Возвращение седьмого авианосца - Альбано Питер (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗

Ларец принес командир Хатиро, он вручил его отцу, стоявшему с каменным лицом рядом с дрожавшей от обрушившегося горя Акеми. Не меньше сотни собравшихся соседей кричали «Банзай!». Потом Сейко в сопровождении офицера, жены, сына и похоронной процессии прошли вокруг дома в сад, где на пригорке за каменным мостиком находился новый храм. Каменные ступеньки, фонарь и ворота-тории гармонировали с полированным гранитом храма. По другую сторону входа лежали традиционные собакольвы. Но эти были выкрашены белым. Сейко Фудзита с почтением положил прах своего сына, обретшего вечный покой; буддийский монах нараспев читал молитву и звонил в свой колокол. Перед уходом Хироси заметил, что в храме была ниша для еще одного ларца.

Война завершилась сокрушительной победой над русским флотом в Корейском проливе. Хироси, командира кормовой башни линкора «Микаса», охватывало возбуждение, когда в прицел он ловил цель и лично стрелял из больших двенадцатидюймовых орудий. Он убил сотни врагов. И очень этим гордился.

После окончания войны Япония аннексировала Корею и получила концессии в Маньчжурии. Хироси Фудзита пребывал в состоянии исступленного восторга. Впервые в истории азиатское государство нанесло поражение европейской мощи. А мать проводила долгие часы в саду, стоя на коленях перед гранитным храмом. Она пренебрегала едой и сохла, в одночасье став старухой. В черных глянцевых волосах заструилась седина, на лице появились морщины, яркие глаза потускнели.

— Хатиро сейчас вместе с богами. Дух его в храме Ясукуни! Ты должна быть счастлива, — заметил ей как-то Сейко, когда Хироси приехал домой в отпуск.

— Да, знаю, Сейко-сан, — отвечала Акеми. — Я полна счастья. — В 1907 году ее иссохшее тело, похожее на скелет, нашли распростертым между собакольвами. Ее широко раскрытые невидящие глаза глядели на белый ларец, а когтеобразные руки тянулись к нему.

После положенного траура Сейко вернулся к своим обязанностям в университете, найдя утешение в обществе местной гейши, с которой он встречался в маленьком домике в окрестностях Нагой. Хироси тоже вернулся к своей «гейше» — императорскому военно-морскому флоту, где он быстро вырос до капитан-лейтенанта. В 1912 году спустя неделю после смерти императора Мэйдзи умер Сейко Фудзита. Все говорили, что от горя, — то же самое чувство потери, подавляющее жизнь, которое привело к харакири генерала Ноги и полковника Коноэ в день похорон. Но были и смешки, когда появились слухи, что старик умер от истощения между тяжелыми бедрами одной из самых известных нагойских гейш. Тем не менее Хироси под читаемые нараспев молитвы и звон колоколов, вытеснявших разум, положил прах отца рядом с матерью в фамильном склепе за стеной храма Абсолюта возле Киото. Вернувшись в опустевший дом, он долго молча стоял перед храмом, глядя на незанятую полку рядом с пеплом брата. Хироси помолился, прося богов хранить это место.

В 1914 году Япония объявила войну Германии и к 1918 году захватила немецкие базы в Китае и островные колонии в Тихом океане. В 1919 году Хироси получил звание капитана третьего ранга.

Поскольку японский военно-морской флот строился по образцу британского, четыре первых линкора сооружались в Великобритании, а официальным языком флота был английский, сотни офицеров отправились для дальнейшего обучения в Великобританию и США. К концу 1919 года капитан третьего ранга Фудзита был зачислен в Южно-Калифорнийский университет как майор английских вооруженных сил. Быстро продвинувшийся по службе, незаурядный, холостой, он являлся идеальным кандидатом на учебу. Наблюдательный, обладающий фотографической памятью Хироси скоро понял скрытую силу Штатов и огромный потенциал, таящийся в рослых, сильных американцах. Фудзита часто ездил по железным дорогам «Сауферн Пасифик» и «Юнион Пасифик», перед его глазами открывались обширные земли, которые могли бросить вызов великим равнинам Китая. Он даже ездил в Мехико, где встретился со своим однокурсником и приятелем по Эта Дзима Исоруку Ямамото, который автостопом ехал из Гарварда. Позже Исоруку командовал объединенным флотом. Они пили мексиканскую водку текилу, крутили любовь с мексиканскими девушками, с громким смехом вспоминали годы учебы. Оба понимали, что Японии никогда не победить Америку.

