Славный парень - Кунц Дин Рей (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
Какие-то мгновения он постоял, думая над двумя небрежно произнесёнными ею словами: жить с... Если б думал и дальше, то одежда могла бы высохнуть на нём, сушилка бы и не потребовалась.
Он разделся, загрузил сушилку, вытер пол полотенцем, понёс другие полотенца в ванную.
Горячая вода так приятно расслабляла. Он бы мог простоять под струёй целую вечность, да только сливное отверстие в полу напомнило ему глаза Кра- вета, с расширенными зрачками, жадными до света, а эти глаза заставили подумать о «Психозе».
Намывшийся, вытершись насухо, завёрнутый в одеяло, он вернулся на кухню. Хотелось поесть, но он не считал себя в праве шарить по буфетным полкам или заглядывать в холодильник.
Сел на стул, дожидаясь Линды, одеяло напоминало монашескую рясу.
Прошлым вечером в доме Линды до того, как пришлось пуститься в бега, в какой-то момент она вызвала в нём бурю эмоций. Его охватил ужас и восторг, которые одновременно и связывали, и освобождали его.
Тогда он не смог назвать это чувство. Но теперь вдруг осознал, что знает, что это за чувство, понимает, почему он так резко повернулся спиной к спокойной жизни, которую создал для себя, и ступил в новую, где поручни безопасности отсутствовали напрочь.
Теперь он знал это слово. Цель.
Когда-то у его жизни была цель. И он делал все для её достижения.
И по очень веским причинам выбрал себе другую жизнь: с монотонной работой, невинными радостями, минимумом размышлений.
Ощущал усталость в сердце и разочарование, убедился в бесплодности своих усилий. Истинные то были чувства или мнимые, разбираться не стал.
Когда он нашёл себе новую работу и простые удовольствия, когда приложить кирпич к кирпичу или камень к камню стало его главной целью, когда наибольшую удовлетворённость он получал, заполнив сборник кроссвордов или пообедав с друзьями, усталость покинула его сердце. В этой маленькой жизни, где он не служил ничему великому, не было места для разочарования, не возникало сомнений и ощущения бесплодности усилий.
В прошлый вечер, в таверне, его годы отшельничества подошли к концу. Он ещё полностью не осознавал, почему обрушил стены, внутри которых чувствовал себя так комфортно, но фотография Линды имела к этому самое непосредственное отношение.
Он не влюбился в неё с первого взгляда. Он не тратил свою жизнь на поиски такой, как Линда. Её лицо поначалу показалось ему одним из многих, симпатичным, но не завораживающим. И нынешние его чувства к ней тогда он просто не .мог себе представить.
Возможно, он знал причину: имя человека, приговорённого к смерти, всего лишь имя, но лицо, если мы решаемся взглянуть на него, показывает нашу собственную уязвимость.
Правда, когда Линда вернулась, в синих джинсах и чёрной футболке, которые достала из дорожной сумки, ничего уязвимого он в ней не увидел.
Она взяла его мокрые ботинки.
— В гостиной есть газовый камин. Там мы и высушим нашу обувь. А пока она будет сохнуть, что-нибудь перекусим.
За окнами занялась серая заря, ливень терял силу, всё более превращаясь в мелкий дождик.
— Ты выглядишь слишком уж счастливой, — сказал Пит, когда Линда вновь появилась на кухне.
Глава 38
Мужчина, который искал Синтию, с высоким лбом, кустистыми седыми бровями, волевым ртом и загорелой, выдубленной кожей, выглядел как капитан из куда более сурового века, тот самый, что преследовал белого кита, убил его, выпотрошил и вернулся в порт с бочками, полными китового жира и амбры.
Он остановился на пороге кухни, нахмурился, увидев сидящего за столом Крайта.
— Кто вы?
— Редьярд Киплинг. Вы, должно быть, Малколм.
— Редьярд Киплинг... это же писатель, который уже умер.
— Да, меня назвали в его честь, и мне не нравятся его произведения, за исключением одного или двух стихотворений.
Подозрительность свела обе кустистые брови в одну.
— Что вы здесь делаете?
— Бет и Джеймс пригласили меня. Мы все — лучшие друзья Джуди и Френки.
— Джуди и Френки в Париже.
