До белого каления - Квиннел А. Дж. (первая книга TXT) 📗

На некоторое время он погрузился в воспоминания. Гвидо молчал, не желая прерывать откровения друга.

– Ты же знаешь меня, как никто другой, – повторил Кризи. – Никогда в жизни у меня не было ничего общего ни с одним ребенком. Для меня дети всегда были только обузой. Потом вдруг появилась она – такая маленькая, и так много в ней было жизни. А моя жизнь уже вся была позади, в прошлом. Потом мало-помалу я стал смотреть на вещи ее глазами. Ведь в ее жизни раньше ничего не было. Она ко всему относилась так, будто весь мир возник внезапно, только вчера и специально для нее. – Слова его пресеклись. Он сидел и смотрел вдаль – на огни города и темневшее до самого горизонта море. Потом тихо произнес: – Она любила меня, Гвидо, – меня! – он взглянул в лицо друга. – Не так, конечно, ты же понимаешь, не физически. И это было гораздо лучше и больше.

Гвидо ничего не ответил, и Кризи продолжил:

– Я бросил пить – мне это больше не было нужно. По утрам я привозил ее к школе, и она взлетала вверх по ступеням. Господи, Гвидо, ты даже представить себе не можешь, – мне казалось, что она солнце несет на плече. В ней не было ничего темного – ни зла, ни жадности, ни ненависти, ни корысти. – Он никак не мог подобрать нужные слова, чтобы передать состояние своей души. Непривычные для него слова. Внезапно он спросил: – Ты вслушивался когда-нибудь в слова группы «Доктор Хук»?

Гвидо отрицательно покачал головой.

– Они поют в стиле кантри. Солист обращается к женщине, которая старше его, говорит ей, что не может коснуться солнца, не может дотянуться до облаков и не может вернуть ей молодость. Но, Гвидо, все это смогла сделать для меня маленькая, хрупкая девочка – ради меня она коснулась солнца.

В устах такого человека, как Кризи, эти слова звучали нелепо, даже смешно. Но Гвидо понимал их истинный, хотя и трагический смысл. Он чувствовал, что переживал его друг. То же самое произошло и с ним самим, когда в его жизнь вторглась Джулия.

Он о чем-то вспомнил.

– Распятие?

– Да, это она мне его подарила – к дню рождения. – Кризи улыбнулся. – Сказала, что если мне доведется встретиться с чертом, надо будет ему под нос его ткнуть. – Улыбка погасла, голос его стал резким и жестким. – А эти подонки ее украли, надругались над ней и оставили задыхаться в собственной блевотине! Я это вижу, как наяву. Ей и глаза, наверное, этой лентой липкой заклеили. Привязывали к какой-то грязной кровати. Насиловали ее от скуки – мразь проклятая! – Его душили ненависть и гнев. – Теперь ты понимаешь, Гвидо, почему я не оставлю их жить?

Гвидо поднялся со стула и подошел к перилам. Он был просто потрясен глубиной тех чувств, которые обуревали Кризи. В конце концов кому-то все-таки удалось провернуть ключ, хоть замок и заржавел.

– Да, Кризи, я тебя понимаю. Со мной такое же случилось, когда я полюбил Джулию. Все было по-другому, но на деле – то же самое. В каком-то смысле я тебе даже завидую. Когда она умерла, я тоже хотел отомстить. Но кому? За рулем машины сидел почти ребенок. После несчастного случая он слегка сдвинулся. – Гвидо пожал плечами. – Бессмысленно было с ним что-нибудь делать. Да и она этого не хотела бы. Но то, что в тебе накипело, я хорошо понимаю.

Кризи подошел к нему и тоже облокотился о перила.

– Мне нужна помощь, Гвидо.

Гвидо кивнул и положил руку на плечо Кризи.

– Считай, ты ее уже получил. Все, что я в состоянии сделать. Только убивать я больше не буду. С этими играми я завязал. Ей обещал. А в остальном – только скажи, что тебе надо.

– Убивать снова я тебя никогда не попросил бы, ты же знаешь. С этим я и сам справлюсь. Но если ты согласишься мне помочь, это может быть для тебя опасно.

Гвидо только улыбнулся.

– Мне к опасностям не привыкать. – Он пристально взглянул на Кризи. – Ты знаешь, кто это сделал?

Кризи кивнул.

