Следствие защиты - Ирвинг Клиффорд (читать книги полностью .txt) 📗
Вместе с Уби, радостно ковылявшей и пыхтевшей сбоку, Уоррен минут двадцать побегал трусцой по Брейс-Байю. Вернувшись домой, он принял душ, сварил кофе и запил им целую миску мюсли [3], а потом съел банан, который сорвал у пруда.
Тихо, стараясь не разбудить Чарм, Уоррен оделся. Взглянув на жену, точнее на то, что ему было видно, – несколько прядей темно-каштановых волос и хорошо знакомую фигурку, эмбрионом скорчившуюся под покрывалом, – он тихо проговорил: “Я люблю тебя”.
В начале восьмого он уже мчался в своем “БМВ” по юго-западной автомагистрали под синим небом, чисто вымытым ночным дождем. Под таким небом можно воображать себе одиноких гуртовщиков на берегах Бразос и старые колесные пароходы, пенящие воду на Баффало-Байю. И, разумеется, сидя за рулем машины, Уоррен тоже воображал себе все это. Но еще он воображал, что женат на женщине, которая по-прежнему обожает его, что телефон в его офисе надрывается от звонков и что он целиком контролирует всю свою жизнь.
Выдуманные картины начали терять свою четкость. Уоррен знал, что должен что-то предпринять, иначе самый их остов развалится на куски.
С телефона перед кафе в полуподвальчике Уоррен связался со своей приемной. Единственным сообщением, поступившим за время его отсутствия, была просьба перезвонить в офис Скута Шепарда. Опустив в прорезь автомата еще один двадцатипятицентовик, Уоррен позвонил туда. Секретарша сообщила, что мистер Шепард в настоящее время находится на слушании в 342-м окружном суде.
– И что же там происходит? – поинтересовался Уоррен.
– Устанавливают сумму залога по делу Отта, – ответила секретарша.
– Если я не застану его там, то еще раз перезвоню, – пообещал Уоррен.
Скут Шепард возглавлял коллегию хьюстонских адвокатов по уголовным делам. Он был старым другом отца Уоррена. Немногие люди становятся легендой еще при жизни – Скут был одним из них. В процессе по делу Джона Р. Бейкера, нефтяного магната-мультимиллионера, обвинявшегося в отравлении собственной жены, Скут два раза кряду не давал присяжным прийти к единому мнению, пока в конце концов не было прекращено само дело. Он защищал интересы Марты Сэчс, доктора-сексопатолога, обвинявшейся в убийстве на глазах у двух свидетелей ее подруги-возлюбленной, выиграл процесс и добился оправдательного приговора. Скут защищал крупных дельцов наркобизнеса, главарей мафиозных синдикатов и всегда их вытаскивал, если у него имелось хоть немногим больше туманной надежды, да бормотания сицилийских молитв. Его краткую биографию публиковали “Тайм” и даже “Вэнити фэа” [4], а добрая дюжина нью-йоркских издателей уговаривала его написать книгу о тех судебных процессах, в которых он участвовал. Отказываясь, Скут произнес фразу, ставшую крылатой: “Если я выдам свои секреты, то с чем же я останусь?” Но, по мнению Уоррена, в этих словах было больше кокетства. Никто не смог бы по книге выучиться тому, что умел Скут.
Уоррен поднялся в лифте на пятый этаж, в 342-й окружной суд. Здесь под высоким потолком над ореховыми панелями была развешена целая галерея живописных полотен – портреты судей минувших времен, облаченных в роскошные мантии. Нынешний председательствующий резидент 342-го окружного суда, судья Дуайт Бингем, был одним из четырех чернокожих судей округа Харрис. Ему принадлежал самый вместительный и величественный во всем здании зал судебных заседаний – Бингем владел им по праву старшинства. “Но все, что Дуайт Бингем знает о юриспруденции, – сказал Уоррену, тогда только начинавшему практику, его отец, – может поместиться в котомке мексиканского эмигранта-поденщика. Слишком поверхностный, слишком благодушный. Он не любит отправлять молодых негров в тюрьму – согласно его теории они там окончательно остервенеют и выйдут еще опаснее, чем были. Его слабость в том, как мне кажется, что ты и твои приятели-хиппи назвали бы… состраданием”.
