Наследие последнего тамплиера. Кольцо - Молист Хорхе (е книги .txt) 📗
Кроме того, он признал гомосексуальность Энрика. Не возмущался его безграничной любовью к «другу». Отношение к этому Ориоля указывало на то, что он и сам «голубой».
Сегодня я снова предалась раздумьям о сексуальной ориентации Ориоля, и меня охватил страх. Я боялась влюбиться в него как дурочка… как маленькая девочка, пролившая столько слез из-за этой любви.
В тот день у меня не было никаких дел, и я нервничала. Наши поиски сокровища затягивались, а возбуждение, владевшее нами несколько часов назад, спало. Возможно, все это последняя выдумка Энрика, и мне, наверное, следует вернуться в Нью-Йорк, как просила мать. Возможно, я уже замешана в одном из этих непонятных и опасных предприятий, по ее мнению, угрожающих мне. Но, пожалуй, самой большой опасностью из всех подстерегавших меня были Ориоль и мои чувства к нему. Осознав все это, я решила покинуть смотровую площадку над городом, то есть дом Алисы, и окунуться в человеческую реку, текущую по бульвару Рамблас. Прогуливаясь там, я надеялась, что многоликая толпа, уличные музыканты, ароматы, доносившиеся из цветочных киосков, воздействуют на мои чувства. Хотелось только чувствовать и перестать думать.
Почти не отдавая себе отчета в том, что делаю, я пересекла площадь Пи, направилась к кафедральному собору и незаметно оказалась рядом с лавкой древностей. Той самой, что принадлежала Энрику! Ноги, сами того не зная, привели меня в мое детство. Я посмотрела на витрину, но войти не отважилась. Я не сомневалась: в ней выставлены другие вещи, но мне казалось, что те же самые, которые были там всегда. Огромные штурмовые пистолеты разных типов, статуэтки из слоновой кости и золота, вроде тех, что коллекционировала Алиса, комод во французском стиле, несколько старинных картин… Вновь ощутив себя девочкой, я с замиранием сердца простодушно ждала, что сейчас появится Энрик. Выйдет, улыбаясь, чуть полноватый, с редкими волосами, зачесанными назад, и с таким же лукавым взглядом, как у его сына. От этого ожидания у меня колотилось сердце, а на правой руке я чувствовала загадочное кольцо с рубином.
Но вскоре я поняла, что, сколько ни жди, сколько ни вороши прошлое, никакого чуда не произойдет и призрак моего крестного не появится. Поэтому мне захотелось поскорее уйти, и я поспешила к собору. Перейдя на другую сторону, я прочитала позолоченную надпись на витрине: «Артур Буа» и поняла, что оказалась у другой лавки древностей на той же улице. О чем говорило мне это имя? Артур Буа… Артур Буа… Ну конечно же, мой попутчик!
И я снова стояла пораженная у витрины, но на этот раз не остановила взгляда ни на одном из экспонатов за стеклом. Думаю, я вообще не видела их. Я только смотрела на надпись: «Артур Буа, антиквар».
Не знаю, бросилась ли я бежать, но в следующий момент увидела себя в телефонной будке на площади кафедрального собора. Я звонила комиссару Кастильо. На мое счастье он сразу же ответил, иначе я умерла бы от нетерпения.
— Комиссар, вы помните фамилии тех, кого якобы убил мой крестный отец?
— Как мне не помнить, — весело ответил он. — Это мое самое любимое загадочное дело. Я держу один его экземпляр в шкафу в своем кабинете, а другой — в чемоданчике дома, под подушкой. Сеньорита американка намерена помочь мне разгадать эту мрачную тайну в стиле детективов Марлоу? — «Вот шутник!» — Мне осталось только узнать, каким образом вашему крестному удалось отправить на тот свет всех четырех сразу…
Я обещала помочь Кастильо при условии, что он назовет мне их имена. И он перечислил их. Два имени ничего мне не говорили, но другие два — Артуро и Хайме Буа — говорили о многом.
Я получила подтверждение тому, что несколько минут назад мне подсказала интуиция. Человек приятной внешности, сидевший рядом со мной в самолете, прекрасно знал, кто я такая и зачем лечу в Испанию. Он был сыном одного из тех, кого прикончил мой крестный отец. Мафия торговцев предметами искусства выжила и, судя по всему, была в добром здравии.