– Да, и знаю совершенно точно. Мне удалось их хорошо разглядеть, а потом я специально наводил о них справки. Человека, который стрелял, зовут Сандри. За рулем машины сидел бандит по имени Раббиа. Они работают на своего босса – Фосселлу. – Он мрачно усмехнулся. – Держатся они очень уверенно. Говорят, что в то время были в Турине, и это подтверждает дюжина свидетелей.

– Как тебе удалось выяснить их имена?

– Полицейские показали мне альбом с харями всех известных им бандитов, и я без труда узнал тех, кто мне был нужен.

– А полицейским ты ничего не сказал?

Кризи отрицательно покачал головой.

– Рассуди сам: что бы с этими подонками сделали, даже если бы я на них и указал? Ну давай, Гвидо, сам пошевели мозгами.

Вопрос, естественно, носил чисто риторический характер, но тем не менее Гвидо на него ответил.

– Самое большое, что им бы грозило, – несколько лет тюрьмы, которые они провели бы со всеми удобствами. Они ходили бы за решеткой с высоко поднятой головой, и их досрочно выпустили бы. Ты же сам знаешь, как это делается.

– Вот именно. Но на этот раз так просто и дешево отделаться им не удастся.

Гвидо подумал немного над его словами и сказал:

– Да, разделаться с ними не будет трудно. Ты сможешь их убрать, не оставив следов, и тихо исчезнуть. К верхушке они, скорее всего, не принадлежат.

– Нет, Гвидо, все будет не так, – произнес Кризи спокойно, но очень уверенно.

Гвидо озадаченно на него взглянул.

– Как же тогда ты собираешься действовать?

– Расплачиваться будут не только эти двое. Я разделаюсь со всеми, кто имел какое бы то ни было отношение к похищению и хоть как-то погрел на нем руки. До самого верха. Я разворошу все вонючее гнездо этой мрази.

Гвидо слушал его с удивлением, а когда Кризи закончил, звонко рассмеялся. Дело не в том, что он не верил другу – в веселое настроение его привел размах того предприятия, на которое тот решился. Кризи усмехнулся в ответ.

– Теперь ты понимаешь, почему мне будет необходима твоя помощь.

– Еще как понимаю! А ты-то сам отдаешь себе отчет в том, что задумал? Ты понимаешь, с кем тебе придется столкнуться?

– В общем, да. Я, конечно, пока не все знаю, но расклад себе представляю. В Милане власть поделена между двумя боссами мафии – Фосселлой и Абратой. Похищение было сделано с ведома и по поручению Фосселлы, значит, распоряжение Раббии и Сандри давал он. Свою долю от этого получил Конти в Риме, поэтому я и с ним разберусь. И, наконец, самый жирный кот в Палермо – Кантарелла. Он наложил лапу на все – теперь вместе со всеми придется и ему по счетам платить.

Гвидо снова улыбнулся.

– Конти я знаю и жалеть о нем совсем не буду. Как-нибудь потом расскажу тебе историю нашего знакомства. А как тебе удалось обо всем этом узнать?

Кризи пожал плечами.

– Читал старые газеты. Времени у меня было в избытке. Эти скоты так в себе уверены, что не стесняются сами себя рекламировать. Кроме того, я прочел книгу одного журналиста по имени Андато – «Другая страна». Ему действительно удалось глубоко копнуть. Никак в толк не возьму, почему он до сих пор еще жив.

Гвидо покачал головой.

– Когда книга опубликована, убивать автора уже нет никакого смысла. Они разделываются с людьми со стороны только для того, чтобы сохранить в тайне свои секреты. А если книга вышла – секретов не осталось. – Какое-то время он размышлял. – Но в любом случае я смогу тебе помочь. У меня сохранились кое-какие старые связи. Думаю, выяснить их внутренний расклад и систему отношений в организации мне удастся.

– Связи, говоришь, у тебя сохранились?

Гвидо ухмыльнулся.

– Да. Я никогда тебе не рассказывал, чем занимался до того, как вступил в Легион. Надо же, как иногда в жизни все забавно складывается! Ну да ладно, я тебе об этом как-нибудь в другой раз расскажу. Чем еще я могу быть тебе полезен?

Они прошли в кухню, чтобы налить кофе, потом сели за стол и стали обсуждать детали.

Кризи уже отработал стратегию операции. Он так тщательно продумал отдельные звенья операции, что Гвидо был просто поражен. Ему только оставалось делать в блокноте пометки, касавшиеся транспорта и конспиративных квартир. Записав все, что было необходимо, он откинулся на спинку стула и глотнул немного кофе, пристально глядя на друга.