Шакал (Тайная война Карлоса Шакала) - Фоллейн Джон (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Впервые восточные немцы обратили внимание на пропалестинский терроризм после убийства израильских спортсменов в августе 1972 года во время Мюнхенских Олимпийских игр. По распоряжению главы Восточной Германии Эрика Хонек-кера Штази установила контакт с палестинскими боевиками. Эта деликатная задача была поручена Вольфу, известному на Западе как “человек без лица”, поскольку до 1979 года никто не представлял себе, как он выглядит.
“Хонеккер встретился с Ясиром Арафатом в конце 1972 года, — вспоминает Вольф, — а еще позднее, в Москве, мой заместитель, ответственный за связи с арабскими странами, переговорил с Арафатом и сообщил ему, что мы готовы предоставить ему поддержку при условии, что территория ГДР не будет использована как опорный пункт для проведения террористических акций. Разумеется, было бы наивным полагать, что это условие будет выполняться. Мы также дали понять Арафату, что весьма огорчены акцией в Мюнхене”. {239} С точки зрения Вольфа, обе стороны только выиграли от дальнейшего сотрудничества. Палестинские офицеры отправлялись в Восточную Германию, где обучались шпионажу, владению оружием и применению взрывчатых веществ, а также тактике ведения боевых операций. Штази, в свою очередь, получала необходимую информацию об Израиле и арабских странах, которую не могла бы получить иным способом и которую Вольф с гордостью передавал в Москву.
В 1975 году Мильке образовал в министерстве государственной безопасности новый департамент, “подразделение XXII”, номинально отвечавшее за контроль и противодействие иностранным террористам на территории Восточной Германии, а на самом деле поддерживавшее тесные связи с палестинцами и другими повстанческими движениями. Контртеррористическим это подразделение только называлось. Оно не столько противодействовало терроризму, сколько фиксировало происходящее. Противодействие вызывали лишь те иностранные боевики, которые угрожали ГДР и другим странам советского блока. Боевикам, проезжавшим через Восточную Германию транзитом и постоянно проживавшим в ней, офицеры Штази предлагали политическое убежище и поддержку в обмен на обещание не совершать в ГДР никаких актов агрессии. Члены крайне левой западногерманской организации “Группировка Красной армии” постоянно укрывались на территории Восточной Германии. Палестинцы тоже были здесь желанными гостями, поскольку считалось, что они занимаются “международным освободительным движением”.
Еще не просохли чернила на мирном договоре 1979 года между израильтянами и Египтом, когда в конце марта до Штази дошли слухи от одного из арабских источников о том, что в Восточный Берлин приезжает Карлос. {240} Офицеры Штази взяли под контроль гостиницу “Штадт Берлин” (сейчас переименованную в “Форум”) — роскошный отель, мрачно возвышавшийся над Александр-плац. Карлос зарезервировал себе место в этой одной из немногих открытых для иностранцев гостинице под именем йеменского дипломата Ахмеда Али Фаваза. В одном из своих первых донесений, касающихся Карлоса, Штази осторожно отметила его политическую лояльность и привела слухи, распускаемые ЦРУ, о том, что Карлос является агентом КГБ. “Западная пресса уже внесла свой вклад в дискредитацию Палестинского освободительного движения и в разжигание антикоммунистической истерии, заявив, что Карлос действовал по заданию “восточноевропейских секретных служб”. {241}
Опасаясь вступать в непосредственные контакты с Карлосом, офицеры Штази ограничились тем, что дали ему ясно понять, что он находится в их поле зрения. Слежка и беседы с правой рукой Карлоса Иоханнесом Вайнрихом, который тоже приехал в Восточный Берлин, вскоре прояснили цель их приезда. Написанный генералом Ирмлером, ближайшим соратником Мильке, рапорт под грифом “Совершенно секретно. Вернуть после прочтения” был передан министру, его первому заместителю Герхарду Найберу и Вольфу, после чего был подробно обсужден на заседании политбюро под председательством Хонеккера. Вайнрих не скрывал намерений Карлоса:
“Создать базы в столице ФРГ и засылать агентов из группы Карлоса с заданиями в Западную Германию и Западный Берлин; установить постоянные контакты с Йеменом, Ираком и Ливийской республикой, а также с Народным фронтом в столице Восточной Германии; добывать оружие, взрывчатку, деньги и информацию… осуществлять вооруженные нападения и теракты, направленные против конкретных лиц, с целью противодействия империалистической политике Соединенных Штатов и сионизма; возобновить контакты с анархо-террористическими силами в Западной Германии и в Западном Берлине. К тому же группа хотела бы получить гарантии того, что посольства Восточной Германии и Советского Союза в Дамаске помогут организовать ей опорные пункты в Сирии”. {242}
“Фундаментальная идеологическая ориентация” Карлоса сыграла ключевую роль в его оценке Штази, которая отметила, что он “борется против империализма, расизма и колониализма, а также других реакционных сил. Вооруженная революционная борьба является приоритетной для группы Карлоса. А социалистические страны рассматриваются им как плацдарм для развертывания боевых сил”. {243}
Эта организация, которая, как и весь остальной госаппарат Восточной Германии, была едина в своих идеологических взглядах и исповедовала принцип “враг моего врага — мой друг”, не произнесла ни единого слова осуждения в адрес Карлоса. Несколько обескураженная длинным списком намеченных жертв и целей, Штази с трудом разобралась в том, с кем же все-таки собирается бороться группа Карлоса. Тем не менее его безоговорочное руководство не укрылось от взора бдительной Штази. Во всех отчетах Карлос называется истинным создателем новой организации и ее бесспорным лидером. С точки зрения Штази, Карлос также являлся организатором международных связей своей группы с другими государствами и их секретными службами.
В апреле 1979 года фигура Карлоса отдельно обсуждалась на заседании замминистров внутренних дел стран Варшавского Договора, проходившем в Праге. В процессе подготовки к проведению Олимпийских игр в Москве русские, памятуя о резне, учиненной в Мюнхене, были крайне обеспокоены вопросами обеспечения безопасности и в связи с этим оказывали сильнейшее давление на своих союзников, требуя самой точной информации о намерениях боевиков вообще и Карлоса в особенности. Попытка выработать единый подход к действиям подобных групп ни к чему не привела. Задуманный Советами тактический ход собрать максимально возможное количество информации от своих союзников, не выдавая им ничего взамен, закончился бессмысленным коммюнике, предостерегавшим о происках “реакционных сил”, толкающих террористов на перенос их деятельности на коммунистическую почву.
“Я никогда не встречался с восточногерманскими лидерами и их разведывательными службами, — утверждал Карлос.
— И если генерал Мильне нес ответственность за «управление» мною, мне об этом ничего не известно. И мне интересно было бы узнать, как он это делал и чего сумел достичь”. {244} Но архивные документы Восточной Германии свидетельствуют о другом. Карлос нуждался в поддержке со стороны государства, которое могло бы предоставить ему убежище и постоянно снабжать необходимыми орудиями его ремесла: деньгами, оружием, явочными квартирами и разведывательными данными. Из всех стран, заключивших с Карлосом этот недостойный союз, самой щедрой оказалась Восточная Германия. Карлосу объяснили, что он может рассматривать руководство страны как своих “союзников в борьбе против империализма”. А Мильке выпустил специальную инструкцию, в соответствии с которой власти должны были поддерживать Карлоса и другие подобные группы “во время транспортировки оружия, предназначенного для боевиков в зоне их операций”. Этой зоной была вся Западная Европа и Западная Германия в частности. {245}
