Только голуби летают бесплатно - Латынина Юлия Леонидовна (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
Нападающие построились германской «свиньей», прикрылись щитами и мгновенно прорвались к дверям. На площадь въехала еще одна пожарная машина, с круглой корзиной, набитой людьми. Корзина поднялась до окон второго этажа, и люди посыпались вниз.
Спустя пятнадцать минут все было кончено. Защитников крепости вышвырнули вон. В окне второго этажа показался Алексей Защека. Он уселся на подоконнике и принялся звать на помощь.
Новые охранники растворили ворота особняка, и черный «Мерседес», доселе безучастно наблюдавший за схваткой, заехал внутрь.
Аня подождала еще минут десять, подумала и велела водителю ехать за ним. Машина ее простояла у ворот минут десять, а потом ее неожиданно пропустили.
В вестибюле валялся поломанный фикус. С кабинета на втором этаже свинчивали табличку с ее именем. По коридору двое ментов с серьезными глазами экскортировали Защеку.
Перед Аней с поклоном отворили дверь ее кабинета – ее собственного кабинета. Аня вошла, ожидая увидеть там Каменецкого.
В середине кабинета, усевшись на тяжелый стол красного дерева и по-мальчишечьи болтая ногами, сидел Вася Никитин, в мятых брюках и ослепительно белой рубашке.
– Вы? – сказал Аня.
– Да. А что тебя удивляет?
– А где же… Каменецкий?!
– А, это… суд час назад ввел в компании внешнее наблюдение и сменил управляющего.
– И кто же новый управляющий? Вы?
– Нет. Один мой сотрудник.
– Эта компания… что, должна вам? Тоже?!
– Нет. Но я получил в управление всю задолженность «Авиаруси».
– Что?!
Никитин соскочил со стола. Ему было весело. Его переполняла жизнь.
– Знаете, Анна Семеновна, на слушаниях в конгрессе Джон Морган как-то сказал, что он не дал бы ни гроша в долг человеку, которому он не верит, даже если бы тот принес ему в залог все акции мира. С той поры ничего не изменилось. Бизнес не держится на деньгах. Бизнес держится на репутации. И у меня есть репутация, которой нет ни у господ чекистов, ни у Стаса Войнина. Я выжимаю людей, но я их не кидаю. За эти три дня я обошел всех настоящих кредиторов «Авиаруси». А это не самые маленькие люди в этой стране. Банк Москвы. Сбербанк. «Сибнефть». «Юкос». И я попросил их дать долги в управление. У меня было простое предложение. У этой компании миллионов девяносто настоящих долгов. Плюс всякое навешанное дерьмо вроде «Росско». Я точно знаю, что я заплатил за самолеты восемьдесят пять миллионов. Я сказал людям, дайте мне долги в управление, и вы получите за свои девяносто миллионов – мои восемьдесят пять минус пару миллионов издержек. А если во главе компании останется Кутятин, то в ответ на просьбу выплатить долги вы получите уголовное дело. А если…
Дверь кабинета открылась. На пороге, в сопровождении двух сотрудников никитинской службы безопасности, стояли Стас и Каменецкий.
– Да, конечно, Станислав Андреевич, заходите, – сказал Никитин.
Стас сделал шаг внутрь, увидел Аню и остановился.
– Что вы стесняетесь? Я как раз объяснял Анне Семеновне, почему мне так повезло и почему нормальные кредиторы компании не отдали задолженность в управление ни господам с Лубянки, ни вам, Станислав Андреевич.
– Ты вообще везучий, – сказал Стас. – Кстати, позволь тебе представить Эдика Каменецкого.
– Мы знакомы.
– Не совсем. Позволь представить тебе Эдика Каменецкого, главу Федерального авиационного узла.
– Мне нет дела до господина Каменецкого и его узла. Мой аэропорт туда не входит.
Стас осклабил белые волчьи зубы.
– Он туда войдет. Собинов хотел, чтобы он туда вошел. За это ты его и убрал. Ты это понимаешь, Аня?
Аня вскинула голову и посмотрела в глаза Стасу.
