Потаенный свет - Коннелли Майкл (книги онлайн полные .txt) 📗
Не знаю, почему я вспомнил, как Дэнни Кросс пела мужу. Та сцена не выходила из головы, и я подошел к плейеру, поставив компакт-диск с Луи Армстронгом. Запись сделали одновременно с выпуском книги Кена Бернса о джазе. Большинство номеров в ней относилось к раннему периоду творчества музыканта, но кончалась она ударной «Мир прекрасен».
Во время чтения «убойной книги» я сделал только три заметки:
$100 К
Шандор Жатмари
Деньги, дуралей
Компания «Всемирное страхование», где были застрахованы деньги для киносъемки, объявила вознаграждение в сто тысяч долларов лицам и учреждениям, которые найдут и задержат похитителя. Я не знал о страховой премии и удивился, что Лоутон Кросс не сообщил мне о ней. Видимо, забыл из-за травли и давности случая.
Лично меня вознаграждение не касалось, поскольку я был причастен к происшествию. Кроме того, на объявлении о вознаграждении мелким шрифтом напечатали: сто тысяч долларов выплачивается при условии возврата двух миллионов. Если же будет возвращено менее двух миллионов, то и страховая премия пропорционально понижается. Шансы на то, что после четырех лет осталась хоть сколько значительная часть первоначальной суммы, были ничтожны. Тем не менее знать о вознаграждении полезно. Это послужит средством убеждения и принуждения. Не исключено, что я разыщу кого-нибудь, кто мог претендовать на вознаграждение.
Следующей заметкой было имя Шандор Жатмари. Он или она? Это лицо фигурировало как следователь «Всемирного страхования». С ним надо поговорить. Я открыл «убойную книгу» на первой странице, где обычно помещаются номера телефонов задействованных людей и организаций. Шандор Жатмари там не значился, но был телефон компании. Я пошел на кухню и, включив плейер, набрал номер. Меня отослали на другой номер, потом еще на один, пока я наконец не услышал женский голос, сказавший: «Следственный отдел».
Я не знал, как правильно произносится это, очевидно, восточноевропейское имя. Меня поправили и попросили подождать. Через несколько минут Шандор Жатмари – это оказался «он» – взял трубку. Я объяснил, что мне нужно, и спросил, не могли бы мы встретиться. Он отнесся к моему предложению недоверчиво, начал что-то говорить. Из-за акцента я плохо его понимал. Он категорически отказался обсуждать что-либо по телефону и неохотно согласился принять меня завтра в десять утра в своем офисе в Санта-Монике.
Последняя строчка в блокноте напомнила о старой пословице, которая годилась почти для любого расследования: «Проследи пути денег, дуралей». Они всегда ведут к истине. В моем случае деньги исчезли, и след простыл. Оставалось вернуться к первоисточнику денег. Для этого надо начинать с банка. Я снова заглянул в «убойную книгу» и позвонил Гордону Скейгсу, вице-президенту банка Лос-Анджелеса, который ссудил кинокомпании Александра Тейлора на один день два миллиона.
«Я человек занятой», – заявил Скейгс и предложил отложить встречу до следующей недели. Но я проявил настойчивость и уговорил его уделить мне пятнадцать минут завтра в три дня. Он спросил номер моего телефона, чтобы секретарша могла утром подтвердить, что встреча состоится. Я разгадал его хитрость и назвал вымышленный номер. Незачем давать его секретарше возможность сообщить с извинениями, что встреча отменяется.
Положив трубку, я стал размышлять над тем, чем мне заняться. Итак, до десяти утра завтрашнего дня я свободен. В первую очередь следует еще раз просмотреть «убойную книгу». Для этого не обязательно сидеть дома. Можно сидеть и в самолете.
Я позвонил в «Юго-Западные авиалинии» и заказал билеты – один на самолет, вылетающий из аэропорта Бербанка и прибывающий в 19.15 в Лас-Вегас, другой – на утренний рейс оттуда с прибытием в Бербанк в 8.30.
Элеонор ответила на своем сотовом после второго звонка, очень тихо, почти шепотом.
– Это Гарри. У тебя что-нибудь случилось?
– Нет.
– Почему же ты говоришь шепотом?
– Прости, я машинально, – произнесла она нормальным голосом. – Я тебя слушаю.
