Последняя семья - Миллер Джон Рэмси (читать хорошую книгу txt) 📗
– Давайте считать, что наступила ночь, а завтра начнем пораньше, – предложил Мастерсон. – Утро вечера мудренее.
Рейни встал и потянулся.
Шерри вышла в другую комнату. Она собирала свою сумку, когда Рейни прошел мимо, махнув рукой на прощание. Шерри оглянулась. Шеф сидел за столом и листал очередную папку. Она знала, что найдет его здесь утром в той же одежде, что спать он будет от силы несколько часов в этой же комнате, на диване. Он будет бороться до последнего. Ему есть что терять... или доказывать? Шерри еще не разобралась. Конечно, он одержимый, но кто посмеет его винить? Даже в гуще кипучей деятельности, которую он заварил, Пол Мастерсон оставался одиноким. Он сражался один на один с немыслимыми демонами, одолевающими его изнутри. Шерри вдруг прониклась сочувствием к человеку, которого едва знала и который через несколько дней станет для нее всего лишь воспоминанием. Если бы она могла как-то поддержать его, выразить сочувствие!
Но это не входит в круг ее обязанностей.
Шерри отложила блокнот. От усталости все плыло перед глазами.
– Доброй ночи, мистер Мастерсон, – крикнула она, поднимая сумку, и решила: «Наверное, не услышал».
Глава 14
Мартин Флетчер, одиноко сидевший за столиком стриптиз-клуба на Бурбон-стрит, ничем не напоминал снимок дерзкого паренька с торчащими, словно открытые автомобильные дверцы, ушами. Тот юнец давно исчез. Большую часть прежнего Мартина кремировали в печи на заднем дворе мадридской частной клиники. Сожгли вместе с пропитанными кровью губками, одноразовыми хирургическими халатами, осколками костей и кусочками мышц. Старое лицо Мартина Флетчера стерли, и художник в белой окровавленной блузе создал ему новое, нисколько не похожее на предыдущее. Прежними у Мартина остались только мать, отпечатки пальцев и черные мысли.
Мартин не стал менять отпечатки пальцев, потому что не собирался беспокоить дактилоскопистов. Никогда. Измененные отпечатки пальцев немедленно всполошили бы систему. При своем умении перевоплощаться вряд ли он когда-нибудь попадет в тюрьму. Если его застигнут на месте преступления во время убийства или закладывания бомбы, он устранит свидетелей и убежит или погибнет. Пусть попробуют взять его живым! Мартин Флетчер не намерен снова садиться за решетку. Точка.
Итак, между человеком, сидящим за столиком в «Стриптиз-клубе Большого Папы», и человеком, бежавшим шесть лет назад из тюрьмы, не было ни малейшего сходства. Мартин огляделся и с удовольствием отметил про себя, что посетителей в заведении совсем немного. На сцене танцевала худая рыжеволосая девица с едва намечающимся животиком и голыми грудями средней величины. Девица почти наверняка пользовалась румянами, чтобы подчеркнуть соски. Сцена представляла собой островок в центре зала, окруженный баром, который играл роль рва с водой, отделяющего исполнителей от клиентов. Вокруг бара подковой располагались сорок столиков. Громкая музыка сопровождалась треском, характерным для плохих перезаписей с виниловых дисков. У танцовщицы был такой скучающий вид, словно она стояла за прилавком косметического магазина.
Мартин Флетчер переменил позу. Он знал, что подбитый мягким материалом костюм скрывает его натренированную мускулатуру. Мартин любил менять внешность, это занятие напоминало ему о карнавалах и маскарадах детских лет. Канун Дня всех святых был его любимым праздником. В детстве он готовился к нему месяцами.
Рост прежнего Мартина Флетчера составлял пять футов десять дюймов, но обувь в одно мгновение могла довести рост нового Мартина до шести футов. Часто он надевал и туфли с подошвами разной толщины и ходил прихрамывая. Поверх безупречных белых зубов Мартин мог надеть любой протез из своей коллекции, имитирующий самые разные зубы – от гнилых и почерневших до кривых и бесцветных. У него имелись контактные линзы четырех цветов, дюжина париков и столько же фальшивых усов и бород. Мартин всегда держал под рукой чемодан со сценическим гримом и латексом для создания сложных масок. Все эти игрушки были исключительно высокого качества. Голливудского качества.
Когда Флетчер изучал семью Джо Маклина, он на несколько месяцев превратился в Алекса Поттера, коммивояжера, носил костюмы от братьев Брукс, водил «лексус», жил в кооперативном доме в трех кварталах от дома Маклина и слушал классическую музыку.
