Корни травы - Вудс Стюарт (прочитать книгу TXT) 📗
– Проклятие, Мики, что делаешь? – выкрикнул запыхавшийся Фрэнк.
– Заткнись, дорогой, если хочешь поиметь этого парня. Всю вину вали на меня.
Кин распахнул дверь, выхватил пистолет и побежал вверх по лестнице. На площадке третьего этажа он замер и вслушался, приложив палец к губам. Начав отсюда, они работали уже по инструкции, как полагается, прикрывая друг друга.
– Ничего, – разочарованно произнес детектив. – Пустая охота. Премного благодарю.
– Он был здесь, – сказал Кин, подымая пистолет. Они двинулись по коридору. Кин задержался у входа в демонстрационное помещение и тронул деревянную панель отделки.
– Пыль, – сказал он. – Давняя пыль.
– Ну и что?
Кин пригнулся и посмотрел в направлении окна. На пыльном сером ковре выделялись следы туда и оттуда. Не следовало на них наступать. Получалось, стрелок использовал форточку, оставленную открытой.
– Два против одного, – сказал Кин, – что там есть следы пороховых газов.
– О'кей, я согласен, – сказал Фрэнк.
– Он не вышел на улицу, – сказал Кин, нажимая кнопку грузового лифта.
– Осторожнее; Могут быть отпечатки.
– Этот парень не оставляет отпечатков, – сказал Кин. – Он ничего не оставил, ни стреляной гильзы, ни окурка. Ничего. Вы не сможете по следам даже установить размеры ботинок и рисунок подошвы. – Они спустились, Кин указал на свежие следы покрышек машины в гараже: – Он пришел и вышел этим путем. Единственный шанс – найти свидетеля, видевшего его машину на аллее.
Детектив по рации вызвал команду со специалистом, могущим определить тип покрышек.
– Через полчасика, – сказал он, – может быть, выясним, что за машина была в гараже, и когда.
– Иисус, Фрэнк, через полчаса можете все это бросить. Вряд ли кто видел его, но чем черт не шутит. Это очень бывалый Парень. И я знаю, кто именно. На спор назову имя.
Детектив был озадачен.
– Перкерсон. Гаролд Перкерсон. Террорист, отставной сержант. Тот самый, который обжарил Чака.
– Но это было давно, Мики. Мне не пришлось вникать в ту историю.
– Он самый, Фрэнк, верьте мне, – сказал Кин. – Старина Гаролд, отставник. Пошли отсюда, тут больше нечего делать.
В конце аллеи, куда они вышли, стоял огромный мусоровоз, рядом с ним не было ни души.
– Готов поспорить, что наши свидетели находятся в данный момент на месте преступления, – засмеялся Кин.
Они вышли на улицу. Перед желтой лентой в кучке любопытных стояли рабочие с мусоровоза в грязных спецовках.
– Вот и свидетели, если вам повезет, – указал на них Кин и отошел, чтобы не помешать детективу управиться с ними.
Тела убитых были уже погружены в машину морга, кто-то из клиники очищал тротуар.
– Вы были правы, Мики, – сказал детектив. – Свидетели есть, но никто из них не рассмотрел как следует этого парня. – Он усмехнулся. – Зато мы получили половину номера его машины.
– Ну и желаю удачи, – сказал Кин.
– А вы не будете с нами, когда возьмем его след?
– Нет, забирайте всю славу.
Кин уселся в машину и вызвал по телефону Пирла.
– Он вернулся, Мэнни, – сказал Кин, яростно усмехаясь.
– Стрелок у клиники абортов? Я видел репортаж по телевизору.
– Да, это он, сукин сын. Я чувствую кожей. Он, конечно, ушел, и он замел следы своим поганым хвостом.
– Проклятие! – воскликнул Мэнни Пирл.
– Но он где-то здесь, – выдохнул Кин в телефонную трубку. – И я намерен найти его, суку.
Глава 22
Уилл вернулся к себе в коттедж совершенно измотанным. За истекшие три дня он пятнадцать раз выступил перед публикой и по телевидению, перелетая из города в город. Теперь был субботний вечер, родители в Атланте, слуги отпущены. В воскресенье он хотел отдохнуть в одиночестве. И ни о чем не думать.
