Последняя семья - Миллер Джон Рэмси (читать хорошую книгу txt) 📗
– У нас нет права на ошибку, – закончил Пол, обращаясь уже больше к себе, чем к Шерри.
– Понятно, – сказала Шерри.
И она действительно поняла: семья Пола Мастерсона играет роль приманки, а Пол еще к этому не готов. Вопрос в том, будет ли он вообще когда-нибудь готов.
Рейни отвернулся.
Пол продолжал размышлять о планах Флетчера. Наверняка у Флетчера есть запасные варианты. Он годами обдумывал свою месть. Сейчас ему оставалось только воплотить свой замысел, и Пол хотел, насколько удастся, оттянуть момент нажатия на спусковой крючок. Сидение в Нэшвилле – один из способов выиграть время. Может быть, надежда тщетна. Не обманывает ли он себя? Не тратит ли время впустую? Может, он просто боится приблизиться к месту действия, к Флетчеру или своей семье?
Пока Пол не заперся у себя в хижине, он не был склонен к самоанализу. Он понимал теперь, что после ранения перенес нервное расстройство, Он потерял самоуважение, потерял уверенность в себе и свое место в мире. До инцидента в Майами он годами не задумывался о собственном "я", о том, что определяет его личность. Он все воспринимал как данность. Сейчас Пол даже не мог припомнить, задавал ли он когда-нибудь себе вопрос, что отличает его от других, почему он такой, какой есть. После ранения он не переставал терзать себя подобными вопросами.
Его грызло черное чувство вины. Впервые в жизни он подвел себя и других. Пола начали мучить сомнения в себе, и в конце концов страх вырвался из-под контроля. Пола преследовала мысль, что он совсем не тот, за кого принимают его другие, что он просто иллюзия, человек за занавесом, играющий чародея. Никому, даже жене, ни разу не позволил он заглянуть себе в душу. Он никогда не умел облекать чувства в слова. Правда, Лаура утверждала, что это самовнушение. Быть может, она была права, быть может, нет.
«Лаура». Это имя действовало на него, словно удар током. Пол любил единственный раз в жизни. Если бы он сумел открыться, возможно, все сложилось бы иначе. Может, тогда он рассказал бы Лауре, что чувствует после ранения, и она помогла бы ему усмирить внутренних демонов. Но вряд ли. Он вырос в мире людей, избегающих даже физического прикосновения, не говоря уже об эмоциональном контакте. Они говорят обиняками или вовсе отмалчиваются, когда необходимо просто излить чувства. Пол твердо усвоил: его предназначение – быть сильным и защищать семью от неприглядной действительности, с которой он сталкивался каждый день. А теперь ему приходится жить с мыслью, что его слабость навлекла на Лауру и детей самую страшную из всех возможных опасностей. Пол никогда не любил жену сильнее, чем теперь, никогда так по ней не скучал. И никогда еще она не была так далека.
Пол снова переключился на помощников.
– У Флетчера был соучастник в горах. Возможно, ему или ей полагалось не упускать детей из виду. Тогда этот человек ехал следом за фургоном. Флетчер уже дожидался скаутов, когда они добрались до скалы, а родители не видели, чтобы кто-то уходил с верхней стоянки. Может, дети заметили кого-нибудь еще? Это ведь довольно пустынное место, верно?
– Очень пустынное, – подтвердил Рейни.
– Нам нужно самим опросить их, – решил Пол. – Рейни, свяжешься с родителями ребят, ехавших с Джорджем в одном фургоне? Скажешь, хорошо бы побеседовать с ними еще раз.
– Займусь, – буркнул Рейни.
– Давай. Хочешь, Шерри поможет тебе?
– Сам справлюсь.
