Кровавое эхо - Чайлд Ли (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Но в машине было тихо, прохладно и удобно – все условия для того, чтобы отдохнуть и расслабиться. Не хуже, чем в номере какого-нибудь мотеля. В конце концов, им нужно было как-то убить время.
Женщина сбросила скорость и свернула направо, в сторону Нью-Мексико, затем через милю повернула налево, к старому Мехико. Ее платье помялось на животе, как будто она надевала его второй день подряд. В холодном воздухе, дующем из кондиционера, чувствовался едва уловимый аромат ее духов.
– Как вы считаете, Пекан стоит посмотреть? – спросил Ричер у тишины.
– Пекос, – поправила она.
– Да, Пекос.
– Мне он нравится, – ответила она, пожав плечами. – В основном там живут мексиканцы. Мне там комфортно.
Ее правая рука напряглась на руле, и Ричер увидел, как под кожей зашевелились сухожилия.
– Вам нравятся мексиканцы? – спросила она.
– Не больше и не меньше остальных людей.
– Вы не любите людей?
– По-разному.
– А дыня канталупа вам нравится?
– Не больше и не меньше остальных фруктов.
– В Пекосе выращивают самые сладкие канталупы в Техасе, – сообщила она. – А следовательно, по их мнению, во всем мире. В июле у нас устраивают родео, но вы его уже пропустили. К северу от Пекоса находится «округ любви». Слышали о нем?
Ричер покачал головой.
– Я здесь никогда не бывал.
– Это самый малонаселенный округ в Америке, – пояснила женщина. – Наверное, если не считать кое-какие места на Аляске. Но зато самый богатый. Население составляет сто десять человек на четыреста двадцать действующих нефтяных скважин.
– В таком случае высадите меня в Пекосе, – кивнув, сказал Ричер. – Судя по всему, это интересное место.
– Здесь был настоящий Дикий Запад, – сказала она. – Разумеется, давным-давно. Техас и Тихоокеанская железная дорога положили этому конец. Там были салуны и все такое. Жуткое место. От названия города был даже образован глагол. Упекосить кого-то означало пристрелить и бросить тело в реку Пекос.
– Жители по-прежнему продолжают так делать?
Женщина улыбнулась, но это была совсем другая улыбка. Элегантность уступила место озорству. Напряжение ушло, и она стала еще привлекательнее.
– Теперь не слишком часто, – сказала она.
– А ваша семья из Пекоса?
– Нет, из Калифорнии, – ответила она. – Я приехала в Техас, когда вышла замуж.
«Продолжай говорить, – подумал Ричер. – Она спасла твою задницу».
– Давно вы замужем? – спросил он.
– Почти семь лет.
– А ваша семья давно живет в Калифорнии?
Женщина помолчала немного и опять улыбнулась.
– Дольше любого другого калифорнийца, это точно, – проговорила она.
Они ехали по пустынной плоской местности, и она прибавила скорость на прямой дороге. Обжигающее небо за ветровым стеклом казалось бутылочно-зеленым. Термометр на приборной доске показывал, что снаружи сорок градусов, а в машине – всего тринадцать.
– Вы адвокат?
Женщина на мгновение удивилась, потом поняла, в чем дело, и взглянула в зеркало на портфель, лежащий на заднем сиденье.
– Нет, я клиентка адвоката, – пояснила она.
Разговор снова замер. Ричеру показалось, что она нервничает, и это его смущало.
– А еще кто вы? – спросил он.
Она ответила не сразу.
– Чья-то жена и мать. А еще чья-то дочь и сестра. Я держу несколько лошадей. И все. А вы кто?
– Да так, ничего особенного, – сказал Ричер.
– Ну, вы же должны кем-то быть.
– Я много кем был, – проговорил он. – Я был чьим-то сыном и чьим-то братом, а еще чьим-то другом.
– Были?
– Мои родители умерли, брат умер, а подруга меня оставила.
«Не самая лучшая реплика», – подумал Ричер. Женщина промолчала.
– И лошадей у меня нет, – добавил он.
– Мне очень жаль, – проговорила она.
– Что у меня нет лошадей?
– Нет, что вы совсем один в мире.
– Это дело прошлое, – сказал Ричер. – Все совсем не так плохо, как кажется.
– Вы не одиноки?
– Я люблю быть один, – пожав плечами, ответил он.
