Ни пенсом больше, ни пенсом меньше - Арчер Джеффри (читать книги регистрация .txt) 📗

«Если уж это не произведёт впечатления на Харви Меткафа, то ничто другое тоже не произведёт».

И что было не менее важно, Стивен имел полное право носить эту мантию. Он сел перечитать красное досье ещё раз. Он так часто читал эти плотно напечатанные страницы, что практически знал текст наизусть.

На завтрак Стивен не пошёл. Сейчас он выглядел лет на пятьдесят и, без сомнения, вызвал бы недоуменные вопросы коллег, хотя, возможно, профессора постарше и не заметили бы ничего необычного в его наружности.

Выйдя из колледжа, он сразу же затерялся в яркой толпе, неотличимый среди тысячи с лишним выпускников, одетых как средневековые архиепископы. Сегодня совсем несложно было остаться неузнанным. Это обстоятельство, а также то, что непонятные традиции древнего университета ошеломят Харви, были причинами, почему для своего сражения Стивен выбрал «Энкению».

Он пришёл в отель «Рэндолф» в 9.55 и, представившись одному из коридорных, как профессор Портер, попросил позвать мистера Меткафа. Стивен остался ждать в кресле в вестибюле, а молодой человек побежал за Харви и вскоре вернулся с ним.

— Мистер Меткаф — профессор Портер.

— Благодарю, — сказал Стивен, мысленно наказав себе вернуться и дать коридорному чаевые. Это не будет лишним, хотя он просто выполнил свою работу.

— Доброе утро, профессор, — поприветствовал его Харви, присаживаясь в соседнее кресло. — Может, объясните мне, во что я ввязался?

— Значит, так, — начал просвещение Стивен, — официально «Энкения» начинается, когда все знаменитости университета закончат завтрак в Джезус-колледже. Этот завтрак состоит из шампанского и клубники со сливками и называется «Пожертвование лорда Натаниела Кру».

— А кто такой этот лорд Кру? Сам-то он будет на завтраке?

— Сам нет, только его душа. Сей великий человек уже триста лет как умер. Лорд Натаниел Кру был одним из докторов, преподававших здесь, и епископом Даремским. Он учредил ежегодное пожертвование университету в размере 200 фунтов в год на завтрак и на речь, которую мы услышим позднее. Конечно, эта небольшая сумма теперь не покрывает расходы из-за роста цен и инфляции, поэтому университет доплачивает из своего кармана, но традицию бережно сохраняет. После завтрака состоится парад и торжественная процессия к Шелдонскому театру.

— А что там?

— Тогда начнётся самое волнующее событие дня: представление дипломантов для награждения почётными дипломами.

— Кто они такие? — поинтересовался Харви.

— Дипломанты? Ну, это выдающиеся мужчины и женщины, которых выбирают старшие члены университета для награждения почётными дипломами Оксфорда, — ответил Стивен, посмотрев на часы. — Извиняюсь, но нам пора идти: чтобы занять удобное место на пути, откуда будет хорошо видна процессия.

Стивен поднялся и повёл гостя из отеля на Броуд-стрит. Они остановились напротив Шелдонского театра. Полицейский, увидев алую мантию Стивена, расчистил для них отличное место. Через несколько минут из поперечной Тэрл-стрит показалась процессия. Полиция остановила все уличное движение и отодвинула зрителей на тротуар.

— А кто эти парни впереди с дубинами в руках? — заинтересованно спросил Харви.

— Это университетские маршалы и беделы [42]. В руках у них булавы, чтобы охранять процессию канцлера.

— Господи, от кого тут охранять-то? Это же не Центральный парк в Нью-Йорке!

— Согласен, — улыбнулся Стивен, — но за последние триста лет так было не всегда, а в Англии традиции умирают медленно.

— А кто там, за этими ребятами-беделами?

— В чёрной с золотом мантии — достопочтенный канцлер университета Гарольд Макмиллан. В конце пятидесятых — начале шестидесятых годов он был премьер-министром Великобритании. Его сопровождает паж.

— Да я помню этого парня. Он пытался протащить Англию в Европу, но де Голль не захотел.

— Ну что же, можно запомнить его и за это дело. Смотрите дальше. За канцлером шествует вице-канцлер мистер Хабаккук. Он также занимает пост ректора Джезус-колледжа.

— Совсем запутался, профессор.

— Чего же тут непонятного? Канцлер — это всегда выдающийся англичанин, выпускник Оксфорда, а вице-канцлер — настоящий руководитель университета. На эту должность обычно выбирается один из ректоров оксфордских колледжей.

— Кажется, понял.

— За ними идёт секретарь университета Кастон. Он является заместителем декана Мертон-колледжа. Это главный администратор университета, или, как вы назвали бы его, главный чиновник университета. Он подчиняется только вице-канцлеру и еженедельному совету, который является чем-то вроде кабинета министров университета. За ними следует старший проктор Кэмпбелл из Уорчестер-колледжа и младший проктор преподобный доктор Беннет из Ныо-колледжа.

— А что такое «проктор»?

— Уже более семисот лет прокторы отвечают за приличное поведение и дисциплину в университете.

— Что-о? Вы хотите сказать, что вот эти два старикашки управляются с девятью тысячами здоровенных парней?

— Конечно нет. Им помогают так называемые бульдоги.

— Так-то лучше. Пара укусов старого английского бульдога любого заставит вести себя прилично.

— Нет-нет, — запротестовал Стивен, отчаянно стараясь не расхохотаться. — Бульдоги — это люди, которые помогают прокторам наводить порядок. И наконец, в конце процессии вы видите цепочку людей в разноцветных одеждах. Это главы колледжей. Все они являются докторами университета. За ними идут доктора, которые не являются главами колледжей, и главы колледжей, которые не являются докторами. Вот такой порядок.

— Послушайте, Род, для меня все доктора связаны с болью и большими гонорарами.

— Ну, это совсем другая разновидность докторов, — пояснил Стивен.

— Ладно, забудем. Мне все очень здесь нравится, но не надейтесь, что я запомню, что к чему.

Стивен старался не упускать лицо Харви из поля зрения. Меткаф с интересом наблюдал за происходящим и уже немного успокоился.

— Вся процессия сейчас проследует в Шелдонский театр, и все люди займут свои места в амфитеатре.

— Так, я не понял, в каком театре, сэр?

— Амфитеатр — это расположенные полукругом скамьи внутри театра. Их главное отличие заключается в том, что они самые неудобные в Европе. Но не беспокойтесь. Благодаря вашему широко известному интересу к Гарвардскому университету мне удалось устроить для нас особые места, и мы сможем занять их чуть раньше, чем окончится шествие.

— Порядок, показывайте дорогу, Род. А что, здесь действительно в курсе, что происходит в Гарварде?

— Разумеется, мистер Меткаф. В университетских кругах вас знают как человека щедрого и заинтересованного в финансовой поддержке академического образования.

— Хорошо, что вы знаете.

«Правда, чтобы пересчитать тех, кто знает, хватит пальцев на одной руке», — подумал Стивен.

Он провёл Харви к зарезервированным местам на балконе: ему совсем не хотелось, чтобы его подопечный разглядел лица профессоров. Хотя, откровенно говоря, эта предосторожность была излишней: все присутствующие были с головы до ног укутаны в мантии с шапочками, пышными галстуками и лентами, так что и родные матери не узнали бы их. Прозвучал последний аккорд органа, и гости притихли.

— Органист из моего колледжа, — не без гордости заметил Стквен. — Он — хормейстер, руководитель хора и заместитель профессора музыки.

Харви во все глаза смотрел на амфитеатр, заполненный людьми в алых мантиях. Никогда в жизни ему не приходилось ещё видеть такое зрелище. Музыка замолчала, и канцлер поднялся со своего места, чтобы обратиться к собравшимся на звучной латыни:

— Cause hujus convocationis est ut…

— Но что он, черт побери, говорит?

— Говорит о причине, по которой мы собрались здесь, — объяснил Стивен. — Попробую перевести.

— Ite Bedelli, — воззвал канцлер. Огромные двери распахнулись, чтобы беделы могли привести дипломантов из Школы богословия. Все притихли, когда общественный оратор Дж. Г. Гриффит ввёл дипломантов в зал и начал одного за другим представлять канцлеру, перечисляя карьеру и достижения каждого из них на остроумно-изысканной латыни.