Зодиак - Стивенсон Нил Таун (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
«ЭООС» стала для меня идеальным способом воевать с химической промышленностью, которую я винил в распаде моей семьи и смерти матери от ангиокарсиномы печени. Но и она, как выяснилось, слишком меня сковывала. Меня тяготила ненасильственная политика этой организации. Я был диссидентом, скандалистом. По предположениям журналистов, я хотел перейти к «акциям поистине прямого действия».
Все эти факторы сосредоточились в моей иррациональной, всепоглощающей ненависти к одному человеку: бывшему советнику кабинета министров, а ныне кандидату на пост президента, – к Олвину Плеши. Как привилегированная личность, как властная фигура из моего детства и не менее видная фигура в химической промышленности, он воплощал в себе все, что я презирал. Я не останавливался ни перед чем, лишь бы смешать его с грязью, втянув в различные химические скандалы, но просто не мог ничего на него повесить. Всего за несколько недель до «взрыва» я настроился на медиаблицкриг против него, но был вынужден его отозвать, так как не смог представить факты. Понемногу в моем мозгу сложился план: используя диверсионные методы экотеррориста Буна (которым я втайне восхищался), я решил подложить бомбу на личную яхту Плеши и взорвать ее ко всем чертям, как ИРА – яхту лорда Маунтбэттена. Пустив в ход свои познания в химии, я создал хорошо оснащенную лабораторию по изготовлению взрывчатки в подвале дома, который снимал у Брайана Роскоммона, трудолюбивого ирландского иммигранта и достойного жителя Ньютона. Покупая необходимые материалы у различных компаний, я ускользнул от внимания Бюро по борьбе с терроризмом, созданного с одной целью – пресекать подобные замыслы. Для пущей иронии я покупал материалы в одной из дочерних компаний «Баско» – у ее руководства есть доказывающие это документы, которые они с готовностью представили ФБР. У себя в подвале я сконструировал исключительно мощную мину, которую затем вывез в гавань на принадлежащем «ЭООС» «Зодиаке». Когда я закреплял мину на днище яхты Плеши, меня заметили два частных охранника, патрулировавших данный участок акватории на высокоскоростной «сигарете». Используя навыки десантника, я проник на их судно в костюме для подводного плавания, убил обоих, а затем сжег судно в канале Форт-Пойнт, чтобы скрыть улики. Я действовал так холодно и продуманно (утверждали самые сенсационные заметки), что даже позвонил в полицию и сделал заявление о сгоревшем катере.
К счастью, мой план провалился, когда каким-то образом соприкоснулись крайне нестабильные химикаты, которые я (предположительно) хранил в подвале. Мой сосед Бартоломью, у которого мое странное поведение вызывало все большие подозрения, попытался подвергнуть меня гражданскому аресту, но я его оглушил и угнал его фургон. Затем я бежал, по всей видимости, в Канаду, где получил помощь подпольной сети экстремистов-экологов, существующей со времен кампаний в защиту детенышей тюленей, а оттуда – в Северную Европу, где смогу жить под чужим именем на средства тайной организации Хэнка Буна.
– Как по-твоему, – спросил я Джима, – это просто варварская гениальность или я слишком наглотался органофосфатов?
– Это еще что такое?
– Химические вещества, они есть в нервно-паралитическом газе, в спрее от комаров. Хрен редьки не слаще.
Ясно я понял из вырезок одно: Барт держится молодцом. Мог бы и сам догадаться, учитывая, как он обошелся с копами в Роксбери. Сейчас он, наверное, прямо-таки раздувается от собственной значимости. Он давал одно интервью за другим, говорил обиженно, потрясенно и немного печально, а журналисты покупались и изображали его последним из «детей-цветов» наших дней в черной коже. Этот малый выживет где угодно.
– Мне пора отсюда сваливать, – сказал я.
– Почему?
– Потому что рано или поздно меня вычислят. Поправь меня, если ошибаюсь, но теперь я официальный террорист, так?
– С сертификатом от правительства США.
– Ага. И у них есть масса дартвейдеровских фокусов, какие можно провернуть во имя национальной безопасности, так? Можно подключить «шпионов-невидимок», зеленых беретов, приостановить действие конституции. Поднимут федеральных судебных исполнителей, секретные службы и всевозможные войска особого назначения. Рано или поздно в том озере найдут мой «Зодиак», а тогда просто оцепят эти горы и мне ни за что не улизнуть.
– Оцепят горы? Смеешься?
– Говорю тебе, они найдут «Зодиак».
– Давай сами посмотрим, как он, – предложил Джим.
Но сначала главное. Я сбрил бороду. Я уже похудел на двадцать фунтов, что тоже помогло. Джим раздобыл мне кое-какую одежду. Светило солнце, давая мне предлог надеть черные очки. Мы позаимствовали лодку на прицепе и поехали к прозрачному озерцу. На юго-востоке оно переходило в другое, гораздо большее. С северо-запада его питали речушки, сбегавшие прямо с Уайт-Маунтис. Я мог бы зайти на «Зодиаке» вверх по одной из них, но они были мелкими, а в таких ничего как следует не затопишь. Поэтому я оставил «Зодиак» в озере, возле склонившейся к воде виргинской сосны. Джим нашел, где стащить на воду лодку, и мы отправились к нужному месту. Но там ничегошеньки не было. Я, во всяком случае, ничего не обнаружил.
Глубина тут была всего футов двадцать, и с лодки просматривалось дно. Надев маску, Джим нырнул поискать.
– Не настолько же я был под кайфом, – недоуменно пожал плечами я, когда он вернулся несолоно хлебавши. – У меня была причина затопить его здесь. Вот это дерево послужило ориентиром. Такую сосну не скоро забудешь, двух таких быть не может.
– Говорю тебе, там ничего нет, – отозвался Джим.
В конечном итоге я сам нырнул. Джим не хотел меня пускать, но для краткого пребывания под водой я уже оправился. Меня подташнивало, но чистейший ужас превозмогает все. И Джим был прав. «Зодиак» исчез. Я почти уже убедил себя, что мы ищем не в том месте, когда увидел на дне черный мазок и подплыл поближе посмотреть, что это: оказалось, револьвер Роскоммона.
– Если бы «Зодиак» нашли федералы, они притащили бы экспертов, чтобы поднять его со дна, так? Мы бы увидели окурки и отпечатки ботинок возле сосны.
Но на берегу тоже ничего не было.
– Только вот тут, где ты пытался спрятать собственные следы, – указал Джим.
– Да ладно, отстань.
Наконец Джим убедил меня, что искать тут бесполезно.
– Может, его нашел кто-нибудь из племени уиннипесоки. «Зодиак» ведь ценная вещь. Черт, да если бы я сам его нашел, тоже наплевал бы, что его ищет ФБР. Забрал бы его себе и сам пользовался.
– Тут какие-то странные психологические игры. Теперь я даже не знаю, можем ли мы вернуться. Что, если нас уже ждут?
– Нет, С.Т. Не такие уж они хитрые. Это скорее в твоем духе.
Он был прав. Но «Зодиак» забрал не я, поэтому его слова меня не успокоили. Сколько в этих лесах может обретаться координаторов экологических акций прямого действия?
Джим настоял, мол, раз меня уже не узнать, не будет ничего страшного, если мы поедем в город и выпьем по чашке кофе. На самом деле кофе мне не хотелось, потому что желудок сводило. Я выпил молока. Мы сидели и смотрели на проезжающие мимо машины. В какой-то момент Джим молча дернул меня за рукав и кивнул на телевизор в углу.
Там показывали мой «Зодиак». Днищем кверху. Его выбросило на берег в Новой Шотландии. Никаких отпечатков кроссовок на песке.
Затем на экране возникла карта, озаглавленная «Предполагаемый путь бегства». От Бостона мой проложенный пунктиром путь якобы шел вдоль берега, а приблизительно у середины Мэна сворачивал на восток к Новой Шотландии. В трех четвертях пути от конечного пункта линия обрывалась знаком вопроса и штормовой тучей. Затем показали дежурный репортаж о том, как вертолеты береговой охраны обшаривают морскую гладь, а корабли идут вдоль берега, высматривая тело, как спасатели подбирают с камней выброшенные топливные баки и изучают вымытые на песок спасательные круги.
– Через день после того, как тебя нашли, был большой шторм, – сказал Джим. – Может, «Зодиак» перевернулся, а ты утонул.
