Инкуб, или Демон вожделения - Рассел Рэй (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Слезы текли по щекам Тима, когда он закончил читать. Он поцеловал письмо, бережно уложил в конверт и сунул под рубашку. Про себя сказал: «Черт тебя возьми, папа, за то, что ты позволил этому произойти. И будь проклят за то, что у тебя не хватило порядочности прочитать ее последние слова». Его прожгла догадка: «Наверное, Агата перехватила это письмо, спрятала, решив уничтожить, а потом забыла о нем». Он вздохнул, теперь это не имело никакого значения.
Пора отправляться в гостиницу. Тим бросил кое-что из вещей в холщовую сумку и начал запаковывать книгу.
Когда на Галэн опустилась темная ночь, он прокрался в церковный двор. Растворившийся было утренний туман теперь вновь собирался с силами. Если бы кто-нибудь наблюдал за Тимом, то могло показаться, что он плывет сквозь белые слои какого-то вещества. Направляясь к могиле матери, он нес под мышкой книгу, похищенную на время у Джулиана.
Видимость практически нулевая. Даже луна была упакована в туман. Но Тиму не надо было искать нужную страницу. Заклинание было короткое, всего из двух слов, и Тим знал его наизусть. Он помнил содержание латинского предисловия перед фразой со ссылками на высказывания Иисуса, Лазаря, Короля Артура. Из всего этого он вроде бы понял, что данное заклинание использовал Иисус, когда хотел воскресить Лазаря. А в день Апокалипсиса эти же слова произнесет очнувшийся от векового сна Артур. Он попытается вывести свой народ из хаоса.
Тим остановился у могилы Кейт Довер Галэн. Он открыл книгу на странице с надписью по-латыни, которая в переводе означала «Поднять мертвых».
Собирая все свое мужество, чтобы совершить то, что вознамерился, Тим облизал пересохшие губы и прерывисто вздохнул. Если он правильно понял, в собственном переводе с латыни, то, что предписывалось сделать, было не сложно. Надо медленно и четко произнести на каком-то древнем языке слова, а затем повторять и повторять их до тех пор, пока не произойдет желаемое.
Тим поднял голову и выговорил:
– «Ореела боганна».
Туман, взбитый вдруг налетевшим с моря порывом ветра, причудливо преломил луну.
– «Ореела боганна», – повторил он.
Опавшие листья зашелестели на могиле матери, и страницы книги перевернулись.
Тим смочил языком пересохшие губы и еще раз произнес заклинание:
– «Ореела боганна».
Он услышал шум, слабый и далекий, как раскаты гремящего за горизонтом грома или приглушенный звук барабанов.
– «Ореела боганна».
Ветер усилился, пригибая на кладбище высокие кипарисы, и мрачный всплеск света, как горящая молния, на секунду осветил надгробие.
– «Ореела боганна».
Шум стал громче, глубже, ближе. Тима знобило, и только невероятным усилием воли он сдерживался, чтобы не застучать зубами.
– «Ореела боганна», – вымолвил он еще раз. – Помоги мне…
Что это было? Он и вправду услышал человеческий голос? В ужасном предчувствии Тим огляделся вокруг. Он был один и поэтому постарался уверить себя, что слышал только порыв ветра.
Он глубоко вздохнул и повторил заклинание.
– «Ореела боганна». – На этот раз голос сопровождался отрывками из его навязчивого сна: на одну крошечную секунду Тим увидел темницу, девушку, дыбу, троих мужчин. Это был лишь миг, но видел он все так явственно, как будто они были рядом с ним на кладбище. Он протер глаза. Вспомнил, что Джулиан предупреждал его о возможных галлюцинациях, хотя и надеялся, что то видение в спальне было первым и последним. Наполнив легкие сырым воздухом, он снова произнес:
– «Ореела боганна»… Ты будешь расчленена…
– «Ореела боганна».
Казалось, что шум приблизился. Но Тим не обращал на это внимание.
– «Ореела боганна»… зачем терпеть весь этот ужас… Как назойливых насекомых, отгонял он от глаз отдельные эпизоды пытки.
