Душа зла - Шаттам Максим (книга регистрации .txt, .fb2) 📗

Как-то под вечер одного тяжелого дня директор КСО Роберт Дуглас сказал ему, что видит в нем прирожденного профайлера именно из-за умения отделять личную жизнь от работы. Ведь самая большая сложность для профайлера состоит в необходимости полностью раствориться в психологии убийцы, разобраться в причинах его поступков, стать с ним единым целым, чтобы понять, как тот собирается действовать дальше. Подобное умение достигается трудом на износ: профайлеру постоянно нужно жить с мыслью о деле, которое он расследует, и жертвах; он должен уметь сосредотачиваться на телесных увечьях и повреждениях, чтобы проникнуть в мозг преступника.

И тогда он сам фактически становится преступником.

Как минимум начинает разбираться в том, какие низменные желания руководят этим человеком. И только потом он оказывается способен нарисовать точный психологический портрет убийцы, определить мотивы его поступков и цели, может спрогнозировать, где тот нанесет очередной удар.

По словам Дугласа, сила воли, присущая Бролену, позволяла ему перевоплощаться без серьезных психологических последствий – а для профайлера нет ничего важнее. И в самом деле, Бролен обладал невероятной способностью к эмпатии, и не просто потому, что так было нужно; он делал это органично, полностью отдаваясь служебной необходимости. Закончив очередное дело, он забывал про него, совершенно не желая глубже вдаваться в случившееся. Все, чего он хотел, – остановить очередного психа прежде, чем тот совершит новое преступление. В коридорах академии частенько шептались, что все эти профайлеры из КСО, конечно, работают на ФБР, но если бы в детстве с каждым из них вдруг случилось что-то не то, однажды они бы стали самыми страшными серийными убийцами в стране, и их фотографии были бы теперь пришпилены к стенам полицейских кабинетов.

Желание научиться читать следы, собирать улики, выстраивать психологический портрет и предугадывать следующий шаг убийцы – все это подтолкнуло Бролена поступить на службу в ФБР. Он получил значок, когда ему исполнилось двадцать восемь; вскоре его вызвал к себе Роберт Дуглас.

– Я знаю, ты хочешь стать сотрудником моего отдела прямо сейчас, ведь ты действительно почти один из нас, – начал он. – Но тебе придется набраться терпения. Безусловно, ты будешь классным профайлером, я тебе уже это говорил.

– Но? – протянул Бролен, чувствуя во рту горечь.

– Но я не делаю исключений. Сначала нужно набить руку, набраться опыта, несмотря на все те дела, которые ты уже расследовал. Всего четыре-пять лет, самое большее шесть. Я не прошу тебя о многом, поверь, но есть некоторые вещи, которые ты сможешь узнать только в городских джунглях. А потом вернешься к нам. И будешь работать здесь. – Заметив, как сильно нахмурился Бролен, Роберт Дуглас добавил: – Ну, а что ты себе воображал? Ты, может быть, и создан для этой работы, но я не собираюсь брать к себе человека, рискующего провалить дело из-за отсутствия опыта и зрелости. Ты видел парней, которые здесь работают как заведенные? Им всем минимум по тридцать. Я позабочусь о том, чтобы ты получил подходящую должность через несколько лет, когда ты вольешься в нашу команду.

Бролен понял: Дуглас не договаривает, но правда казалась бесспорной: у КСО была отличная репутация, и директор отдела не мог допустить, чтобы его сотрудники прокалывались на мелочах. Дабы этой самой репутацией не рисковать.

Несколько дней спустя его перевели в бостонский филиал. Многие однокурсники завидовали его назначению, но для Бролена это означало еще несколько лет заниматься вовсе не тем, к чему он шел на протяжении предыдущих долгих восьми лет учебы. Это стало для него полным крахом иллюзий.

