Клон Дьявола - Сиглер Скотт (читаем книги TXT) 📗
94 процента.
Рука Тима продолжала совершать круговые движения по животу подвешенной коровы. Он казался сонным. Может, чуть выпившим. Опять. С момента посадки на острове он ни разу не улыбнулся. А там, на Баффиновой Земле, с лица Тима улыбка не сходила.
100 процентов… обработка данных…
Индикатор процесса заполнился, затем на экране появилось золотистое изображение.
Цзянь впилась взглядом в монитор.
Тим вышел из стойла, посмотрел на экран и застыл на месте и тихо проговорил:
— Ё-моё…
Цзянь медленно покачала головой, не веря глазам. Она знала, что зародыши будут расти быстро, она их программировалана это, но чтобы так…
— Цзянь, — проговорил Румкорф. — Вы еще более талантливы, чем я думал.
УЗИ-картинка явила двух эмбрионов, притянутых друг к другу в крепком объятии. Румкорф медленно двинул правой рукой над трэкболом, поворачивая трехмерное изображение, чтобы разглядеть крошечные черты эмбрионов. Непропорционально крупные головы уже почти сформированы, каждая больше, чем остальные части тел. Большие черные точки — развивающиеся глаза. На телах словно ростки — крохотные конечности. Цзянь видела смутные очертания формирующихся внутренних органов.
— Фили, — спросил Румкорф, — насколько они велики, как по-вашему?
— М-м-м… по меньшей мере, восемь унций, — голос Тима упал до едва слышного шепота. — Может, даже чуть больше. Нормальный эмбриотический рост для двухсотфунтового млекопитающего должен быть менее десятой части унции.
— Превышение эмбриотического роста в восемьдесят раз, — подытожил Румкорф. — Это даже больше, чем вы планировали, Цзянь. Фантастика!
«Фантастика». Было ли это слово правильным, чтобы описать происходящее? Нет. Совсем. Из одной клетки до полуфунта менее чем за сорок восемь часов. Ей бы ликовать. Но вместо этого Цзянь чувствовала страх.
И не знала отчего.
11 ноября. «Это все о Бенджаминах»
Имплантация + 2 дня
Полковник Пол Фишер стоял на опушке бразильского тропического леса и пристально вглядывался в темный небосвод. Никогда в своей жизни он не чувствовал себя таким опустошенным и измученным. Ноги ныли. Глаза жгло. Депривации сна и плотный график скачков по миру доконали бы и двадцати летнего, а Полу было почти пятьдесят.
«Амген» построил ксенотрансплантационный комплекс в самом сердце непроходимых джунглей. Захватывающий вид окружал огороженную территорию, по большей части из-за того, что здесь не было дорог, чтобы нарушить границу деревьев. Для доставки и отправки использовались вертолеты. Позади Пола спецподразделение батальона защиты от ХБРЯ двигалось по территории комплекса, завершая операцию по захвату объекта и прекращению исследований «Амгена».
С одного дерева на другое проплыла птица. Что за птица, интересно? Может, когда вся эта возня завершится, Пол уйдет в отставку, вернется сюда и будет месяцами составлять каталоги видов птиц просто так, забавы ради. Однако, прежде чем рассчитывать на отставку, надо доделать работу.
От раздумий отвлекли приближающиеся шаги. Он повернулся и увидел шагающего к нему бойца спецподразделения. Этот был крупнее всех, и глядя на него, Пол вдруг чувствовал такую угрозу, какую не ощущал никогда в жизни. На бойце был защитный комбинезон без капюшона, открывающий ежик очень коротко стриженных светлых волос и большой участок рубцовой ткани на том месте, где должно было быть правое ухо. В правой руке он нес FN Р90, [24]в левой — спутниковый телефон.
— Полковник Фишер, сэр.
Пол тщетно попытался вспомнить имя солдата, затем схитрил и взглянул на именную нашивку слева на груди.
— Что там, сержант О’Дойл?
— Мистер Лонгуорт запрашивает отчет о ходе операции.
О’Дойл протянул трубку. Пол взял ее. О’Дойл сделал шаг вперед и взял под наблюдение линию деревьев — обе руки на автомате Р90. Пол поднес к уху спутниковый телефон — тот весил, казалось, восемь тысяч фунтов.
