его голосе зазвучали равнодушие и пренебрежение. — Я иду спать, а ты поступай как хочешь. Кстати, ты наклеила эту полосу изнанкой вверх.

В шесть Клайв уехал на работу. Уходя, он попрощался, но я не удостоила его ответом. В тот день Крис встал сам. Я велела ему самостоятельно приготовить завтрак. Несколько минут он стоял в дверях и смотрел на меня, кажется, собираясь расплакаться. При виде Криса в голубой пижаме с мишками — грустного, посасывающего большой пальчик — меня охватили злость и нетерпение. Когда он попытался обнять меня, я его отпихнула, крикнув, что я вся в клее. Лину он встретил так, будто я приходилась ему злой мачехой. Новое бельмо на глазу и мнимая подруга, коротышка с лисьей мордочкой, назвалась констеблем Пейдж и промаршировала по дому, проверяя, все ли окна заперты. Заглянув ко мне, она опасливо поздоровалась, словно и не заметив, что я клею обои в одной ночной рубашке. Я не ответила ей. Идиотка. Сборище бесполезных, никчемных тупиц.

Доклеив обои, я приняла ванну. Трижды промыла волосы, сделала восковую эпиляцию ног, выбрила подмышки, выщипала волоски между бровями. Старательно накрасила ногти и наложила макияж — обильнее, чем обычно. Без тонального крема кожа почему-то казалась пятнистой, но крем, румяна и подводка для глаз подправили впечатление. Лицо превратилось в маску. Руки у меня дрожали, помада вылезла за контуры губ, и я стала похожа на старуху алкоголичку. Наконец мне удалось накрасить губы почти незаметной помадой сливового оттенка. В зеркале снова появилась я. Безукоризненная Дженнифер Хинтлшем.

Я выбрала тонкую черную юбку, черные туфельки без задников и свежую белую блузку. Моя одежда выглядела по-деловому, эффектно и сдержанно. Но юбка не держалась на бедрах. Наверное, я похудела. Ну что ж, у любой медали есть оборотная сторона.

Я попросила Лину сводить Криса в лондонский аквариум и накормить обедом. Крис твердил, что хочет остаться со мной, но я послала ему воздушный поцелуй и велела не капризничать — у него впереди чудесный день. Заплатив Мэри за всю неделю, я велела больше не приходить. В доказательство провела пальцем по микроволновке и показала, сколько там скопилось пыли. Мэри подбоченилась и заявила, что сама собиралась уволиться, — в этом доме ее подирает мороз.

Я составила список. Точнее, два. Со списком предстоящих дел я справилась в два счета. Второй список, для Линкса и Стадлера, заставил меня задуматься и выпить четыре чашки крепкого кофе. Меня просили вспомнить все мелочи, которые могут иметь отношение к письмам, вот я и старалась.