Невидимый свет - Хантер Стивен (читать книги регистрация .txt) 📗
Получив разряд в две тысячи вольт, Регги напрягся в кресле, словно стремился разорвать стягивавшие его ремни. Пытка длилась полминуты или чуть дольше. Юноша сопротивлялся, как бык. Жилы на его шее вздулись, руки сжались в кулаки, побелевшие от напряжения. Регги, казалось, вертелся на стуле, едва заметно, как бы пытаясь изящно перехитрить судьбу. Над его головой взвилась серая струйка, запястья тоже дымились. Он было обмяк, но потом каким-то чудом вновь собрался с силами, закашлялся. Из-под маски на голую грудь хлынула рвотная масса, на рукавах рубашки проступили пятна пота.
– Еще раз! – приказал по телефону начальник тюрьмы.
Регги пронзил повторный импульс. На десятой секунде его тело повисло на ремнях, но палач продолжал подачу тока еще двадцать секунд, о чем Сэм догадался по мелкой вибрации теперь уже вялых пальцев несчастного. Потом дрожание прекратилось.
В комнату для казни вошли начальник тюрьмы, два тюремщика и врач. Сэм уловил запах электризации. Нет, это был не смрад горелого мяса. У Сэма такой запах ассоциировался с Рождеством, когда он дарил сыновьям игрушечную железную дорогу. Они вместе собирали ее и играли, пока не надоедало жужжание поездов. После в комнате долго висел тяжелый дух горячего металла.
Сэм отмахнулся от воспоминаний о Рождестве.
Врач вытащил стетоскоп и приставил его к голой груди Регги. Голой, потому что пуговицы на рубашке юноши были сорваны. Через несколько секунд врач отрицательно покачал головой, и все четверо покинули комнату, предоставляя палачу завершить начатое.
Сердце Регги перестало биться только после подачи пятого разряда.
– Парень никак не хотел умирать, – прокомментировал кто-то из зрителей.
Сэм достал из папки последний официальный документ – свидетельство о приведении в исполнение смертного приговора, означавшее, что правосудие свершилось и посему дело закрыто. Сэм оцепенело смотрел на документ.
Регги, мальчик, зачем ты это сделал?
Ответ на этот вопрос – одна из величайших загадок человеческого сердца. Почему один человек идет и убивает себе подобного? Причины могут быть разные – деньги, страсть, гнев, подлость…
В случае с Регги все, похоже, очень просто: он, наверно, увязался за девчонкой после собрания в церкви и выпросил у нее поцелуй. Молодая кровь взыграла, а может, он еще и немного выпил в ночном клубе, хотя доказательств этого так и не удалось раздобыть, короче, парень пустился в разгул. Сопротивление девушки лишь распалило в нем желание. Добившись своего, он испугался, что она обо всем расскажет. Поэтому отвез ее по шоссе №71 в лес и размозжил камнем голову. Когда убивал, не заметил, что она содрала с его рубашки карман. Вот и все. В те времена, если негр убивал негра, белые, как правило, не особенно тужили. При обычных обстоятельствах Сэм тоже не стал бы суетиться. Просто так уж случилось, что это оказалось последним делом Эрла. Именно поэтому белые, такие, как он, и решили, что необходимо наказать преступника по заслугам. Только поэтому.
В папке оставались лишь письма сумасшедшей миссис Фуллер. Она до самой своей смерти присылала ему по три-четыре письма в неделю. Бедняга отчаянно боролась за жизнь сына, пока не умерла от аневризмы головного мозга. Сэм почти сразу перестал читать письма, и, очевидно, какая-то из его секретарш, чьих имен он никогда не мог вспомнить, просто складывала нераспечатанные послания в папку. Глупая женщина! Зачем складывала? Будь она сейчас здесь, он непременно вспомнил бы, как ее звали. Он кричал на всех своих секретарш. Вот почему их сменилось так много! Большинство не выдерживало у него дольше года.
Сэм смотрел на письма, но уже не соображал, что это такое. Надо же, стоит на коленях, роется в пыльных папках. Зачем? Не помнит. Проклятье, опять с ним происходит эта чертовщина!
Сэм еще раз прочитал на папке: «Паркер». Паркер! Ах, ну да, погибшая девочка, Регги. Вспомнил. Последнее дело Эрла.
