Тотем - Моррелл Дэвид (мир книг TXT) 📗
— Боже Всемогущий, неужели ты меня не слышишь? Я только что его убил.
Слотер повернулся к Оуэнзу.
— Что с ним такое?
— Это здесь. Вам лучше самому взглянуть.
Оуэнз с трудом произносил слова. Он указал на дальний конец комнаты, за последний стол, туда, где по стене на пол стекала струя крови. Слотера охватило дурное предчувствие. Он пошел туда, и возле стола Натан увидел лужу крови и, хотя и не хотел, но все-таки решился и посмотрел за угол, где разглядел на полу маленькие ножки. Тогда он наклонился ближе и увидел труп мальчика, чей живот был располосован, а лицо было просто страшное — безобразное, перекошенное и дьявольски злобное.
— Черт, да ведь ты его на куски разрезал!
Слотер развернулся и сверкнул глазами.
— Ты ведь сказал, что он умер еще в поместье!
— В этом не было никаких сомнений. Клянусь своей репутацией…
— Клянусь репутацией!..
— Не придирайся к словам. Я сделал все положенные тесты: мальчик был мертв.
— Хорошо, тогда он…
— Воскрес из мертвых и попытался на меня напасть.
Слотер не понял ничего, в словах Аккума не было смысла. Натан тупо смотрел на врача. Только через какое-то время до него дошло то, что тот сказал, и он отступил на шаг от Аккума.
— Черт побери, ты действительно сломался. Свихнулся.
— Нет. Выслушай меня. Ты не так меня понял, я не то хотел сказать…
— Надеюсь, черт…
— Я хотел сказать, что паралитическая фаза болезни, видимо усугубляется снотворным.
Слотер стоял молча, не реагируя.
— Вероятно, он был в таком бессознательном состоянии, что признаков жизни как бы нельзя было обнаружить.
— Да что ты лепишь? Мы что, читаем Эдгара По?
— Пожалуйста, не перебивай. Я ведь проверил сердце и дыхание, даже смерил температуру, когда приехали сюда. Все результаты оказались отрицательными.
— Сканирование мозга?
— Я же сказал, что сделал все, что полагается в подобных случаях. И насколько я это видел, мальчик был мертв. Положив его на стол, я хотел было приняться за работу, и тут он открыл глаза и схватил меня. Я…
— Давай-ка помедленнее. По одному факту за раз. Значит, выходит так, что парень впал в кататонию. Так? Ты мне это хочешь сказать?
— Это могло, вполне могло произойти. Такое случается, правда, крайне редко. Бывали случаи, когда пациента объявляли мертвым, а он приходил в сознание на столе в морге.
— Боже, сканирование мозга…
— Послушай ты меня: годами считалось, что остановка сердца является бесспорным доказательством человеческой смерти. Затем выяснилось, что человеческое сердце способно биться настолько слабо, что мы его можем и не услышать. Тогда стали делать другие испытания. Температура тела. Мозговые ритмы. На самом деле мы до сих пор не имеем полного представления о том, когда же человек умирает на самом деле. Человеку, предположим, делают операцию. Все сначала идет хорошо, но затем вдруг отказывают и сердце и мозг. Итак, он мертв. Но вдруг через пять минут все функции восстанавливаются. Вот как, почему это происходит? Можешь мне объяснить? Я, например, не могу.
Слотер смотрел на него. До него слова Аккума доходили с трудом.
— Хорошо, давай предположим, что твои аргументы верны. Прошло действие снотворного, которое, скажем, убрало признаки паралича.
— Он меня схватил. Мы боролись. Я ведь знал, что не должен допустить, чтобы он меня искусал. Неважно, что он маленький. Я не мог ему позволить вцепиться в меня. Он прыгнул, а у меня в руке был скальпель.
Они молча пожирали друг друга взглядами.
— Черт, побери меня черт! — вдруг выкрикнул Аккум и грохнул кулаком по столу.
Слотер подошел к нему. Положил руку ему на плечо.
— Успокойся.
— Но мне…
— Успокойся. Все будет нормально. Мы, например, знаем, что тот сбитый хайкер куда-то исчез. А ведь прежде, чем он попал в морг, я знаю, что он был искусан.
— Да. А еще Док Маркл. Его напугали до смерти. Они смотрели друг на друга.