– Я все понимаю, Стас, – сказала она, – я понимаю, что придумал мой отец. Он хотел продать Никитину самолеты и получить за это деньги. Потом он обанкротил бы свою компанию и вернул бы самолеты, а на деньги, которые он получил от Никитина, он хотел дать взятку и стать во главе Федерального авиационного узла. И он бы это сделал, он бы не сбежал с деньгами! И он бы никогда не подписал договор с Никитиным до тех пор, пока деньги не были переведены! И это значит только одно, что его убил ты и потом забрал эти деньги! Потому что если бы отца убил любой другой человек, то эти деньги бы остались в компании! Но тебе этого было мало, Стас, и ты убил эту девочку, Машу, только за то, что она могла доказать мне, кто убийца!
– Что?!
– А ты знаешь, что она была в тебя влюблена? Даже я заметила, что она тебя любила, каково это, Стас, каково это – стрелять в тех, кто тебя любит? Не в подонка Мережко, не в меня, а в красивую девочку, с которой ты занимался любовью?
– Анна Семеновна, – изумленно-ненатурально сказал Каменецкий, – вы ошибаетесь, Станислав Андреевич никогда…
– Ну да, – сказала Аня, – никогда не убивал. И на дачу с охраной скопил, импортируя оливковое масло.
Повернулась и вылетела из кабинета.
Грузный Каменецкий глядел ей вслед, и глаза у него были печальные, как промокшие воробьи.
– Я, – начал Каменецкий.
– А тебе – туда, – скомандовал Стас, ткнув пальцем в дверь приемной.
Каменецкий застенчиво вздрогнул и вышел. Никитин и Стас остались одни.
Никитин по-прежнему сидел на столе, по-мальчишески болтая ногой. В раскрытой папке за его спиной застенчиво белели корешки платежек.
Войнин, улыбаясь, остановился напротив.
– Какого черта ты взял эту компанию? – спросил Войнин.
– Затем, чтобы вернуть деньги кредиторам.
– Ты знаешь, где они?
– Я это знаю, Стас. И я их верну, даже если для этого мне придется позвать на помощь генерала Кутятина.
– В таком случае ты опоздал, Вася.
– Что?
Стас швырнул на стол копию платежного поручения.
– Вчера в четыре часа дня генерал Кутятин открыл в латвийском банке счет. На имя грека Аристида Константинидиса.
В половине шестого на счет Константинидиса были переведены шестьдесят четыре миллиона долларов. В пять часов сорок семь минут господин Константинидис отдал распоряжения о переводе этих денег на другие фирмы. С последующей обналичкой, как можно догадаться. В десять вечера господин Константинидис приземлился во Франкфурте. Я боюсь, тебе будет непросто расплатиться с кредиторами, Вася. Потому что Кутятин вряд ли вернется с этими деньгами к начальству.
Стас резко повернулся и вышел из кабинета.
Никитин остался сидеть на столе, и ноги его, обутые в щегольской ботинок коричневой кожи, уже не болтались весело, а застыли, словно ноги повешенного.
Аня перепутала двери и выскочила не в предбанник, а в переговорную комнату.
Выглядела комната необычно: стол для совещаний был уставлен тарелками со снедью. Грудой лежала нарезанная семга, в хрустальных вазочках стояла красная икра, на тарелках возвышались горы оливье, маринованных грибов и огурцов, и посереди всего этого великолепия красовалось блюдо с жареным и наполовину съеденным поросенком. Около стола жевали семгу три собровца. Спиртного нигде не было и в помине. Василий Никитин придерживался старинной заповеди: солдат должен быть сытым. И не скупился на угощение.
Один из собровцев, завидев Аню, широко улыбнулся и протянул ей бутерброд с икрой.
– Эй, девка, – спросил он, – чего, новый хозяин приставал? На, поешь.
– Он молодой, горазд приставать, – сказал второй собровец. Балерину-то эту, ну, еще вчера в газете писали, он содержал.
– Да не балерину, а певицу, – сказал собровец, – вон, «Порше» ей подарил.
Видимо, они приняли Аню за секретаршу.
Аня сверкнула глазами и прошла к выходу мимо собровца и бутерброда.
– Эй, ты куда, – закричал один из троих, – а ну останься! Тебе кому говорят, девка, останься!
Аня выскочила в предбанник.
Там стоял растерянный Каменецкий.
– Аня!
Аня оттолкнула его, но он только крепче схватил ее за руку.
– Анечка, вы не можете уйти! Мы… я… мы все объясним! Вы не правы насчет этой… Маши, Станислав Андреевич, он в вас…