Пока мы с Артуром Буа усаживались за столик в кафе, разговор шел о туристических достоинствах города, но как только принесли напитки, я тут же осведомилась:
— Вы запланировали нашу встречу в самолете, верно?
— Место рядом с вами было нетрудно достать. — Артур широко улыбнулся. — Я всего-навсего дал нужную сумму на чай нужному человеку. В моем бизнесе я часто прибегаю к этому.
Я рассматривала его сквозь стакан с колой-лайт. Мне также не стоило большого труда договориться с ним о встрече. «Что-то вы не очень спешили позвонить мне», — упрекнул меня Артур, словно свидание было в моих интересах, а не в предполагаемых интересах бизнеса. Во всяком случае, для него. Он говорил с таким видом, будто произвел на меня в самолете такое впечатление, что я должна была воспользоваться его визитной карточкой. Конечно, Артур Буа — человек с претензиями, недовольно интересный.
— Это вы совершили налет на мою квартиру в Нью-Йорке?
С его лица не сходила улыбка.
— Нет, не лично я. Этим занялся мой компаньон.
— И вы так легко признаетесь в этом? С такой непринужденностью?
— Почему бы и нет? — вполне серьезно возразил он. — У меня не меньше, а может, и больше прав на эти деревянные картины и предполагаемое сокровище, чем у вас троих. — Артур говорил так убежденно, что я онемела от изумления. На каком основании он заявляет о своих правах? Я ждала, чтобы он продолжал. — Вам следует знать, что ваш крестный убил моего отца, дядю и двух его компаньонов.
— Компаньонов? Я полагаю, телохранителей.
— Какая разница. Убил-то их он.
— Это не факт, доказательства отсутствуют.
— Доказательства? — Артур рассмеялся. — На что мне доказательства? Я знаю, что это он. Знаю, что они договорились об одной сделке. Ваш крестный не только не отдал доску с Девой Марией, как было условлено, но, убив их, украл еще и обе створки — с образами святого Георгия и Иоанна Крестителя.
— Украл маленькие доски?
— Да, украл.
Артур внимательно смотрел на меня и видел, что я удивлена.
— Но как?..
— Ваш крестный и моя семья были членами одного тайного клуба; они одновременно узнали о сокровище и прошли по следу деревянных картин до места вблизи монастыря Поблет, откуда картины изначально появились. Профессионалы в торговле древностями, они быстро мобилизовались, чтобы получить их, однако по какой-то дурацкой причине, связанной с наследством, средняя доска досталась не тому, кто владел двумя боковыми. Кто-то разделил их когда-то, и понадобилось время, чтобы найти все доски. К сожалению, дело обернулось так, что моя семья нашла и приобрела две маленькие створки, а ваш крестный завладел большой.
— Они не смогли договориться?
— Совершенно верно. Бонаплата и его возлюбленный оказались людьми не слишком здравомыслящими: они стремились купить и наши створки, желая сами получить сокровище.
— А ваша семья? Хотела продать?
— Нет, не хотела, но соглашалась пойти на переговоры…
— А что случилось с компаньоном моего крестного?
— Ну… скажем так: он преждевременно отошел от переговорного процесса. — На лице Артура промелькнула ироническая улыбка.
— Вы убили его!
— Это был несчастный случай.
— Или попытка запугать…
— Дело в том, что было достигнуто соглашение…
— Откуда вам это известно?
— Мне об этом рассказывала мать. — Я молчала, не желая подвергать это сомнению. — Бонаплата должен был отдать свою картину в обмен на определенную сумму. Но не сделал этого. Вместо этого он убил их и украл наши створки.
— Не вижу логики. Как удалось моему крестному обмануть и убить этих головорезов?
— Не знаю. Но он сделал это. — Артур нахмурился. — Он сделал меня сиротой.
— Но вы начали первые. Убили человека, которого он любил.
Артур имел основания ненавидеть моего крестного, а я должна была защитить его.
— Не важно, кто начал. — Человек из самолета, любезный и красивый, показал свою внутреннюю сущность. Он был бессердечен и крайне раздосадован. — Бонаплата повел себя как каналья, как дегенерат, порвал соглашение, не сдержал слова.