На столе его грудилась почта. Два письма пришлось внимательно прочитать, выбрав из кучи. Первое – из суда:
"Дорогой Уилл,
Элтон уже поправился и способен работать, а между тем мой календарь чрезвычайно перегружен, и я не вижу, как провести дело об убийстве во время этой сессии. Я склоняюсь к мнению, что оно сможет быть поставлено на следующей сессии, если я отложу другое крупное дело, быть может и до конца ноября. Я полагаю, что вы не будете возражать против этого, но, если такие возражения у вас возникнут, дайте мне знать".
Письмо подписал судья Боггс.
Вот это, пожалуй, кстати. Теперь можно не вспоминать это дело до осени, оно никуда не денется. А то ведь висело грузом и могло вредно воздействовать на кампанию выборов. Как и она на процесс.
Он нашел в телефонной книге номер Лэрри. Тот отозвался сразу.
– Хэлло?
– Лэрри, это Уилл Ли. Как поживаете?
– Мистер Ли! Рад, что вы позвонили.
Уилл передал ему содержание письма судьи.
– Я действительно думаю, что это самое лучшее, Лэрри, – сказал он.
– Да, сэр. Может, и так.
– Я думаю, что чем дольше мы сможем откладывать процесс, тем больше остынут страсти. Полезно в таких делах, чтобы прошло какое-то время.
– Мне понятна ваша точка зрения, – сказал Лэрри Муди.
– Конечно, у вас есть право потребовать все ускорить, и если не можете подождать, мы опять обратимся к судье. Судя по письму, он допускает такую возможность, если решим настаивать на своем.
– Нет, по-моему, вы правы; лучше подождем. Я смогу это выдержать. Я чувствую себя нормально, занят своим делом, как и раньше.
– Рад слышать. А что же Чарлена?
– Сказать по правде, не знаю. Мы с ней расстались.
Уилл ощутил тревогу.
– Где же она? Уехала из города? – спросил он.
– О нет. Переехала к подружке; у них жилой автоприцеп около Уорм-Спрингса.
– И не возникнет проблем с ее показаниями?
– О нет. Совершенно никаких. Она вступится за меня. С Чарленой в этом отношении порядок, она все сделает правильно.
Черт побери, Чарлена – единственное алиби Лэрри Муди.
– Рад слышать это, – сказал Уилл. – Тогда поберегите себя. Если нужно что-нибудь для вас сделать, звоните в мою штаб-квартиру в Атланте и там скажите, что мне передать. Они знают, где меня найти.
– Буду иметь в виду, мистер Ли, спасибо.
Уилл положил трубку. Он с запозданием сообразил, что надо было спросить новый адрес и номер телефона Чарлены. Он позвонил в справочную службу, получил данные по Уорм-Спрингсу, затем набрал ее номер.
Ответил знакомый мелодичный голос.
– Хэлло, говорит Чарлена. Нас с Раби нет дома, но можете записать на автоответчик, что передать нам.
Уилл подождал длинного гудка и оставил номер своего телефона. Затем вскрыл второй конверт. Там была всего лишь страничка на машинке:
"Уилл,
Я чувствовала себя как-то нехорошо из-за того, как мы расстались в последний раз. Я не хочу терять твою дружбу. Понимаю, что ты, вероятно, сейчас перегружен своей кампанией, так что я подожду и позвоню тебе после ноября. Тогда и в моем офисе все будет поспокойнее, и, возможно мы сможем встретиться за ленчем и помириться. А пока желаю тебе удачи при баллотировке. Из тебя выйдет прекрасный сенатор от Джорджии.
Кейт".
Он перечитал записку. Она попахивала разрывом, и не столько потому, что отсутствовало «дорогой», сколько из-за упоминания о дружбе, а не любви, предложения встретиться за ленчем, а не пообедать вдвоем, да и из-за банального комплимента в конце. Он взял листок почтовой бумаги и написал в ответ:
"Моя дорогая Кейт,
Спасибо за твою милую записку. Конечно, дружба твоя будет для меня всегда важна. Благодарю тебя также за добрые пожелания, и буду ждать твоего звонка после начала ноября.
С теплым приветом Уилл".
Он запечатал конверт, а ее записку скомкал и бросил в корзину для бумаг. Свое письмо он оставил в почтовом ящике на крыльце, чтобы его забрали в понедельник. Затем подогрел банку консервированного перца и опустошил ее с полубутылкой калифорнийского вина. Уснул он сразу, как только добрался до постели.