Пол посмотрел на Шерри, которая за ним стенографировала. Столб солнечного света падал на нее из окна слева, правая половина лица оставалась в тени. Шерри напоминала ему изящную фарфоровую куклу. Густые иссиня-черные волосы каскадом ниспадали на плечи, красные губы выглядели, словно нарисованные каким-нибудь японским мастером. Неожиданно Пол почувствовал возбуждение. Он вспомнил, как пристально Шерри разглядывает его, когда он не смотрит в ее сторону. Не каждый раз, но довольно часто. Пола очень нервировали эти взгляды. Он считал себя калекой и не мог себе представить, как такая женщина может испытывать к нему что-то, кроме отвращения. Пол отвлекался и чувствовал себя не в своей тарелке. Иногда он даже подумывал о том, чтобы попросить себе другого секретаря, но время поджимало – до дня рождения Мартина Флетчера оставалось всего несколько дней. Кроме того, была и другая причина держаться за Шерри Ландер. Она умела мыслить самостоятельно, работала быстро и аккуратно, и он все больше ценил ее деловые качества. Так что пусть уж разглядывает его, если ей так хочется; от него не убудет.
На Мастерсона произвело сильное впечатление то, как толково и быстро составила Шерри отчет о поисках машины. Отчет содержал ответы на все сформулированные Полом вопросы и освещал некоторые аспекты, о которых он даже не подумал. Один таксист подобрал в аэропорту седока и отвез его к дому в двух кварталах от места похищения «лендровера», но, по словам шофера, его пассажир был белесым, одноруким мужчиной лет пятидесяти с лишним. Конечно, недостающая рука могла быть отвлекающим внимание трюком, вроде костылей. Пол задумался, откуда Флетчеру было известно, что «лендровера» не хватятся в течение двух дней, на которые ему нужна была машина. Вот один из свободных концов, которые, возможно, никогда не удастся увязать с другими.
– Шерри, как у нас дела с информацией по «лендроверу»?
Рейни поднялся с места.
– Пойду обзванивать родителей.
Шерри не двинулась с места, пока за Рейни не закрылась дверь. После ухода Рейни она села на краешек стола и отвернулась к окну.
– Вас что-то беспокоит? – спросил Пол.
– Ему лучше, – задумчиво произнесла Шерри. – Хорошо, что он участвует в работе. Это хоть как-то помогает занять ум. Все равно он больше ни о чем не способен думать.
– Все мы думаем лишь об одном.
– Мы – другое дело. Рейни одержимый, все его мысли текут по одному руслу, к одной цели: покончить с Флетчером. По-моему, он вообще не задумывается о том, что будет после. Джо и Торн потеряли близких, любимых людей и хотят отомстить, но, мне кажется, после расправы с Флетчером они смогут жить ради будущего.
Пол кивнул в знак согласия.
– Вы давно работаете с Рейни? – поинтересовался он.
– Я пришла за месяц до того, как Элеонор... ну, вы знаете. Мне не удалось найти работу по специальности, и я решила временно пойти сюда. Но я все больше проникаюсь здешней атмосферой. Очень подстегивает мозги. Как вы думаете, он когда-нибудь станет прежним?
Пол пожал плечами.
– А какая у вас специальность?
– Антропология.
– Это интересно.
– Потому я ее и изучала. Сплетение судебной медицины и социологии.
– Нет, я хотел сказать: интересно, что вы ее изучали. Вы не похожи на антрополога.
– Да? – Она улыбнулась. – Не того типа, что Маргарет Мид, вы имеете в виду?
Пол порылся в памяти и извлек оттуда образ Маргарет Мид – маленькой женщины в очках, сидящей за столом, заваленным племенными масками и прочими африканскими артефактами.
– Совсем не того.
Шерри перебирала папки на столе – искала сведения о владельце «лендровера».
– Видите ли, мой отец – биолог. Преподает в Мемфисе. А я ненавижу всяких слизняков, но люблю решать головоломки, и мне всегда нравились древности. Это так интересно – выяснять, как люди жили раньше, когда у них не было возможности жить по-нашему. Находишь ключи – горшок там, какое-то непонятное орудие здесь. Приходится определять, что это за предмет, потом вычислять, как его использовали. И все кусочки головоломки, сложенные вместе, расскажут какую-нибудь историю о событиях прошлого.
Полу было приятно открыть в Шерри новую, неизвестную ему сторону.
– Вы хорошо знали семью Рейни?
– Нет. Только раз видела Джорджа и дважды – Дорис. Джордж был славный мальчуган. Ясноглазый такой. Вырос бы таким же красивым и высоким, как Рейни. Знаете, они были очень дружны. Рейни был хорошим отцом, он боготворил свою семью. Я никогда не видела Элеонор, но кажется, они жили очень счастливо. До появления Флетчера.
