Черное воскресенье - Харрис Томас (читать книги регистрация txt) 📗
Показалось здание госпиталя. Свет в большинстве окон уже не горел. Где-то коротко взвыла сирена «скорой помощи», потом снова, на этот раз ближе.
— Ну, вот, сразу и за дело, — вздохнула смиренно одна из ночных сестер.
Охранник, сдерживая зевоту, открыл стеклянную дверь.
— Леди, прошу предъявить служебные удостоверения.
Леди начали недовольно рыться в сумочках в поисках пропусков штатных медсестер. Им редко приходилось сталкиваться со специальными мерами безопасности — обычно хватало бело-зеленых персональных карточек, носимых на груди, которые выдавал практикующим сиделкам университет штата Нью-Йорк.
Охранник скользнул взглядом по приготовленным документам, по лицам медсестер, но не внимательно, а так, словно собирался считать их по головам, потом, видно, махнул Рукой, и девушки рассеялись по холлу, исчезая в коридорах госпиталя в направлении своих постов. Одна из них поднялась этажом выше и свернула в дамскую комнату напротив грузового лифта. Как она и ожидала, в комнате оказалось пусто и темно.
Девушка щелкнула выключателем и подошла к зеркалу. Светлый парик сидел на голове безупречно, а обесцвеченные брови оправдывали потраченные на них усилия. Подушечки за щеками, округлившие лицо, и очки в модной оправе настолько изменили его пропорции, что признать в девушке Далию Айад было крайне сложно.
Повесив верхнюю одежду в шкафчик, она достала из внутреннего кармана пальто миниатюрный поднос и поставила на него две склянки, стаканчик с пилюлями, положила термометр, набор пластмассовых отмычек и накрыла все это салфеткой. Поднос, разумеется, предназначался для отвода глаз, а самая важная деталь снаряжения находилась в кармане форменного халата — там лежал шприц для подкожных инъекций, наполненный раствором хлористого калия в дозе, достаточной для того, чтобы вызвать остановку сердца быка.
Прикрепив заколками к волосам накрахмаленную белую шапочку, Далиа напоследок еще раз оценивающе взглянула на себя в зеркало. Мешковатый покрой костюма медицинской сестры не позволял постороннему судить о ее фигуре и, кроме того, скрывал плоский автоматический пистолет «беретта», засунутый за колготки. Осмотр удовлетворил Далию.
Шаги гулко разносились по пустынному коридору первого этажа, куда выходили двери административных кабинетов. Электрическое освещение из экономии было оставлено минимальное. Далиа шла вдоль дверей, всматриваясь в таблички. Бухгалтерия, архив, а вот и то, что она искала — отдел регистратуры с полукруглым справочным окошком.
Дверь запиралась на обыкновенный английский замок. Тридцать секунд возни с отмычками, и скошенный язычок замка сдвинут в сторону. Дверь беззвучно подалась внутрь. Далиа тщательно продумала все свои действия, и, хотя это противоречило инстинктивному желанию притаиться, она вместо того, чтобы воспользоваться фонариком, повернула выключатель. Загудели и одна за другой зажглись лампы дневного света.
Далиа подошла к объемистому гроссбуху на столе справок и раскрыла его с глухим стуком. На букву "К" в книге не было зарегистрировано никакого Кабакова. Неужели придется, обходя стороной посты дежурных, остерегаясь охранников и рискуя быть разоблаченной, заглядывать в каждую дверь? Стоп, стоп. Ведь дикторы теленовостей упоминали фамилию Кэбов, и в газетах напечатано так же. Ну-ка, посмотрим ниже... Вот он, в самом низу страницы! Кэбов Д. Местожительство — прочерк. Всех интересующихся направлять к дежурному администратору. Докладывать администратору госпиталя, охране и ФБР об интересующихся лицах. Телефон ФБР — LE 5-7700. 327-я комната.
Далиа перевела дух и захлопнула книгу.
— Как вы сюда попали?
Девушка вздрогнула от неожиданности, но тут же взяла себя в руки и спокойно подняла глаза на охранника, подозрительно уставившегося на нее через справочное окошко.
— Привет, — вместо ответа сказала она. — Хотите сделать доброе дело? Тогда помогите отнести этот талмуд наверх, ночному администратору, а то, боюсь, самой мне его по лестнице не дотащить. В нем фунтов десять.