Ах, да, это письма матери Регги. Все на розовой бумаге. А одно почему-то на голубой. Странно. Сэм вытащил голубое письмо из стопки. И почерк другой. Кажется, он раньше его не видел. Написано 5 сентября 1957 года.
Сэм перевернул страницу, чтобы взглянуть на подпись.
Люсиль Паркер.
Да это же мама погибшей девочки, сообразил старик.
Спустя тридцать девять лет он наконец-то вскрыл письмо и стал читать.
Глава 18
– Кому же понадобилось тело твоего отца? – спросил Расс.
– Глупый вопрос, – отозвался Боб.
Они сидели в старом трейлере Боба в семи милях от Блу-Ай, возле горы Блэк-Форк. Этот участок земли у федерального шоссе №270 по-прежнему принадлежал ему. За годы его отсутствия охотники за сувенирами опустошили его жилище и исписали стены, однако замки, как ни странно, отпирались. Вместе с Рассом они быстро обустроили помещение для жилья, хотя телефона и электричества здесь, разумеется, не было. Воду они кипятили на костре, а ночью включали фонари «Коулмэн». Жить в трейлере было гораздо удобнее, чем под открытым небом, и намного дешевле, чем в «Дейз Инн».
На землю опустилась ночь. С кладбища они возвращались в унылом молчании. С могильщиками Боб расплатился, а доктор сказал, что попросит лишь возместить затраты на поездку, но за профессиональные услуги денег брать не станет. Поужинав в придорожном кафе, они вернулись к себе.
– Почему глупый? – обиделся Расс.
– Чему только тебя учили в твоем университете? Мне казалось, ты должен быть умнее.
– А я и не утверждал, что я умный. Я говорил, что хочу быть писателем. Это разные вещи.
– Пожалуй. Бессмысленно задаваться вопросом, кто это сделал, пока не выясним, извлекали ли тело вообще. И если да, то каким образом? Кто не имеет значения, пока ты не выяснил, был ли этот кто. Усек?
– Ну…
– Соображай. Как такое могло случиться?
– Может, земля как-то… сдвинулась?
– Нет. Земля так не сдвигается. Мне казалось, ты вырос в Оклахоме, а не в Нью-Йорке.
– Я вырос в Оклахоме, но не на ферме. Как бы там ни было, тело могли подменить. Под покровом темноты пришли на кладбище, переложили в другую могилу и…
Расс замолчал.
– Ты ведь сам видел, как тяжело раскопать могилу, – сказал Боб. – Трое сильных мужчин работали почти полдня. А для того, чтобы вытащить гроб, потребовались бы веревки, лебедка… Подменить гроб, положить на его место другой – сложная операция. Я уж не говорю о том, что потом надо выровнять грунт, придать потревоженным могилам нетронутый вид, – чтобы никто ничего не заметил. С такой работой за одну ночь не управишься. Пришлось бы возиться и днем. Причем нужно иметь и какой-то законный предлог, что, собственно, весьма и весьма проблематично. Пришлось бы обращаться к юристам, и в результате дело получило бы огласку, которая, естественно, не желательна.
Расс кивнул.
– Так как бы ты поступил? – спросил Боб. – Думай, сынок. Или звони в свой Принстон и требуй, чтобы тебе вернули те полмиллиона долларов, которые твой бедняга отец заплатил за твое образование.
– Он не истратил ни цента, – возразил Расс.
– Ах, да, совсем забыл, что отец у тебя дерьмо. Все равно думай. Думай!
– Не…
И тут его осенило. Ура! Он спасен от унижения!
– Камни! Они поменяли местами могильные камни! Двоим по силам справиться с этим за несколько часов под покровом темноты. И все проблемы решены! Тем более что регистрационные документы давно потеряны, а до самих могил никому нет дела.
– Неплохо, – похвалил Боб. – Но постой. Ведь могло случиться и так: однажды ночью на кладбище забрела группа подвыпивших подростков. Захотелось покуражиться, и они стали выворачивать надгробья. Положим, их застукали, потом судья заставил хулиганов расставить камни по местам. Но детям, как ты понимаешь, нет дела до мертвых. Они взяли и понатыкали камни как придется. И с чем мы в таком случае остаемся?
– С кукишем.
– Вот именно. С другой стороны… Погоди-ка, к нам, кажется, кто-то пожаловал.
По окну скользнул свет автомобильных фар. Послышался звук мотора.