Однако Уоррен любил судью Бингема и восхищался им. Закон мог быть и суровым. Но и хороший закон становится дурным, если его применяет плохой человек. Мир намного безжалостнее, чем это кажется большинству людей, считал Уоррен, и он нуждается в любом сострадании, какое только есть.
Десять дней назад по заведенному ритуалу один из служителей окружной прокуратуры раскрутил барабан, в который поместили цветные пинг-понговые шарики с номерами двадцати шести харрисских окружных судов. Выпал желтый шар с номером судьи Бингема – это значило, что именно ему достался “лакомый кусок” нынешнего сезона – дело об убийстве Отта. Подсудимая, хозяйка ночного стриптиз-клуба, убила своего любовника, доктора Клайда Отта, гинеколога-мультимиллионера, который владел рядом нарколечебниц, разбросанных по всему округу Харрис. Штат Техас выдвинул обвинение в предумышленном убийстве; Скут Шепард от имени ответчицы выступил с возражением в порядке самозащиты обвиняемой. В течение многих недель это убийство было главной темой вечерних новостей. Слушание дела назначили на конец июля, что гарантировало каждодневные заголовки в газетах – излюбленный адвокатами вид судебного разбирательства.
Лет семидесяти от роду, готовый вот-вот уйти в отставку, судья Бингем сидел на высокой, орехового дерева скамье напротив Большой государственной печати Техаса. Несмотря на то, что сегодняшнее событие являлось всего лишь обычной процедурой, связанной с ходатайством об уменьшении суммы залога, на адвокатских скамьях перед барьером свободных мест не было. Уоррен втиснулся на одно из зрительских мест, отметив, что среди публики, кроме него, уже находилось немало адвокатов и работников прокуратуры. Все они пришли, чтобы послушать маэстро Скута Шепарда. Начинающие юристы учились у него, ветераны – попросту любовались.
Широкоплечий, под метр восемьдесят ростом, Скут обращал на себя внимание бледным, выпуклым лбом и чуть воспаленными, глубоко посаженными глазами, которые напоминали маленькие черные буравчики. Нос у него был большим и мясистым. В этот день Скут появился перед судом в помятом костюме. Уоррену всегда казалось, что Скут Шепард походит на какого-нибудь нефтяного дельца, приехавшего в Вегас поразвлечься.
Тусклый желтый свет люстр поблескивал на лысине Бингема. Оторвавшись от каких-то бумаг, судья поднял глаза и вежливо произнес:
– Итак, мистер Шепард, я ознакомился с заявлением, поданным вами от имени вашей подзащитной, миз [5] Джонни Фей Баудро. Вы хотите, чтобы я снизил сумму залога с трехсот тысяч долларов до пятидесяти тысяч. Я не уверен, что могу удовлетворить вашу просьбу.
Скут Шепард неуклюже поднялся с места.
– Ваша честь, на то моя подзащитная имеет самое веское основание, какое только может быть у обвиняемой. Она разорена.
Судья Бингем взглянул через весь зал на мрачное лицо помощника окружного прокурора Боба Альтшулера, главного обвинителя в 342-м суде.
– Насколько я понимаю, – сказал судья, – ваше мнение, мистер Шепард, расходится с мнением представителя штата Техас.
– Да, ваша честь, и по самым веским основаниям, какие только могут быть у штата. – Альтшулер уже стоял, по-борцовски широко и крепко расставив ноги.
Большой, представительный мужчина сорока пяти лет, с колючим взглядом карих глаз и густой копной пепельно-серых волос, он подался вперед, сложив руки в воинственной позе.
– Это все-таки обвинение в убийстве, – сказал он. – Не говоря уже о том, что обвиняемая, миз Баудро, застрелила свою жертву, доктора Отта, который был безоружен. И вину свою признала.
– Нет, нет и нет, – почти вслух проворчал Скут Шепард.
Судья Бингем обратился к обвинителю:
– Да, но эти документы свидетельствуют о том, что миз Баудро добровольно сдалась полиции. Здесь сказано, что она проживает в городе, имеет постоянную работу, давние связи в обществе и никуда не собирается уезжать, даже если допустить, что ей есть куда поехать. К тому же сегодня она присутствует в этом зале.
3
Мюсли – сбалансированная смесь кукурузных и овсяных хлопьев с орехами, семечками и сухофруктами, которую заливают водой или молоком.
4
“Ярмарка тщеславия” (англ.).
5
Миз – принятое в США обращение к женщине любого семейного положения.