– «Ореела боганна»… ведь твой любовник предал тебя…
Тим скрипнул зубами, произнес:
– «Ореела боганна»… признайся в греховной связи, которой ты наслаждалась…
– «Ореела боганна»… говори сейчас, пока тебя не начали ломать…
Кладбище расплылось. Тим больше ничего не видел четко. Его ощущения нарушились, стало подташнивать. Но он упорно продолжал: «Ореела боганна»… для начала четверть оборота, милорд…
В ушах Тима нарастал и завывал звук – раздражающий, высокий, свистящий, выходящий за пределы человеческого слуха.
– «Ореела боганна»… – он имел тебя через зад…
– «Ореела боганна»… – или ты брала в рот его…
– «Ореела боганна»… – еще и еще, пока эта поганая сука не заговорит…
Неясные лики, хватающие руки, чьи-то бесплотные взгляды – все это роилось вокруг Тима, как стая летучих мышей.
Как загипнотизированный, он опять и опять выговаривал заклинание: «Ореела боганна, ореела боганна»… на дыбу ее…
«Ореела боганна, ореела боганна, ореела боганна».
Пронзительный звук больно впивался ему в уши, как штопор ввинчивался в мозг. Шум перерос в оглушающий гул. Земля под ним вздыбилась, словно морская пучина. Тим пытался удержаться на ногах. Плита на могиле матери закачалась, и могила разверзлась как при землетрясении.
– Мама.
Все звуки вдруг стихли, как бы отсеченные гильотиной. Тим замер в неожиданной тишине, чувствуя себя мухой в янтаре: он не мог двигаться, дышать и даже слышать биение собственного сердца. Единственное, что он ощутил, была тяжесть руки у него на плече, руки, протянутой кем-то из-за его спины.
30
От этого прикосновения Тим закричал, упал на землю и уронил книгу.
– Оставь ее в покое.
Дрожащий, распростертый на холодной кладбищенской земле, Тим со страхом обернулся и посмотрел вверх на источник голоса.
– Оставь свою мать в покое, – повторял Джулиан. Тима трясло. Он поднялся, весь перепачканный. Ветер, свист, шорохи – все прекратилось. Могила была гладкой и ненарушенной. Земля не раскололась. Не веря своим глазам, он провел рукой по надгробью.
– Я думал, я видел… – прошептал он.
– Забудь, что ты видел, – жестко сказал Джулиан, – или думал, что видел. Выбрось это из головы.
Джулиан поднял с земли упавшую книгу. Он взял Тима за руку и повел с кладбища.
По дороге к гостинице Тим извинился:
– Простите меня за книгу. Я собирался ее сразу же вернуть…
– Это могущественная книга, – пояснил Джулиан. – В ней содержатся тайны, которые когда-то были известны людям, но потом о них предпочли забыть. Миллионеры предлагали целые состояния, лишь бы увидеть хоть одну ее страницу. Люди убивали за нее. Другие умирали под пытками, но не выдавали место, где была спрятана книга. Многих она свела с ума. Название переводится с латыни как «Потерянные искусства». Истолковать это можно двояко. Потерянные в традиционном смысле слова и «потерянные» – проклятые, как иногда говорим мы, «потерянная» значит проклятая душа.
Через секунду Джулиан повторил:
– Потерянная душа. Как легко мы это говорим. Это уже стало клише. Но ты никогда не задумывался, что это значит? Где-то в книге есть предупреждение о людях, которые вынуждены заниматься «потерянными искусствами». Они обречены навечно и безвозвратно. Я не религиозен, но меня всегда пробирает мороз, когда я задумываюсь над этим. Быть обреченным на что-то безвозвратно, навечно. А навечно – это без конца, без надежды. Подумай об этом. Ведь жизнь наша вся состоит из перемен. Изменчивость – это хорошее, здоровое, естественное явление. Даже смерть и то приносит перемену – по крайней мере распад материи. А для людей религиозных это изменение качественное: «Мы не будем все спать, мы все изменимся», – говорится в Священном писании. Вещь, которая никогда не меняется, – это чудовищное явление, противное всем законам природы. И для человека быть навсегда обреченным на неизменность – это быть в аду… Я вздрагиваю, когда думаю об этом.
Они молча шли дальше. Потом Тим спросил:
– Это и вправду произошло?
– Что именно?
– Я видел снова дыбу, и этих мужчин, и эту женщину, я слышал их голоса. И был шум и ветер, разные звуки. И могила моей матери разверзлась. Вы тоже видели это?
