Путевой обходчик - Кречетов Валерий (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT, FB2) 📗
В общем, образ будущей жены Пахомов себе нарисовал довольно четко. Осталось найти соответствующий ему экземпляр. Сложно, да, но Пахомов пока не слишком спешил. Годика три-четыре в запасе есть. Слава богу, у мужчины век не такой короткий, как у женщины.
Во время всей этой подземной эпопеи он приглядывался к Ольге. Она была то, что надо. Чистенькая, ухоженная, красивая, светловолосая. Прямо как в рекламе. При этом добрая и покладистая. Не то что высокомерная злючка Катя.
«Если выпутаемся из этой передряги, приглашу ее на свидание, — решил Пахомов. — А там, глядишь, и сойдемся. Я тоже мужик добрый и нежадный. Умею быть заботливым. При этом не урод. Отчего бы нам не сойтись?»
Однако радужным планам старшего сержанта не суждено было сбыться. Ольга мертва. И убил ее он — Павел Пахомов. Можно сказать, почти полюбил. Так полюбил, что убил.
На душе у Пахомова было погано. Правда, особой вины он за собой не чувствовал. В конце концов, ведь не он же загнал девчонок в это подземелье! Нет, уж если кто и виноват в гибели Ольги, так это Гром и Иркут. Костя уже сдох, дело осталось за малым. В том, что оставшиеся двое уже не жильцы на белом свете, Пахомов не сомневался. Они завалили двух ментов. Такое не прощают. Их найдут, куда бы они ни спрятались, даже на дне морском. Найдут и, уж конечно, живьем брать не станут.
Но Пахомову этого было мало. Его не устраивало, чтобы Иркута и Грома прикончил кто-нибудь из его коллег. Нет. Убить мерзавцев должен он — старший сержант 135-го ОВД Павел Михайлович Пахомов. А значит, так оно и будет.
Где-то в глубине туннеля он увидел свет фальшфейера. Остановился, потушил фонарь и с угрюмой усмешкой взял автомат на изготовку. Вот сейчас он с ними и разделается. Одна короткая очередь — и мерзавцы наказаны.
Вглядываясь во тьму, Пахомов не заметил, что нога его стоит между рельсов на стрелке. Он стоял и выжидал, как охотник в засаде. Вдруг что-то скрежетнуло, и старший сержант взвыл от боли. Стрелка сошлась, поймав ногу Пахомова в капкан.
Павел застонал, бросил автомат на землю и попытался вытащить ногу из стрелки. Но нога была зажата намертво.
— Да что же это… — постанывая, шептал Пахомов. — Ну давай же. Давай!
Справа послышался какой-то рокот, и рокот этот стремительно нарастал. Пахомов посветил туда фонарем и увидел приближающуюся вагонетку. Он перевел луч — по соседнему пути катилась вторая вагонетка. Обе медленно приближались к застрявшему Пахомову.
Перед глазами у старшего сержанта промелькнула вся его жизнь — скучная, однообразная, довольно непутевая. Промелькнули лица родных и знакомых, не вызвав ничего, кроме отвращения. Промелькнули лица немногочисленных любовниц, которые тоже были ему отвратительны. Лишь одно лицо вызвало в душе прилив теплых чувств. Лицо светлое, улыбчивое, доброе.
— Мама… — простонал Пахомов и потянулся за автоматом.
Еще немного, еще… Дотянулся с трудом. Выпрямился и взял автомат на изготовку. Ближайшая вагонетка неожиданно перешла на стрелке на другой путь и с грохотом пронеслась мимо.
Он вздохнул с облегчением, но в этот момент вторая вагонетка перескочила на его путь и стремительно покатилась на старшего сержанта.
— Зараза! — гаркнул Пахомов, вскинул автомат и нажал на спусковой крючок. Грохот автоматной очереди потряс туннель, гулом прокатившись по всему подземелью.
Однако вагонетку это не остановило. Она неумолимо приближалась. Пахомов, обливаясь потом, снова нажал на спуск, но выстрелов не последовало. Патроны кончились. Павел отшвырнул автомат и забился, как сумасшедший, стараясь вырвать зажатую в стрелке ногу.
Когда до вагонетки оставалось не больше метра, Пахомов судорожным рывком вырвал ногу и в последний момент успел уклониться от катящейся на него груды ржавого железа. Но тут вторая вагонетка, наехавшая сзади, ударила его в спину и подмяла под себя. Хрустнули ломающиеся кости, и вагонетка, поскрипывая бортами и гремя колесами, покатилась дальше.