— Как вы сюда попали? — повторил свой вопрос охранник.
— Ночной администратор дал мне ключ. — (Если охранник попросит показать ключ, придется его убить.)
— Ночью сюда никому не положено...
— О, Господи, я-то здесь при чем? Мне ведено принести — я и несу. Хотите — можете позвонить ему наверх и сказать, что нужно ваше разрешение. — (Если охранник попытается позвонить, придется убить его.) — Может быть, мне надо где-то расписаться? Пожалуйста, я распишусь, только мне об этом не сказали.
— Видите ли, тут за все отвечаю я и поэтому я обязан знать, кто где находится. Здесь никого не было, и вдруг вижу свет. Мне пришлось покинуть свой пост у входа, чтобы выяснить, кто пришел. А туда в любую минуту может кто-нибудь прийти, и мне тогда нагорит, понимаете? В следующий раз сначала подходите к посту, я вас отмечу, и дело с концом. О'кей?
— Разумеется. О'кей. Извините за причиненное беспокойство.
— Будете уходить — убедитесь, что дверь как следует заперта, и не забудьте погасить свет, ладно?
— Конечно, конечно.
Охранник кивнул и удалился.
В 327-й палате было тихо и темно, только свет уличного фонаря проникал сквозь щели в закрытые жалюзи, отчего белый потолок сделался полосатым. Привыкнув к темноте, можно было различить кровать с алюминиевой рамой сверху и натянутым на раму тентом. Под тентом, засунув в рот большой палец, глубоким детским сном спала Дотти Хершберг. Она целый день провела у окна своей новой палаты, глядя на мальчишек и девчонок, играющих перед школой за дорогой, и очень утомилась. Она уже привыкла к хождениям ночных сестер и даже не шевельнулась, когда дверь приоткрылась и на противоположной стене появилась расширяющаяся светлая полоса, которую медленно заслонила чья-то тень. Потом светлая полоса начала снова сужаться, и дверь тихо затворилась.
Далиа Айад стояла, прислонившись спиной к стенке и ждала, пока закончится аккомодация зрачков. Еще в коридоре, по темным щелям вокруг двери, она сделала вывод, что в палате нет никого, кроме пациента. Там же она обратила внимание на кушетку с сильно промятой кожаной обивкой — видимо, совсем недавно на ней лежал кто-то тяжелый.
Далиа открыла рот, дыхание стало тише, и прислушалась к другому дыханию. Снаружи послышались женские шаги. Сиделка подошла, остановилась, потом скрипнула дверь комнаты напротив. Далиа бесшумно шагнула к кровати с тентом. Она поставила поднос на сервировочный столик у изголовья кровати и вынула шприц из кармана. Удалив колпачок с иголки, она чуть нажала на поршень и тронула каплю, выступившую на кончике иглы.
Вколоть в любое место и сразу пережать сонную артерию... Далиа протянула руку, подушечками пальцев коснулась шеи спящего, провела по волосам, по коже на лбу. Кожа показалась гладкой и нежной. Где тут пульс? Вот он, но какой-то слабый. Далиа снова ощупала шею. Слишком тонкая. И волосы чересчур мягкие, и кожа нежная... Далиа спрятала шприц в карман халата и включила фонарик.
— Привет, — прошептала Дотти Хершберг, зажмурив глаза.
Похолодевшие пальцы Далии застыли на ее горле.
— Привет, — ответила террористка.
— Ой, у вас такой яркий свет, даже глазам больно. Вы хотите сделать мне укол? — Она с беспокойством посмотрела в лицо Далии, окрашенное мертвенным светом, отраженным от простыней.
Далиа погладила ее по щеке.
— Нет, нет, никакого укола. Как ты себя чувствуешь? Может, тебе чего-нибудь хочется?
— А вы ходите и проверяете, все ли спят?
— Ну да.
— Тогда зачем, если кто-то спит, вы его будите?
— Чтобы убедиться, что у больного все в порядке. Ну, а теперь снова засыпай.
— По-моему, это ведь даже глупо — будить кого-то, чтобы посмотреть, спит он или не спит.
— Ты давно у нас лежишь?
— Сейчас... Да, уже больше трех дней.
— И все время в этой палате?
— Нет, только с сегодня. Тут раньше был мистер Кабаков. А моя мама попросила, чтобы положили меня, чтобы я видела все из окна.