– Я собираюсь прилететь вечером в Лас-Вегас. Заберу сумку и кредитные карточки.
Элеонор помолчала.
– Ты будешь дома?
– Я намеревалась поиграть, правда, позднее.
– Мой самолет прибывает в семь пятнадцать. Могу заехать за тобой около восьми. Давай поужинаем, прежде чем сядешь играть?
Мне показалось, она снова медлит с ответом.
– С удовольствием. Ты останешься на ночь?
– Да. Полечу обратно ранним рейсом. У меня тут утром дела.
– Где ты думаешь переночевать?
Сигнал подан, сигнал принят.
– Пока еще не знаю. Я нигде не зарезервировал номер.
– Гарри, тебе вряд ли удобно ночевать у меня…
– Естественно…
Мы оба замолчали. Молчание было долгим, как триста миль бесплодной земли, что пролегли между нами.
– Знаешь, я устрою тебе ночлег в «Белладжио». Мне не откажут.
– Уверена?
– Да.
– Спасибо, Элеонор. Мне заехать за тобой?
– Не надо, я сама тебя встречу. У тебя есть багаж?
– Нет. Моя сумка у тебя.
– Я припаркуюсь напротив терминала. Значит, в семь пятнадцать? Ну, пока. Я спешу, Гарри, – снова прошептала она. – Нужно разделаться с кое-какими делами, чтобы освободить вечер. Увидимся в аэропорту. Пока.
Я не успел сказать «до свидания»: она уже отключила телефон. Но мне показалось, что я слышу чей-то голос.
Луи Армстронг начал петь «Мир прекрасен». Я увеличил громкость.
30
В четверть восьмого мы с Элеонор повторили ту же сцену, которую разыграли в прошлый раз, – вплоть до поцелуя. Потом я положил тяжелый, набитый бумагами скоросшиватель, который держал на коленях, на заднее сиденье, рядом со своим портфелем.
– Похоже, это «убойная книга», – промолвила Элеонор.
– Она и есть. Хотел почитать в самолете.
– Ну и?..
– За мной сидела молоденькая мамаша с плачущим ребенком. Не мог сосредоточиться. Зачем только возят детей в Лас-Вегас?
– Не самое плохое место для воспитания ребенка. Во всяком случае, так утверждают.
– Речь не о воспитании. Зачем во время отпуска везти ребенка в Город Греха? Лучше в «Диснейленд» или куда-нибудь еще.
– Кажется, тебе надо выпить.
– И поесть. Где будем ужинать?
– Помнишь, когда мы были еще… в Лос-Анджелесе, заглядывали в «Валентино», чтобы отметить какое-нибудь событие?
– Еще бы!
Элеонор засмеялась. Мне доставляло удовольствие просто смотреть на нее. Нравилось, как ее волосы подчеркивают изгиб шеи.
– Здесь тоже есть хорошее местечко. Я заказала столик.
– Похоже, в Лас-Вегасе есть все.
– Все, кроме тебя. Второго Гарри Босха нет и быть не может.
Она произнесла это улыбаясь, и ее улыбка тоже мне нравилась. Потом мы оба замолчали, и наше молчание было – как бы это сказать – уютным, что ли, таким, какое только возникает между бывшими супругами. Элеонор ловко лавировала в плотном потоке машин, который не уступал движению на забитых автомобилями улицах и магистралях Лос-Анджелеса.
Я не был на Мэйн-стрит Лас-Вегаса года три, но этот город напоминает, что понятие времени относительно. За три года на ней все переменилось. Новые отели и развлекательные заведения, такси с электронными объявлениями на крышах, монорельсовые дороги между казино.
Лас-вегасский вариант «Валентино» находился в Венецианском дворце, одной из новейших жемчужин в короне дорогих казино на Мэйн-стрит. Когда я в последний раз приезжал сюда, дворца еще не было.
Элеонор остановилась на стоянке. Я попросил ее открыть багажник, положить туда портфель и «убойную книгу».
– Не могу, он у меня полон.
– Не хочется оставлять материалы на сиденье.
– Положи их в сумку и поставь на пол. Никуда они не денутся.
– Неужели в багажнике не найдется местечка?
– Он набит до отказа. Если открою, оттуда все вывалится.
– Чем же он у тебя набит?
– Старой одеждой и всякой мелочью. Хочу отдать в Армию спасения, да вот никак не соберусь.