За время обучения у Бролена сложились дружеские отношения с Джоном Рисселом, преподавателем судебной психиатрии. Тот был отзывчивым человеком и отличался широтой взглядов. Общение с Рисселом стало для Бролена своеобразной «стартовой площадкой». Старший товарищ постоянно твердил Джошуа, что тот обладает настоящим даром разбираться в особенностях поведения преступников, и уговаривал не торопиться. Но видя, насколько упрям Бролен, Риссел капитулировал. И тогда он посоветовал ученику сменить место службы и поступить в полицию. Там требовались люди, подобные Бролену; его, возможно, отправили бы «в поля» – собирать улики; поступив на службу в какое-нибудь управление полиции, он очень быстро стал бы получать задания составить психологический портрет преступника – то есть стал бы расти как профайлер быстрее, чем в ФБР. Риссел настаивал, что Бролену нужно постоянное место работы, где его окружали бы одни и те же надежные люди, и где он смог бы двигаться вверх по служебной лестнице, руководствуясь желанием глубже вникать в детали происходящего. Риссел посоветовал ему осесть в каком-нибудь большом городе, оставив позерство, присущее любому агенту ФБР. Он считал, что Бролену, быть может, лучше отправиться туда, где он принесет больше пользы и станет профессионалом.

Так и получилось, что, имея диплом психолога и криминалиста ФБР, Бролен вернулся в родной Портленд и спустя шесть месяцев занял должность обычного полицейского инспектора. В течение почти всего следующего года на него вешали пустяковые дела, но, видя, насколько хорошо он умеет разбираться в поведении преступников, начальство быстро прониклось к нему уважением и стало поручать Бролену наиболее интересные дела.

Теперь он старался не вспоминать о своем прошлом в Бюро, внушая себе, что для него годы учебы там стали периодом отличного профессионального роста, несмотря на то, что за ними последовало его самое большое разочарование в жизни.

В таком городе, как Портленд, быть «экс-федералом» означало иметь дурную репутацию человека, обладающего непомерными амбициями. Копы видели в Бролене молодого волка с длинными клыками – на самом деле, это было далеко от истины; впрочем, никто из них, за исключением, пожалуй, Салиндро, не попытался его понять.

… – Парни из лаборатории еще не установили ее личность, да? – спросил Бролен, не поднимая головы от бумаг.

– Да! И, учитывая, в каком состоянии ее обнаружили, это будет непросто! Ее же всю раздуло от газов, а цвет ее кожи…

Будучи почти на двадцать лет моложе своего коллеги, Бролен тем не менее прервал его жестом руки:

– Ларри, я был там, когда ее нашли. Отчего она умерла?

– От недостатка воздуха.

– Она утонула, ты это хочешь сказать? – поправил его Бролен.

– Нет, я хочу сказать, что она умерла, потому что в ее легкие не поступал воздух. Она задохнулась из-за пиявок.

На сей раз Бролен уставился на Салиндро поверх очков.

– В смысле?

– Понимаю, это странно, но тут так написано.

Салиндро принялся листать страницы с фотографиями, ища нужное место.

– Вот, смотри, цитирую: «…необъяснимое наличие шести пиявок в дыхательных путях, приведшее к перегрузке правого желудочка, стало причиной остановки сердца. Шесть инородных предметов обнаружены в различных местах, в пищеводе, в гортани и в области надгортанника. Образцы были переданы гирудисту для более детального изучения. Повреждения рта, зубов и языка, определенные патологоанатомами, как полученные ante mortem, свидетельствуют, что инородные тела были введены в горло жертвы до того, как она умерла. Предположительно, пиявки спустились в область гортани, чтобы напиться крови. Несмотря на то, что определенная степень разложения тела не позволяет сделать некоторые выводы, наличие на нем гематом, кровоподтеков и других признаков повреждения кожных покровов и слизистых оболочек ясно свидетельствует о том, что жертва защищалась. Внешние и внутренние следы у основания челюсти, равно как и различные повреждения в ротовой полости, позволяют предположить, что жертву заставили открыть рот, а затем поместили туда пиявок. Патологоанатомическая экспертиза поможет установить, присутствует ли вода в легких, то есть была ли жертва утоплена или брошена в реку уже post mortem. Напившись крови, эти твари стали раздуваться и мешали ей дышать до тех пор, пока она не умерла от асфиксии. Видишь, в отчете все есть.