— Фишер на связи.
— Полковник, — услышал он голос Мюррея Лонгуорта. — Как у вас?
— Заняли объект. Признаков биологической опасности не обнаружено, с виду все чисто. — Ну разумеется, все чисто. Катастрофа в «Новозиме» оказалась «счастливой» случайностью. Пол и его спецгруппа произвели вылеты на четыре континента и прикрыли пять научных комплексов за последние три дня, и он знал, что не будет никаких проблем, пока кому-нибудь не придет в голову идиотская идея оказать сопротивление.
— Отличная работа, полковник, — сказал Лонгуорт. — Осталась одна «Генада», вот только черт знает, куда они делись.
— Есть какие-нибудь новости?
— Никаких. Как сквозь землю. Колдинг просто орел.
Пол кивнул. Колдинг орел. Когда они вместе работали в USARMIID, Пол даже не подозревал, насколько тот умен.
— А насчет замораживания счетов «Генады» тоже ничего? Разве нельзя выкурить их таким способом?
— Швейцария, Каймановы острова и Китай отказываются сотрудничать в этой области. Все три страны уверены, что биотеррористическая атака была на самом деле и что «Генада» вне игры. У Данте Пальоне широкая сеть бизнесов в этих странах, так что его счета не заморозят, если мы не сможем чем-нибудь конкретным доказать им, что «Генада» по-прежнему занимается исследованиями в области ксенотрансплантации. Продолжайте копать, полковник. Найдите мне что-нибудь осязаемое, вещественное — чтоб я мог предъявить правительствам этих стран. Есть что от русских о Порисковой?
— Пока ничего, сэр, — ответил Пол. — Но их усилия обнадеживают.
Уже больше года Пол пытается добиться от русских помощи в обнаружении Галины Порисковой, бывшей сотрудницы «Генады» и правдоискателя. Русские власти не реагировали, но в последние три дня все поменялось. Несколько тамошних агентств позвонили Полу напрямую и поинтересовались, что конкретно ему надо и чем они могли бы помочь ему. Насколько он понял, русские задействовали как минимум полсотни следователей для поиска любого следа Порисковой.
— Что ж, уже кое-что, — сказал Лонгуорт. — И сколько они собираются искать ее?
— Они полагают управиться за четыре-пять дней.
— Хорошо. Я по своим каналам тоже продолжу поиск. Подключу Интерпол и кое-какие агентства. Все выясним, полковник, а вы продолжайте начатое.
— Слушаюсь, сэр, — ответил Пол и вернул телефон О’Дойлу.
Интересно, подумал он, насколько уставшим показался Мюррею Лонгуорту его голос, что он решил перейти на ободряющие слова. Однако хоть в его голосе и слышалась усталость, она была наполовину меньше той, что ощущало его тело.
11 ноября. «Галерея» или «Джагз»
Имплантация + 2 дня
Энди Кростуэйт переложил коричневый продовольственный пакет в левую руку, удовлетворенно вздохнул и набрал на цифровой панели помещения поста охраны «0–0–0–0». Внутри его поджидал знакомый стеллаж с оружием.
Реальное оружие может нанести реальный урон.
Правда, и «беретту 96» не назовешь игрушкой. В магазине одиннадцать патронов калибра 40 плюс один в патроннике (у Энди всегда в патроннике был патрон) — двенадцать выстрелов нешуточной убойной силы. Он не был фанатом «96-й», но это все же лучше, чем ничего.
Куда больше ему нравился пистолет-пулемет «хе-клер и кох» МР5. Магнус поставил вариант 40-го калибра, того же, что и у их личного оружия — «беретты». У МР5 тридцатизарядный магазин и темп стрельбы восемьсот выстрелов в минуту. При попадании на сотне метров эта штуковина делала из оленя гамбургер в живом виде и валила наповал людей.
Энди вытащил из стеллажа один из МР5 и понес его к столу с мониторами камер наблюдения. Свой измочаленный бумажный коричневый пакет он бухнул на стол — тот приземлился набок и прорвался, высыпав на столешницу экземпляры «Галереи» и «Джагз». [25]