После возвращения Хироси в Японию холостяцкая жизнь стала тяжелой ношей. Ему было уже сорок, жизни оставалось все меньше, и он был последним Фудзитой. Хироси влюбился дважды за один год. Его первой любовью стала авиация, и он закрепил брачные отношения в летной школе в Касумигауре, когда в июне 1924 года получил нашивки летчика. После своего назначения офицером управления полетами на новый авианосец «Акаги» — вариант боевого крейсера, построенного невзирая на решение лондонского морского соглашения, — он встретил Акико Минокаму, жившую в Хиросиме, где базировался авианосец.

Невысокая, с кожей полированной слоновой кости, Акико оказалась сокровищем, в ее глазах родилась любовь с самого первого момента их встречи. Хотя ей было лишь семнадцать, ее отец, процветающий рисоторговец, с радостью согласился на их союз. Хироси продал фамильный дом в Нагое и перевез храм с прахом брата на чудесную, усаженную цветами полянку в саду у дома, который он купил в Хиросиме. И пара зажила необыкновенно счастливым браком в стране, где супружество обычно определялось семьями при рождении ребенка и союзы заключались между почти незнакомыми людьми сразу же по достижении половой зрелости. Хироси никогда не искал для себя гейшу, как это делали многие его знакомые офицеры. Исоруку Ямамото, счастливый в браке и сходивший с ума от любви к гейше в Кобэ, часто упрекал Хироси за его «ненормальную преданность». Но Хироси только улыбался. В 1926 году у него родился первый сын Казуто, в 1928-м — второй, Макото.

Следующее десятилетие Фудзита и Ямамото встретили в напряжении растущих амбиций армии в Китае. В 1931 году Квантунская армия, действовавшая как государство в государстве, оккупировала Маньчжурию и создала марионеточное государство Маньчжоу-го. Китайский дракон отполз зализывать раны, но сердито зарычал русский медведь, сосредоточивая новые моторизованные дивизии вдоль более чем трехтысячекилометровой границы с Маньчжоу-го. Понимая, что война против живой силы Китая и России приведет к поражению, военно-морские силы стали расширять зону своего влияния на юге — в Голландской Индии, поближе к бесценным нефтяным месторождениям Суматры и Явы.

В середине тридцатых годов Фудзита дослужился до контр-адмирала и был вторым лицом в штабе Исоруку Ямамото, ставшим к тому времени адмиралом. В ВМС с тревогой наблюдали, как гибнут различные политические лидеры, выступавшие против завоевательских амбиций армии в Китае. «Государственный геноцид», так охарактеризовал происходящее Исоруку.

В 1936 году под руководством «Кодоха» [15] подняла мятеж Первая пехотная дивизия, покинувшая свои казармы в Токио; мятежниками были убиты некоторые наиболее выдающиеся государственные деятели. По чистой случайности избежал смерти премьер-министр. Хотя путч был подавлен, его лидеры казнены, армия вышла из-под контроля правительства и страна полным ходом шла к войне.

Фудзита и Ямамото враждовали не только с армейским руководством, они обнаружили, что нажили себе врагов и среди старых адмиралов ВМС, так называемых моряков с линкоров, которые в 1935 году выбили у правительства средства на сооружение новых четырех огромных линкоров класса «Ямато». Борьба была трудной и упорной, но в конце концов, по японской традиции, она завершилась компромиссом: три судна останутся линкорами, а четвертое, под номером 274, в будущем станет известно как «Йонага».

Разрасталось ведение боевых действий на материке, и загнанный в тупик Фудзита со страхом думал об окруженных японских дивизиях, увязших в трясине людских резервов Китая. Американцы ввели экономические и политические санкции, а Рузвельт и Халл поносили Японию. Американские летчики даже воевали против японцев в Китае. Позднее генштаб ВМС приказал Ямамото разработать планы нападения на американские силы. Адмирал сердито кричал: