Белая акула - Бенчли Питер Бредфорд (чтение книг TXT) 📗
– Как же эта штука полетит в цель без оперенья? – спросил Честер.
– Желоб закрутит ее, как нарезной ствол.
– Наконечник даже не зазубрен.
– Ты баран. У пули тоже нет зазубрин. У этой штуки убойной силы хватит, наверное, и на носорога.
– Или бегуна трусцой. По этому поводу можно будет по душам поговорить с...
– Заткнись, говорю!
Честер с минуту помолчал, а потом прошептал:
– Ну и что мы будем делать теперь?
– Что всегда делают охотники? Ждать.
Их было двое: один жирней, чем другой, но оба медлительные и уязвимые... Однако явно вооруженные, хотя существо не могло понять – чем. Оно наблюдало, намереваясь повременить и посмотреть, что они станут делать.
Они ничего не делали, просто сидели в кустах. Голоса птиц замолкли, так же как и цоканье белок. Существо медленно подвинулось влево, чтобы открыть себе проход к ним. Оно легко могло достать их – одного, потом другого – и утащить обоих в свое укрытие. Сначала жирного.
– Что это было? – спросил Честер.
– Что – это?
– Шум позади нас.
Тоби обернулся посмотреть, но увидел лишь заросли.
– Плюнь, – ответил он. – Здесь охотимся мы. Ты же не думаешь, что кто-то собирается подкрасться к нам!
– Ненавижу лес, – признался Честер. – Я... Тоби!
Жирный увидел существо и старался шумом привлечь внимание приятеля.
Существо выскочило из подлеска и двумя стремительными прыжками достало жирного. Когтями одной руки оно глубоко впилось жирному в грудь, а другой – в глаза и череп, отогнуло ему голову назад и зубами разорвало гортань.
Жирный умер быстро.
Существо повернулось ко второму.
– О боже... господи... боже мой... господи...
Тоби отшатнулся. Кто-то схватил Честера, кто-то огромный, серо-белый, и кровь хлестала во все стороны, потому что... О боже, о господи!.. Эта тварь ела его!
Тоби ударился спиной о ствол дерева.
Теперь существо поворачивалось к нему. У этого создания были желтоватые волосы, стальные зубы и белые глаза, похожие на бильярдные шары, а габаритами оно превосходило Арнольда Шварценеггера.
Тоби вскинул арбалет и, держа его перед собой, попытался сказать что-то, но не смог произнести ни слова. Он нажал на спусковой крючок.
Графитовая стрела сошла с желоба, и арбалет дернулся. Тоби увидел, как стрела поразила существо и вошла в него, выбив небольшую струйку чего-то похожего на кровь.
Но тварь не остановилась.
Завывая от ужаса, Тоби уронил арбалет, бросился за дерево и побежал.
В боку, под ребрами, странно жгло. Существо увидело, что из его тела торчит какой-то предмет, схватило его, выдернуло и отбросило в сторону.
Рана оказалась не тяжелой, ничто жизненно важное не пострадало, но боль замедлила движения существа и отвлекла его. Оно остановилось, наблюдая, как человек, спотыкаясь, ломится сквозь кусты. Потом существо вернулось к жирному, собираясь уволочь его в свою яму.
Здесь оно впервые познало чувство предвидения: второй человек может вернуться, возвратиться для охоты на существо. И не в одиночку. Существо оказалось в опасности, для борьбы с которой требовалось выработать какой-то план.
Оно уселось, прислонившись к большому дереву, и принудило мозг работать, прогнозировать, взвешивать, изобретать.
Первая задача очевидна: остановить кровотечение, чтобы выжить в ближайшее время. Существо набрало листьев из лесной подстилки, оторвало клок мха со ствола дерева, скомкало все это и запихало в рану.
Чтобы насытить себя, оно когтями содрало с жирного полоски плоти и проглотило их. Существо съело столько, сколько, как оно чувствовало, требовалось, а потом заставило себя есть еще, пока не поняло, что следующий кусок спровоцирует рвоту.
Теперь, как оно понимало, следовало скрыться, найти иное, более безопасное место.
Существо поднялось и направилось туда, где лес выходил на берег. Оно постояло под деревьями, чтобы убедиться в отсутствии слежки, потом шагнуло в воду.
