Путешествие с дикими гусями (СИ) - Русуберг Татьяна (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
- Поговорить? – по голосу я понял, что Саша ухмыляется. Наверное, Ян уже сообщил, как прошла наша последняя беседа. И чем закончилась.
- Да, - я рассматривал ботинки охранника. Каблуки на них были выше, чем на обычной обуви, чтобы компенсировать недостаток роста. К тому же так было больнее – тому, кому доставались пинки. – Пожалуйста.
- Я спрошу, - смилостивился Саша и закрыл перед моим носом дверь.
Не знаю, почему Ян согласился. Может, ему не терпелось снова увидеть, как я буду унижаться перед ним. Может, он и сам хотел поскорее завершить эту историю, скормив мне последнюю горькую правду. Так или иначе, Саша снова открыл дверь и отвел меня в комнату, где обычно ночевал хозяин, если оставался на квартире.
Ян развалился на кровати с ноутом на животе.
- Чего тебе? – спросил он, когда Саша убрался на свой пост в зале. – Не терпится отсосать?
Я пропустил оскорбление мимо ушей.
- Где Ася? Вы же обещали не трогать ее, если я буду, - сглотнул, но слюна будто кончилась, стенки горла болезненно сомкнулись, - хорошо себя вести.
- Я ее и не трогал, - пожал плечами Ян, хмурясь на что-то на экране.
- Тогда где она? Ребята сказали, что ее нет с того дня, как вы... – мой голос затих под тяжелым взглядом Яна. Наконец-то он оторвался от своего компа, но я этому был вовсе не рад.
- Вот что забавно, - задумчиво протянул литовец. -Про Кудряшку ты спрашиваешь, а про Кита нет. С дружком своим ты сосался, а интересуешься девчонкой, которая в твою сторону даже не смотрела. Что бы бедный старина Кит сказал на это, а?
У меня спина похолодела до самого копчика. Откуда он вообще знает?.. Неужели Ася проболталась? Или еще кто-то из ребят тогда не спал?!
- А что с Китом? – тихо просил я. Перед глазами беззвучно замелькали кадры из порнофильма: плеть, «ракетка», веревки.
- Не-ет, два вопроса – многовато будет, - рассмеялся Ян. – Ты пока только на один ответ настарался. Давай, решай, про кого ты хочешь узнать. Ну?
И я выбрал Асю.
Больше всего я боялся, что хозяин запродал ее цыганам вроде Милоша, и что она стоит теперь на какой-нибудь станции метро рядом с нариками или сидит в машине у клуба для натуралов. Но Ян сказал, что просто отдал Кудряшку в, как он выразился, «другой филиал фирмы», потому что понял, что вместе мы работаем хуже, чем по отдельности. Разделить нас оказалось проще и дешевле, чем ломать обоих. Поэтому Ян ограничился мной.
Я вернулся в комнату с матрасами, как оплеванный. С одной стороны, здорово было знать, что Асе ничего не угрожало – кроме, конечно, обычного траха. С другой... я чувствовал себя сидящим по горлышко в дерьме, и вроде как залез туда сам. Добровольно и в слепой вере, что делаю благое дело. Черт бы побрал Кита! И Асю вместе с ним! Почему я вообще должен из-за них мучиться? Кто они мне такие?! И вообще, пошли они все... стройными рядами.
С того дня я ни с кем больше по-настоящему не общался. Мог перекинуться парой слов по необходимости, но как только чувствовал, что парень или девчонка ко мне потянулись, тут же отталкивал их какой-нибудь грубостью или обидной шуткой. Я все больше молчал, держался сам по себе, и постепенно меня оставили в покое. Решили, что чердак у меня слегка съехал после недельных «каникул» х...й знает у каких извращенцев, и лучше не трогать «психа», чтобы совсем не слетел с катушек. Это меня очень устраивало. Я бы лучше сдох, чем рассказал кому-то, что мне пришлось пережить. Даже таким же шлюхам, как я сам.
Копенгаген. Дания
Центральный вокзал в Копене оказался огромным и шумным. Я постарался как можно скорее смотаться оттуда – чувствовал себя все время так, будто меня пытаются снять.
Поток людей подхватил меня и понес через дорогу. Мимо ждущих такси и луна-парка, из которого доносились грохот аттракционов, визги и счастливый детский смех. Через площадь с огромной наряженной елкой и ратушей. По широкой пешеходной улице, украшенной гирляндами и висящими над головами прохожих светящимися алыми сердцами. В ранних сумерках все вокруг сияло и мигало разноцветными огоньками. Витрины магазинов казались золотыми кораблями и замками, набитыми сокровищами. Толпы людей с озабоченными лицами сновали туда-сюда, спеша купить последние подарки и украшения к празднику. Иногда вспотевшие, обвешанные яркими пакетами тетки и дядьки парковались в кафешках или сваливали покупки прямо на мостовую, чтобы послушать уличных музыкантов.
Мне нравилась эта суматоха, возможность просто плыть по течению, не думая ни о чем, чувствуя себя частью огромной безликой толпы. Я глазел на витрины, заходил в магазинчики и лавочки – просто так или чтобы погреться. Сидел на плетеных стульях, выставленных на улицу у кафешек, закутав ноги теплым пледом. Делился Милиным печеньем с голубями и подпевал косящему под эмо пареньку, бацающему хиты «Токио хотел» на гитаре.
Когда ноги совсем стали отваливаться, я забрел в церковь – огромное красное здание с двумя башенками, острыми шпилями и арочными окнами. Внутри было тепло и пусто, ряды деревянных лавок тянулись к алтарю, украшенному статуями и картиной с замотанными в разноцветные простыни мужиками. Я тихонько уселся на скамью поближе к двери, забился в угол и вытянул уставшие ноги. Высокая спинка скрывала меня с головой. Толстые стены отсекали уличный шум. Отличное место, чтобы передохнуть и спокойно подумать.
Рука сама собой легла на оттягивающий куртку ствол. Надо решать, что с ним делать. И как мне быть вообще. Может, просто выкинуть пушку в канал? Вон их тут полно. Или продать черножопым? Пистолет, наверное, дорого стоит. Только что, если они мне вместо бабок заплатят кирпичом по башке? Или окажутся ботаниками-студентами и вызовут копов?
Но не могу же я все время таскать ствол в кармане? Вдруг там что-то сработает, и я себе, правда, яйца отстрелю или пальну случайно в кого? Вон я даже в магазинах все боялся, что меня пихнут или придавят неудачно. А что, если копы меня снова заметут, когда я стащу жратву в супермаркете, и навесят ограбление? И вообще, мало ли кого Ян из этого пистолета замочил, а мне теперь отвечать?
Кстати, о Яне. После того, что я с ним сотворил, он меня из-под земли достанет. Даже если ему придется детской лопаткой ее до самого ядра перекопать и через сито просеять. Так что тут вариантов может быть только два – либо он уроет меня, либо я его. Ахаха, очень смешно. Я даже не знаю, есть ли в гребаной пушке еще патроны. Если повезет, там остался один – пустить себе в лоб. Вот только одна проблемка мешает – помирать мне совсем не хочется. А жить, все время трясясь от страха и оборачиваясь через плечо, хочется еще меньше. Получается, выход тут один. Нет, не прикончить Яна. Этого мало. Окочурится он, за мной может прийти Ева, Саша или еще кто – они же все повязаны. Нет, надо разделаться со всеми и сразу, одним махом.
Я вспомнил рассказ Милы о том, как накрыли Копенгагенский бордель, где ее держали взаперти. Кто-то стукнул копам, они взяли квартиру под наблюдение, дождались, когда там появится хозяин, и ворвались в хату в лучших традициях америкосовских боевиков. Такое решение проблемы меня бы вполне устроило. Машину Ян пока не поменял. Вдруг и ребята на ферме еще остались? Может, хозяин был уверен, что страх перед ним заткнет мне рот? Может, он даже узнавал обо мне у копов, и знает, что я молчал? Блин, тогда выходит, если быстро метнуться... Яну-то сейчас не до гарема, здоровье замучило. Его, небось, зашивают где-нибудь.
Вот только... Сам я в полицию пойти не могу. Представляю, подгребаю я такой к копу на улице, лопочу чего-то на ломаном английско-немецком, достаю из кармана ствол... Если я этот эпизод переживу, то точно не переживу блондинистую переводчицу на экране, с которой мне, небось, придется общаться в допросной. И вообще, пока наконец до местных ментов дойдет, что к чему, там ферма эта быльем порастет, и труба обвалится. А меня снова сошлют в Грибсков, прямо Яну в руки.
Нет, если уж сливать литовский бизнес, то делать это быстро и четко. И один я тут не справлюсь. Мне нужен человек, который знает систему. И понимает, о чем я говорю.