— Я собирался поехать с ними, но поездку пришлось отменить. Вы уже позавтракали, Малколм?
— Где Синтия?
— Мы с Синтией так хорошо провели время. Выпили горячий шоколад, съели гренок из корично- изюмного хлеба. Ваша жена — просто душа компании.
Крайту требовалось завлечь старика на кухню. «Глок» лежал на том стуле, где его не видела Синтия. Малколм тоже его не видел. Но, если бы Крайт потянулся к пистолету, Малколм, который уже заподозрил неладное, мог убежать. И уж конечно же, убежал бы, увидев поднимающийся пистолет.
Малколм хмуро смотрел на тарелку и кружку Синтии.
— Но где она?
Крайт указал на закрытую дверь туалета.
— Отлучилась по зову природы. Мы как раз говорили об усилиях Синтии по спасению орлов и китов. Я этим восхищён.
— Спасению кого?
— Орлов и китов. И её борьбе с голодом в Африке. Вы должны гордиться её благородством.
— Бетани и Джим никогда не упоминали никакого Редьярда Киплинга.
— Честно говоря, я не такая уж интересная личность, Малколм. На каждую тысячу историй о Джуди и Френки у них едва ли набиралась одна про меня.
Острый взгляд серо-стальных глаз старика остановился на Крайте.
— Что-то с вами не так.
— Что ж, мне никогда не нравился мой нос, — признался Крайт.
— Синтия! — позвал Малколм.
Ни один не посмотрел на дверь туалета. Оба не сводили глаз друг с друга.
Крайт потянулся за «Глоком».
Старик развернулся и побежал.
Крайт вскочил на ноги так быстро, что свалил стул, передвинул селекторный переключатель на автоматическую стрельбу и нацелил на дверь. Малколм к тому времени исчез из виду.
Крайт бросился за ним. Столовую старик проскочил шустро, как мальчишка, но в гостиной задел угловой столик, покачнулся, схватился за кресло, чтобы устоять на ногах.
Крайт выпустил короткую очередь, которая пришила спину Малколма от поясницы до шеи. Глушитель так эффективно погасил грохот выстрелов, что и от детского пугача шума было бы больше.
Старик упал лицом вниз и остался лежать, повернув голову. Глаз, который увидел Крайт, был широко раскрыт, но об остроте взгляда говорить уже не приходилось.
Стоя над Малколмом, Крайт выпустил в него все остававшиеся в обойме патроны. Тело дёргалось, но стрелял-то он уже в труп.
Расходовать двадцать, а то и больше патронов на мертвеца смысла вроде бы не имело, но Крайт полагал, что это необходимо.
Менее уверенный в себе человек, чем Крайт, не обладающий таким самоконтролем, заменил бы пустую обойму полной и тоже разрядил бы её в покойника. Крайт всегда гордился свойственными ему сдержанностью и выдержкой, но и его фантастическое терпение приблизилось к пределу.
Он открыл парадную дверь и увидел плащ Синтии на диване-качалке. Зонты, её и Малколма, лежали на полу.
Он занёс все в дом и запер дверь.
Повесил плащ в стенной шкаф в прихожей. Туда же поставил и зонты.
На кухне, сев за стол, взял мобильник и проверил сообщения. Когда он ещё разговаривал с Синтией, ему дали знать, что «Эксплорер» брошен на стоянке у ресторана.
Об угнанных автомобилях из окружающих ресторан кварталов заявлений не поступало, но хозяин мог хватиться своего автомобиля лишь через несколько часов.
Крайт подумал об автобусе и отправил соответствующее сообщение. Не так уж много автобусов проходило по этому маршруту в столь поздний час.
Так что пришлось бы задать вопросы двум-трём шофёрам, не больше.
Он не собирался убирать трупы из туалета и гостиной. Синтия и Малколм погибли только потому, что их дочь и зять не настояли на соблюдении едва ли не главного правила: мой дом — моя крепость. Нельзя же превращать собственное жилище в проходной двор. Теперь это его не касалось. Он не лез в дела чужой семьи.
Прибравшись на кухне, он поднялся на второй этаж, в большую спальню, чтобы узнать, нет ли у Бетани и Джима порнографических видео и интересных секс-игрушек.
