Ночная жажда - Сиглер Скотт (читать книги без .TXT) 📗
Внутри здания Брайан заметил какое-то движение. Наверху кто-то ходил.
Пукки перехватил его взгляд.
– Что, на крыше? – спросил он.
Брайан кивнул.
– С каждой секундой дело становится все интереснее.
Порыв ветра донес до Брайана какой-то странный запах. Через мгновение он улетучился.
Они нырнули под полицейскую ленту. Чанга копы встречали улыбками и дружно кивали Брайану. Пукки приветственно махал каждому из них, называя по имени. Брайан помнил только лица, а вот имена у него в голове надолго не задерживались.
Они вошли в здание, быстро отыскали лестницу, поднялись наверх и вышли на плоскую крышу, местами заляпанную светло-серой грязью. Утренний бриз обдувал их сзади, подхватывая полы одежды. Около трупа стояли Рич Верде и Бобби Пиджен [2] по прозвищу «Орнитолог».
К счастью, судмедэкспертом оказалась не горячая азиатская красотка с длинными темными волосами, закрученными в тугой клубок. Это был седой мужчина, который двигался с подчеркнутой медлительностью, характерной для своего возраста. Опустившись на корточки, он внимательно осматривал тело погибшего.
Светлые крыши служили не слишком удачным дополнением к разбрызганной повсюду крови. Длинные коричневые подтеки, капли и полосы на сером фоне рубероидной кровли создавали душещипательную картину в стиле абстрактного экспрессионизма Джексона Поллока.
Тело было странно изогнуто и лежало в неестественной позе. Ноги погибшего выглядели сломанными – и внизу, и в бедрах.
– Ничего себе, – выдохнул Брайан. – У кого-то, видимо, был большой зуб на этого парня.
Лоуренс Чанг надел огромные солнцезащитные очки и откинул назад густые темные волосы. Он начал так делать с тех пор, как приступил к своему полицейскому сценарию. Из Голливуда, правда, никто так и не позвонил, но Пукки Чанг не отчаивался и знал, что всегда готов к встрече с видным продюсером.
– Зуб на детского насильника, говоришь? Да ну тебя, в самом деле, Брай-Брай, лично я здесь никакой связи не улавливаю. А что это там, под штормовкой?
Пукки указал на место справо от трупа. Синяя непромокаемая полицейская куртка колыхалась от ветра, ее края удерживались на поверхности крыши липкой лентой. Из-под куртки ничего не выпирало, под ней явно не было места для чего-либо размером с тело или его часть.
Некоторые полоски высохшей коричневой жидкости вели прямо к этому месту. Порывом ветра край куртки немного приподняло и завернуло. Словно в танце с веерами, Брайан на мгновение заметил, как под курткой что-то блеснуло. Какой-то непонятный рисунок… Или он ошибался?
– Эй, – позвал его Пукки. – А судмедэкспертом сегодня случайно не старик Метц?
Брайан кивнул сразу же, как только Пукки назвал имя.
– Да, это Серебряный Орел. За последние пять лет я впервые вижу его за пределами департамента.
– Вот это-то меня и бесит, – раздраженно сказал Пукки. – То есть даже больше, чем раньше. Известно ли тебе, что Метц был консультантом во время съемок «Грязного Гарри» [3]? Его знают в Голливуде. И такому, как Верде, удается с ним работать? Хитрый жук…
Метц носил синий форменный пиджак – с золотистой тесьмой вокруг манжет и двумя рядами начищенных до блеска медных пуговиц. Большинство специалистов из отдела судебно-медицинской экспертизы надевали на выезды обыкновенные ветровки, но только не Метц. Он все еще чтил служебный дресс-код, принятый в ведомстве много лет назад.
Старик Метц возглавлял отдел судебно-медицинской экспертизы без малого тридцать лет и успел стать легендой. Когда он входил в зал суда, адвокаты обеих сторон дружно вздрагивали. Любого из них Метц мог поставить в неловкое положение. Он стал автором нескольких учебников. С ним консультировались самые видные авторы детективных романов. Правда, некоторых вещей Метц уже давно не делал. Например, давно не выезжал лично на место преступления. Ему ведь уже было далеко за шестьдесят. Даже у великих имеются какие-то рамки…
– Ей-богу, обхохочешься, – сказал Пукки. – Тебе приходилось видеть Метца в зале суда? Он – само хладнокровие. И он – единственный, у кого прозвище все-таки лучше, чем у тебя.