Существо не могло погрузиться, но могло плыть; оно не могло больше кормиться в море, но могло выжить, пока не доберется до другой суши.
Как прежде существо узнало свое прошлое, так теперь оно начинало распознавать свое будущее.
41
Море было абсолютно спокойным, ветра недоставало даже, чтобы поднять зыбь. «Мако» сразу вышла на редан и полетела по зеркальной глади на скорости сорок миль в час.
– Я все думаю, кто же это прибыл с десятью кусками, – прокричал Длинный сквозь рев лодочного мотора.
– Наверное, какой-нибудь продюсер с телевидения, – ответил Чейс от штурвала.
– Ну, тогда они должны молиться дьяволу, чтобы эта тварь не поднялась на поверхность.
В глубоком проливе к юго-западу от острова Блок стояла на якоре единственная лодка. Хотя до нее оставалось еще четверть мили, Чейс узнал ее сразу же.
– Это лодка Сэмми, – сказал он. – Белая с голубой полосой. Выносной трап – ловить тунцов... Выносные площадки.
Солнце освещало небо на западе, опускаясь у них за кормой. Длинный приложил ладонь козырьком ко лбу и сощурился.
– На юте два идиотских устройства на марлинов, – доложил он. – Стальные поводцы. В рубке только два парня.
– Один – Пакетт?
– Ага. – Длинный помолчал, вглядываясь. – Другой – здоровый детина, не меньше меня. Похоже, обнимает АК-47.
– Обнимает, – уточнил Чейс, – а не целится.
– Пока нет.
Проходя мимо более крупной лодки, Чейс держался от нее в сотне ярдов. Он не увидел ни других членов команды, ни камер, ни звуковой аппаратуры.
– Они не снимают кино, – сказал он. – Они охотятся.
Он обошел лодку Сэмми, выключил передачу, и «Мако» начала дрейфовать рядом с рыбаками.
Пакетт перегнулся через борт и заорал:
– Отвали, Чейс! Каждый раз, как мне идет фишка, ты находишь способ меня трахнуть. Человек имеет право зарабатывать на жизнь.
– Только не убийством дельфинов, – ответил Чейс. – Тебе предстоит провести несколько лет в маленькой комнатушке и в полном одиночестве.
– Ты ни хрена не знаешь. – Пакетт сунул руку в карман, вытащил какую-то бумагу и помахал ею. – Этих дельфинов убил вирус, их и еще дюжину. Мы купили их в лаборатории в Мистике.
Чейс колебался. Пакетт говорил вполне возможные и даже разумные вещи. В последние годы сотни, а может, и тысячи дельфинов нескольких видов были выброшены морем на Восточном побережье – они погибли от заражения вирусом, происхождение которого оставалось загадкой. Предполагали, что катализатором болезни выступает загрязненная вода, но, видимо, никто не знал пока, какое именно загрязнение повинно в происходящем: канализационные стоки, сельскохозяйственные сбросы или химикаты.
– И что же вы тут делаете, ты и этот Рэмбо? – Чейс указал на крупного человека с автоматом на груди.
Прежде чем Пакетт успел ответить, Длинный толкнул Чейса локтем. Тот поднял взгляд и увидел видеокамеру, установленную на ограждении ходового мостика рыболовного судна. Камера поворачивалась вслед за перемещением «Мако».
– Ловим больших белых, что еще? – огрызнулся Пакетт. – За хорошие челюсти белой акулы легко можно взять пять штук.
– Ржавый, не вешай мне лапшу на уши, я знаю, что...
Вмешался человек с автоматом:
– Мы не нарушаем никакого закона. Это все, что вас должно заботить.
– Нет, меня заботит другое. Я знаю, что вы, по вашему мнению, ищете, но вы совершенно не представляете, что...
Из репродуктора, установленного где-то под рубкой, неожиданно раздался голос – какой-то бесплотный, четко артикулированный, неестественный, звучащий почти механически, с сильным акцентом.
– Руди! Зайди! – выкрикнул он.
Человек передал автомат Пакетту, повернулся и вошел в каюту.
«Мако» отнесло от стоящей на якоре лодки. Чейс отработал мотором реверс и задним ходом снова поставил «Мако» к борту рыболова.