– А почему вас оставила ваша подруга?
– Уехала работать в Европу.
– Вы не смогли поехать с ней?
– На самом деле она не хотела, чтобы я с ней поехал.
– Понятно, – протянула она. – А вы хотели поехать?
Ричер помолчал, обдумывая ответ.
– Думаю, не хотел, – сказал он наконец. – Пришлось бы осесть на одном месте.
– А вы этого не любите?
Он тряхнул головой.
– Две ночи в одном мотеле – и мне уже не по себе.
– Отсюда один день в Лаббоке, – сказала она.
– А следующий – в Пекосе, – добавил Ричер.
– А потом?
Он улыбнулся.
– Что будет потом, я не знаю. И потому мне это нравится.
Женщина некоторое время вела машину молча.
– Значит, вы все-таки от чего-то убегаете, – проговорила она. – Возможно, вы вели очень упорядоченную жизнь и хотите избавиться от этого чувства.
Ричер снова тряхнул головой.
– Нет, как раз наоборот. Вся моя жизнь была связана с армией, а это очень неупорядоченная жизнь, и она мне нравилась.
– Понятно. Наверное, вы привыкли к хаосу, – заметила она.
– Наверное.
Женщина помолчала немного, а потом спросила:
– А как человек может провести всю свою жизнь в армии?
– Мой отец был военным. Я вырос на военных базах, разбросанных по всему миру, а когда повзрослел, решил там остаться.
– Но теперь вы уволились.
– Отличная подготовка, а идти некуда, – подтвердил он.
Ричер видел, что она обдумывает его ответ, заметил, как снова появилось напряжение. Она сильнее нажала на газ, возможно не отдавая себе в этом отчета или чисто инстинктивно. У него возникло ощущение, что ее интерес к нему набирает скорость, совсем как машина.
Корпорация «Форд» собирает «краун-виктории» на заводе в Сент-Томасе в Канаде, десятки тысяч штук в год, и почти все эти машины покупают полицейские департаменты либо компании, содержащие такси или занимающиеся прокатом автомобилей. И лишь ничтожно малое количество приобретают обычные граждане. Подобные дорожные крейсеры больше не пользуются популярностью на рынке, а безумцам, которые желают получить такой автомобиль, компания «Форд моторс» предоставляет «меркури-гранд-маркиз» – то же самое, только в нарядной упаковке, да еще за те же деньги. Таким образом, собственные «краун-виктории» встречаются реже, чем «роллс-ройсы», поэтому, когда вы видите такой автомобиль и это не желтое такси и не бело-черная машина с надписью «Полиция» на дверцах, вы невольно приходите к выводу, что перед вами машина отдела расследований. Или она принадлежит какому-либо другому государственному ведомству, например ФБР или Секретной службе. А может, это служебная машина медэксперта или начальника пожарной охраны большого города.
Таково подсознательное впечатление, и существуют способы немного его усилить.
В безлюдной местности на полпути к Абилину высокий светловолосый мужчина свернул с шоссе и поехал по проселочной дороге через поля и густые заросли деревьев, пока не нашел пыльный поворот, находившийся, наверное, в десяти милях от ближайшего человеческого существа. Он остановился, выключил двигатель и открыл багажник. Смуглый мужчина вытащил оттуда тяжелый чемодан и положил на землю. Женщина открыла молнию и вручила виргинские номера высокому мужчине. Он достал из чемодана отвертку и сменил техасские номера на виргинские. Смуглый мужчина снял пластиковые чехлы со всех четырех колес, открыв дешевые черные стальные колеса, и убрал чехлы вместе с номерами в багажник. Женщина отыскала в чемодане четыре радиоантенны, портативные рации и антенны для мобильных телефонов, купленные по дешевке в специализированной лавке в Лос-Анджелесе. Антенны телефонов она приделала липкой пленкой к заднему стеклу. Дождавшись, когда ее напарник закроет багажник, она пристроила антенны рации на крышку. Они были на магнитах и ни с чем не соединялись. Они лишь создавали видимость.
Затем невысокий мужчина занял свое законное место за рулем, развернулся и, подняв тучи пыли, спокойно выехал на шоссе. «Краун-виктория», простые стальные колеса, лес антенн, виргинские номера. Возможно, это машина ФБР с тремя агентами внутри, выполняющими срочное задание.