Старший сержант Пахомов остался лежать на рельсах.
Он был еще жив, когда из мрака выскользнул огромный силуэт, неторопливо приблизился к Пахомову и склонился над ним. Что-то холодное коснулось век Пахомова. Старший сержант попытался увернуться, отвести голову в сторону, но тело его не слушалось. Страшные железные клещи захватили его глаз и с отвратительным чавкающим звуком вырвали его из глазной впадины.
Нарастающий скрежещущий звук заставил Грома остановиться. Он зажег фальшфейер и, увидев приближающуюся вагонетку, отошел в сторону. Вагонетка пронеслась мимо. Гром проводил ее задумчивым взглядом.
«Кто на этот раз?» — подумал он, увидев, как на борту вагонетки блеснули свежие пятна крови.
По лицу Грома пробежала тень, и он тихо прошептал:
— Надеюсь, что не она.
Он прибавил шагу, пристально, до боли в глазах вглядываясь во тьму и напрягая слух. Он привык доверяться интуиции и инстинктам. До сих пор они еще ни разу его не подводили.
Как и Иркут, Гром умел чувствовать опасность — чувствовал ее нутром, кожей, даже корнями волос. Чувствовал ее, как старый опытный волк чует запах приближающегося охотника и умело и беззвучно обходит его стороной, стараясь не оставлять следов.
Интуиция не раз спасала Грому жизнь. И не ему одному. Однажды, продвигаясь с бойцами по жидкому, ощипанному подлеску, он буквально кожей почувствовал засаду. Тогда он успел положить бойцов в траву и первым открыть огонь по невидимому врагу. Короткий бой был выигран.
В другой раз Гром угадал в приближающемся к КПП микроавтобусе бомбу на колесах. Предотвратить взрыв не удалось, но товарищей он спас. И опять в последний момент. Как он чувствовал опасность, чем, каким органом? Бог весть. Объяснить это было невозможно, да Гром и не пытался.
Еще в школе он услышал строчку, которую запомнил на всю жизнь и в истинности которой не раз убеждался.
И, когда Грому приходилось что-то объяснять, он частенько цитировал эту строчку из «Гамлета», перекладывая всю ответственность на плечи славного парня по имени Уильям Шекспир.
Однако здесь, под землей, Грому пришлось иметь дело с чем-то пострашнее. Невидимый враг воевал на своей территории. Гром — на чужой. На чужой и практически неизвестной. И здесь ему могли помочь только две вещи — инстинкты и интуиция.
…Катя сидела на рельсах в полной темноте, держа голову Ольги на коленях.
— Ничего, — говорила она, поглаживая мертвую подругу по волосам. — Ничего, все еще обойдется. Нас найдут и спасут. Обязательно спасут. Гром вернется за нами. Не может не вернуться.
Вдруг из глубины туннеля раздался странный металлический рокот. Под Катей тихо задрожали рельсы. Девушка всмотрелась в темноту, но, конечно, ничего не увидела.
Она перевела взгляд на Ольгу и тихо сказала:
— Прости меня, Оля!
Чувствуя себя полной свиньей, Катя принялась обыскивать карманы мертвой подруги. В заднем кармане юбки нашла зажигалку. Проверила — работает. Катя оторвала от Ольгиной юбки лоскут и подожгла его.
Огонь осветил туннель, и Катя вскрикнула. На нее по параллельным путям надвигались две вагонетки. Катя едва успела отпрыгнуть в сторону. Вагонетки замедлили ход и остановились в нескольких шагах от девушки. Катя думала всего несколько секунд, потом подбежала к ближайшей вагонетке, быстро перелезла через борт и упала на дно.
Едва она коснулась дна, как неподалеку послышались чьи-то тяжелые шаги. Катя привстала и выглянула в щель между стыками. Чей-то огромный силуэт остановился возле мертвой Ольги. Постоял немного, затем наклонился и протянул руку к ее лицу.
Катя с удивлением увидела, что монстр погладил Ольгу ладонью по щеке. Чудовище было одето в какое-то немыслимое тряпье. Голова его также была замотана тряпками. Огромная рука еще раз скользнула по щеке Ольги, потом потянулась к ее глазам.
