Питомник. Книга 2 - Дашкова Полина Викторовна (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
– И давно ты стал к ней ездить?
– Меньше года. Матушка мне все голову морочила, говорила, Люсю в Америку увезли, там много бездетных, вот и вывозят наших больных детишек. Здоровых за границу не выпускают, а больных – пожалуйста. Я с удовольствием глотал это вранье. Я думал, девочке в Америке лучше, там к дефективным относятся совсем по-другому. А однажды мне позвонила Ольгина сестра, Лиля, и повезла показать Люсю. Я тогда находился в крепкой завязке, то есть был почти нормальным человеком. Оказалось, Лиля ездит туда постоянно, иногда берет Люсю к себе. Она после смерти Ольги не решилась оставить девочку у себя. Молодая одинокая женщина, работает с утра до вечера, зарабатывает копейки, помощи никакой, ей только не хватало больной племянницы. А тут матушка моя со своими разумными предложениями, мол, там, в семейном детском доме, специальные реабилитационные программы и такой уход, какого она, Лиля, при всем желании не сможет обеспечить.
– Погоди, зачем хозяйке это понадобилось? – перебила его Раиса. – Вы же с Ольгой даже расписаны не были, она могла вообще умыть руки и не суетиться.
– Стало быть, не могла, – улыбнулся Олег, – она хоть и сильная женщина, и деловая, но все-таки не совсем животное. Она хотела как лучше. А может, и другие есть причины, не только нравственного порядка. Не знаю, она мне не докладывала.
Раиса помолчала, морщась от каких-то сложных раздумий, потом спросила тихо:
– Значит, ты так долго спал из-за наркотиков?
– Ага. Это называется нарколепсия. Со мной такое уже было. В принципе, можно сдохнуть запросто или какую-нибудь конечность отлежать так, что потом придется ампутировать.
– Ой, господи, – покачала головой Раиса, – ну ты, Олежек, от этой пакости собираешься освободиться? Или так вот будешь смерти ждать?
– Сейчас опять пытаюсь, в сотый раз, наверное. Жить хочется, понимаешь ли. Очень хочется жить. Как ты меня разбудила, так и терплю с тех пор. Кстати, учти, у меня скоро ломка начнется, ты не пугайся. Конечно, если станет совсем хреново, вмажусь методоном.
– Может, тебе в больнице полежать? Сейчас вон сколько рекламируют всяких клиник, где избавляют от наркотической зависимости.
– Да ну, фигня. – Он махнул рукой. – Я на своей шкуре перепробовал практически все. Надо хотя бы раз самому до конца переломаться, перетерпеть, без посторонней помощи.
– А Ксюша знает?
– О чем? О том, что у меня есть слабоумная дочь? Разумеется, нет.
– А что ты наркоман?
– Ну, это только ты у нас такая наивная, такая дрессированная. – Олег оскалил крупные прокуренные зубы. – Впрочем, у Ксюши все впереди. Пока знает, потом научится не знать.
– Как же она решилась рожать от тебя?
– А она и не решалась.
– Да ты что?!
– Ничего. Маша – не мой ребенок.
– С ума сошел? – Раиса перешла на шепот. – Как же это может быть? Я не верю, вот не верю, и все, что бы ты мне ни говорил!
– Ну, не верь, – разрешил Олег. – Что от этого изменится? Я почти двадцать лет на игле. От меня уже давно никто родиться не может. При всем желании. Да и желания нет давным-давно. Правда, это строго между нами, Раиса. – Он подмигнул. – Поняла?
– Нет, – покачала головой Раиса, – ничего я не поняла и понимать не хочу. Тебе, гаденышу, повезло, наконец нашлась девочка хорошая, чистая и ребенка родила здоровенького, загляденье, а не ребенок. Ты вот взял бы, собрал свою волю в кулак, бросил бы эти чертовы наркотики и зажил бы наконец нормально, как человек. Тебе же всего сорок, для мужчины самый лучший возраст. Забрал бы Люсю из детдома, мало ли что там хозяйка выдумывает? Нельзя с таким грехом жить, Олежек, нельзя. При живом отце, при живой бабке девочка в детдоме. Ну, пусть больная, пусть слабоумная, ты сам говоришь, она добрая, ласковая, она твой родной ребенок, будь ты человеком, забери ее.