Во время охоты на Гри Мартин изводил себя музыкой «кантри», три месяца жил в тесном трейлере и водил джип «чероки» с большим бронзовым кругом, намалеванным на капоте. Он подружился с новым мужем Элен Гри, безмозглым копом, и несколько раз обедал в обществе супругов. Ему без труда удалось завязать любовную интрижку с Элен, поскольку ее коп ни на что не годился в постели. Мартин мог убить их любым способом, каким ему заблагорассудится. Он выбрал воду, и утопить Элен с сыном оказалось легче легкого. После этого он переехал в Нэшвилл.
В Нэшвилле в период изучения семьи Рейни Ли Мартин работал на компанию по производству и продаже систем сигнализации. Почти целый год он жил под именем Венделла Джексона и занимался продажей и установкой сигнализации. Представился Дорис Ли представителем компании и, предложив установить ей усовершенствованную модель, ознакомился с уже имевшейся в доме системой сигнализации. Ну и, конечно, спрятал в спальне микрофоны.
Мартин Флетчер стоил три с половиной миллиона долларов. Миллион он вложил в латиноамериканские предприятия, два лежали в Испании, а пятьсот тысяч – по тайникам. Еще сто тысяч с мелочью хранила для него мать. Словом, денег хватило бы на безбедную жизнь лет до семидесяти, но Мартин сильно сомневался, что дотянет до такого возраста.
Смерть не пугала Мартина Флетчера, поскольку старость его не манила. Он верил, что не пропадет в любом из посмертных миров, и чем ближе загробный мир будет к классическому образу ада, тем лучше Мартин сумеет к нему приспособиться.
Мартин ел здоровую пищу, пил фруктовые соки и через день тренировался по три часа. В свободные от тренировок дни бегал, чаще всего по лесам и паркам, избегая протоптанных тропинок. Эти пробежки по пересеченной местности давали ему уверенность, что на любой незнакомой местности он, словно вспугнутый заяц, сумеет уйти от преследователей, полагаясь только на инстинкты. По его мнению, инстинкты и умение безошибочно рассчитывать время решали все, особенно в таком деликатном деле, как убийство.
Мартин принимал амфетамины, чтобы постоянно поддерживать себя в форме, и, словно кошка, никогда не спал в одни и те же часы два дня кряду. И вообще не спал больше двух-трех часов за раз. А в часы бодрствования большую часть времени отрывался от преследователей. Мартин знал, что за ним охотятся многие, кого он обвел вокруг пальца.
Ему не давала покоя мысль о матери. Она была единственным уязвимым местом в его броне, и если меткий стрелок углядит эту брешь, одна-единственная стрела – и с Мартином Флетчером будет покончено. И Мартин знал, что врагам известна его ахиллесова пята. Но не сомневался, что ни одна живая душа не сумеет заранее разгадать его гениальный замысел.
Много лет назад Мартин поклялся матери, что будет видеться с ней не реже раза в год. «Обещаешь, Марти? Каждый год, пока я жива?» «Обещаю, мама. Клянусь. Каждый год до самой твоей смерти». До сих пор он ни разу не нарушил слова.
Прежде Флетчер поддерживал связь с несколькими кокаиновыми заправилами, и ему всегда платили неплохие командировочные. То понадобится убрать кого-то здесь, то подложить бомбу там... На одних только заказных убийствах Мартину удавалось сделать несколько сотен тысяч в год. Наживался он и на перепродаже информации. Он всегда держал под рукой от двадцати до тридцати тысяч на случай экстренной необходимости, но денег у него уходило много. Слишком много.
А теперь вон сколько всего случилось разом. Перес, который пользовался услугами Мартина больше двадцати лет, бессовестно надул его. Мартин знал, что о нем думают заправилы наркосиндикатов. Они думают, что Флетчер в бегах, поэтому можно сбросить его со счетов. Мартин всегда строил деловые отношения на доверии, но колумбиец изменил своему слову. Дело тут не в деньгах, хотя они бы не помешали. Мартин не мог допустить, чтобы кто-то его облапошил, потому что это означало бы конец. Деньги должны были поступить на номерной счет, но так и не поступили. Лалло Эстевес, человек, который собирал для синдиката деньги в Америке и переправлял их по назначению через сеть своих компаний, бормотал по телефону нечто невразумительное. Придется Мартину что-то предпринять, чтобы другие потенциальные клиенты намотали себе на ус: бизнес есть бизнес и за услуги надо платить. В другое время он добрался бы до колумбийца – тот отсиживался где-то в джунглях в своем роскошном убежище, но сейчас Флетчер не мог рыскать по всей Центральной Америке, и должникам это было известно.