Некоторые люди в отделе называли Брайана «Терминатором».
– Но я ведь жалкая половина Шварценеггера и нисколько на него не похож, – оправдывался он.
– Дело не во внешности, придурок, а в том, что ты убиваешь людей, – объяснял ему Пукки. – И плюс к этому эмоциональная реакция использованной батарейки «Дюраселл». Не будь таким щепетильным. Люди говорят так только потому, что уважают тебя.
Пукки действительно так думал. Он смотрел на мир через розовые очки и, наверное, не слышал тот снисходительный тон, с которым люди произносили это прозвище. Некоторые парни в отделе считали, что Брайан слишком агрессивен и легкомыслен в обращении с оружием. Что он из разряда тех полицейских, которые стреляют сразу, без разбора, а не используют табельное оружие как последнее средство утихомирить преступника.
– Только ты, пожалуйста, эту кличку ко мне не применяй, ладно?
Пукки пожал плечами.
– Хорошо, вкалывай себе дальше, как Метц, стань седым, и, может быть, тебя тоже начнут называть Серебряным Орлом вместо него. Но только сдается мне, что его хваленая седина – не от того, что он пашет как лошадь. Я подозреваю, дело тут в правильном выборе шампуня, который помогает ему сохранять нужный имидж.
В этот момент Метц оторвал взгляд от трупа. На долю секунды он уставился на Брайана и Пукки, коротко кивнул – и снова вернулся к своей работе.
– Как же все-таки он спокоен, – с восхищением проговорил Пукки. – Хотел бы и я быть таким невозмутимым, когда мне стукнет столько же. Только мне кажется, что в семьдесят лет я буду с трудом натягивать на себя штаны и пускать слюни.
– У каждого в жизни должна быть какая-то цель, Пукс, – сказал Брайан. – Ладно. Давай ближе к делу. Что же, черт возьми, скрыто там, под курткой?
В этот момент Рич Верде отошел от трупа и встретился взглядом с Брайаном и Лоуренсом. И тут же сокрушенно покачал головой. То, что он тихо произнес, было нетрудно разобрать по его губам: опять здесь эти олухи.
Пукки весело помахал ему рукой:
– Доброе утро, Рич! Неплохой сегодня выдался денек, не так ли?
Рич направился к ним. Орнитолог последовал за ним, медленно покачивая головой и закатывая глаза.
Более странную парочку копов было трудно себе представить. Ричу Верде перевалило за шестьдесят. Когда Брайан и Пукки еще писались в пеленки, он уже держал нос по ветру и выслеживал бандитов. Верде по-прежнему носил дешевые костюмы из полиэстера, которые были в моде, когда в свои тридцать лет он впервые застрелил человека. Его мерзкие тонкие усики так и кричали всем, что их обладатель – редкая сволочь. Орнитолог всего несколько недель назад был переведен к нему в напарники из отдела нравов. Со своей жидкой коричневой бородкой, в коричневой вязаной шапочке, джинсах и коричневом пиджаке от «Кархартт» он скорее походил на человека, которого вот-вот арестуют, а не на полицейского.
Верде подошел к Пукки так близко, что они едва не соприкоснулись носами.
– Чанг, – сказал Верде, – какого черта вы, два придурка, здесь делаете?
Пукки улыбнулся, сунул руку в карман и вытащил оттуда маленький пластиковый пакет.
– Хочешь «Тик-Taк»?
Глаза Верде сузились.
Пукки наклонился влево и кивнул в сторону Бобби.
– Эй, как дела, Орнитолог?
– Не жалуюсь, – криво улыбнувшись, ответил Пиджен. Одна из его золотых коронок сверкнула в лучах утреннего солнца.
– Бобби, придержи язык, – рявкнул Верде. – Клаузер, Чанг, ну-ка живо уносите отсюда свои задницы!
Пукки рассмеялся.
– И этим ртом ты целуешь свою жену?
– Естественно, – ответил Верде. – И еще причмокиваю. Ты свои шуточки брось, я ведь тебе в отцы гожусь.
– Если так, то я благодарю Бога, что хронический галитоз не передается по наследству. – Пукки наклонился вправо и выглянул через плечо Верде. – Вижу, Серебряный Орел тоже вышел на тропу войны. Это хорошо, Рич. Это значит, что когда возьмемся за дело мы с Брайаном, то все будет в лучшем виде.