— И еще одно. Мыши умерли, — раздался голос Оуэнза. Слотер посмотрел в его сторону. Ему даже не пришлось задавать наводящие вопросы.
Оуэнз сам начал объяснять. Аккум уставился в пол.
— У нас в лаборатории есть мыши для анализов и проведения исследований на вирусы. Рожденные и выращенные, как, впрочем, и их родители, в стерильных условиях. Так что мы знали точно, что они ничем не заражены. И могли изучать различные симптомы любых болезней, спровоцированных нашими уколами, точно зная, что именно инъекции являются причиной заражения. Мы изолируем мышей и стараемся найти лекарство, которое бы их вылечило. Стандартный тест на бешенство — введение инфицированной ткани в мышей. Если они выживают, значит, мы имеем дело не с тем вирусом, на который падало подозрение. Если умирают, значит, у нас на руках оказываются прекрасные образчики вируса, которые мы извлекаем из телец мышей и исследуем. Так вот, наши первые исследования оказались не окончательными. Нет, мы, конечно, понимали, что вирус смертелен, но срезы, которые мы изучали, выглядели несколько иначе, чем мы привыкли видеть, и поэтому, когда Аккум поехал в поместье, я продолжил исследования. Но вместо того, чтобы проводить тесты на собачьем мозгу, я заразил нескольких мышей.
— И они теперь мертвы?
Оуэнз кивнул.
— Ну, что же, не такая уж это и новость. Вы же еще раньше узнали, что вирус смертелен.
— Но симптомы в мышах обычно проявляются не раньше, чем через неделю. Но эти мыши подохли через четыре часа. Все это напоминает ускоренную работу вируса бешенства. Сначала трудно уловимое различие в поведении. Затем враждебность, ухудшение состояния, и под конец паралич и смерть. Враждебность видна невооруженным глазом, и хотя они не кусают друг друга, но все-таки кидаются на стеклянные перегородки. Самое же главное, что вместо нескольких дней весь процесс занимает пару часов.
Наконец, Слотер несколько оправился от шока и оказался в состоянии хоть немного размышлять и действовать.
— Покажите.
Оуэнз поморщился.
— Я хочу их увидеть. Покажите мне.
— У меня нет с собой необходимых инструментов. Во-первых, понадобится электронный микроскоп, и я приехал сюда…
— Ничего. Просто покажите их мне.
— Пожалуйста. Я привез их с собой.
Слотер увидел стоящий возле двери кожаный чемоданчик. Он подошел и нажал на замки.
— Не возражаете, если я открою?
— Все мыши в специальных контейнерах.
Слотер открыл крышку, взглянул на стеклянные контейнеры, увидел белый мышиный мех и кое-что еще, о чем он не знал точно, но догадывался. Он поднял одну банку и показал ее Аккуму и Оуэнзу: сидевшая в ней мышь скалила зубы. Слотер почувствовал царапанье ее коготков по стеклу.
— Уверяю вас, она была мертва, — пробормотал Оуэнз. Он подошел к Слотеру и стал поочередно вытаскивать банки с мышами: все животные свирепо скалились.
— Абсолютно уверены? — переспросил Натан.
— Неужели вы думаете, что я могу мертвое спутать с живым? Я также уверен в том, что мыши были мертвы, как и он, когда утверждал то же самое о смерти мальчика.
Мыши бесились в банках.
— Теперь я точно знаю, что это у нас происходит, — сказал Слотер, — хотя причины нам неизвестны. — Нахмурившись, он посмотрел на дальний стол. — Что будем делать с мальчиком? Мать с отцом нам ни за что не поверят, если мы им сообщим, что он очнулся и Аккуму пришлось его убить. Не знаю, как им преподнести эту новость.
— Значит, просто-напросто не будем ее преподносить. — И Аккум подошел к Слотеру с Оуэнзом, и они увидели, что краска начинает постепенно возвращаться на его лицо. — Я продолжу вскрытие. Все равно придется его довести до конца, потому что нам необходимо выяснить, каким образом действует вирус. А этот разрез на животе зашью так, будто он был необходим. Только мы трое будем знать правду.
И они посмотрели друг на друга, внезапно осознав всю значительность их заговора: теперь они могли полагаться только друг на друга и… Если могли полагаться.