– Люся не слабоумная. – Олег зажмурился и помотал головой. – Она мутант, таинственное существо, живущее не по кретинским общепринятым законам, а по своим собственным. Слушай, а может, она просто ангел? А, Раиса? Хочешь полюбоваться ангелом?
Послышались шаги по гравию, и через минуту в дверь постучали.
– Это кого еще принесло? – вздрогнул Олег.
– Может, Ксюша вернулась? – Раиса, кряхтя, отправилась на веранду. В дверях она увидела высокого приятного мужчину в новеньких джинсах и голубой рубашке.
– Добрый день. Капитан Косицкий. Уголовный розыск. – Он показал раскрытое удостоверение.
– Ой! – Раиса зажала рот ладонью. – Что случилось?
– Мне нужно побеседовать с Солодкиным Олегом Васильевичем. Он здесь?
– Да, проходите...
– Вам знакомы эти люди? – Молодой вежливый капитан, заместитель начальника по розыску, разложил перед Ксюшей пасьянс из портретов.
– Нет, – ответила она, даже не взглянув.
– Так, Ксения Михайловна, давайте-ка мы успокоимся и побеседуем без эмоций.
– Я совершенно спокойна. Эмоции здесь ни при чем. Просто я не хочу с вами беседовать. Не хочу, и все.
– Ну мы же принесли вам официальные извинения, никто вас ни в чем не обвиняет, я всего лишь прошу вас посмотреть на эти фотороботы и сказать, знаете ли вы кого-то из этих людей.
– Не знаю.
– Почему вы закричали и позвали на помощь?
– Потому, что за мной шел один человек.
– Вы знаете, кто он?
– Понятия не имею.
– А что же тогда испугались? Вы ведь вызывали милицию ночью, верно?
– Вызывала и очень в этом раскаиваюсь. Одно дело, когда меня обвиняет в воровстве какая-то случайная старая истеричка, и совсем другое, когда на это намекают сотрудники милиции, без всяких оснований, просто так, потому что квартира богатая и муж старше на двадцать лет. Я могу идти? Мне пора покормить ребенка, я устала. Все, до свидания.
– Да погодите вы, ребенок спит спокойно, не плачет.
– У вас накурено. Ребенку вредно этим дышать.
– Ну я уже открыл окно и не курю, хотя очень хочется. – Капитан Мельников тронул ее ледяную дрожащую руку. – Вы же взрослый человек. Сначала кто-то влез к вам в квартиру, потом преследовал вас на улице. И вы ничего не хотите сообщить? Подумайте о ребенке, в конце концов. Посмотрите на этих людей. Возможно, и в квартиру влез кто-то из них.
– Я вряд ли его узнаю. Он был в темных очках.
– Так, уже неплохо. Давайте попробуем по порядочку. Какого он роста?
– Невысокий. Около ста семидесяти пяти. Худощавый, но плечи широкие. Волосы светлые, короткие. Глаза... кажется, карие, но не уверена. Без очков я видела его всего несколько секунд, лицо... у него очень правильное, какое-то плакатное лицо, и, наверное, ему просто изменить внешность. – Она говорила и разглядывала фотороботы, скользила глазами по картинкам и вдруг замолчала на полуслове, как будто зацепившись взглядом за одну из них. – Да, он очень неприметный, и возможно, это главная его особенность... все среднее, рост, возраст, телосложение, одет был в синюю футболку, голубые джинсы, белые новенькие кроссовки...
Она смотрела не отрываясь на один из семи фотороботов. Капитан понял, на какой именно, и молча ждал, не торопил ее.
Ориентировка на серийника, убившего двоих и ранившего младшего лейтенанта милиции, поступила еще вчера. А сегодня, буквально час назад, пришло сообщение, что его видели во дворе поблизости, причем именно во дворе, примыкающем к дому, в котором была прописана эта молоденькая нервная мамаша с младенцем. Вполне возможно, что бригада, приехавшая ночью, ошиблась, решив, что вызов был ложным. Капитан Мельников знал, как ведет себя его коллега капитан Смачный не только с подозреваемыми, но и с потерпевшими. Не всегда, конечно, а когда поскандалит с женой. Видимо, как раз накануне дежурства поскандалил и был такой злой, что искры летели. А если квартира, в которую приехали по вызову, выглядела шикарно, то ничего хорошего от капитана Смачного ожидать не стоило. Богатеньких он всегда терпеть не мог и в состоянии крайнего раздражения способен был сильно обидеть человека только за то, что тот проживает в дорогом интерьере.
