Сад костей - Герритсен Тесс (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
22
1830 год
Казалось, сегодня никому нет дела, что он фермерский сын.
Передав пальто и шляпу горничной, Норрис вдруг с ужасом осознал, что на его жилете не хватает одной пуговицы. Но девушка присела в реверансе и почтительно склонила голову — так же она приветствовала и хорошо одетую семейную пару, вошедшую до него. Не менее теплый прием ожидал его и дальше, когда Норрис шагнул навстречу доктору Гренвиллу.
— Господин Маршалл, мы рады, что вы смогли прийти нынче вечером, — проговорил профессор. — Разрешите представить вам мою сестру, Элизу Лакауэй.
Норрис сразу понял, что перед ним мать Чарлза. У нее были такие же голубые таза и светлая, алебастровая кожа, даже в ее годы выглядевшая безупречно. Но взгляд ее был более открытым, чем у сына.
— Вы тот молодой человек, которым так восхищается мой Чарлз, — догадалась она.
— Даже не представляю, отчего, госпожа Лакауэй, — скромно ответил Норрис.
— Он говорил, что среди них вы самый искусный анатом. Рассказывал, что ваша работа выделяется опрятностью, и больше никто не способен с такой точностью препарировать лицевой нерв.
Эта тема показалась Норрису неподходящей для светского общества, и он вопросительно взглянул на доктора
Гренвилла. Тот лишь улыбнулся.
— Покойный муж Элизы был врачом. И наш отец был врачом. А теперь, к большому несчастью, ей приходится мириться со мной, так что она вполне привыкла к несуразным беседам за ужином.
— По мне, все это довольно увлекательно, — подтвердила Элиза. — В детстве отец часто приглашал нас в анатомическую залу Будь я мужчиной, я бы тоже занялась изучением медицины.
— И отлично в этом преуспела бы, дорогая, — подсаживая сестру по руке, заверил Гренвилл.
— Как и множество других женщин, если бы им представилась возможность.
Доктор Гренвилл смиренно вздохнул.
— Уверен, что этот вопрос ты еще не раз поднимешь нынче вечером.
— А вы не считаете это трагической ошибкой, господин Маршалл? Пренебрегать талантами и способностями половины человечества?
— Элиза, прошу тебя, позволь бедному мальчику выпить хотя бы бокал хереса, прежде чем ты перейдешь к своей любимой теме.
— Доктор Гренвилл, я не прочь обсудить этот вопрос, — возразил Норрис. Взглянув в глаза Элизе, он увидел там живой ум. — Госпожа Лакауэй, я вырос на ферме и многое знаю о скоте. Надеюсь, вы не сочтете мое сравнение унизительным. Но я ни разу в жизни не видел жеребца, который был бы смышленей кобылы, или барана, который смекалкой превосходил бы овцу. А если благополучие потомства под угрозой, именно самка становится поистине грозной. Даже опасной.
Гренвилл рассмеялся.
— Речь истового защитника! Элиза одобрительно кивнула.
— Я запомню ваше сравнение. И даже использую его в следующий раз, когда начнется обсуждение этого вопроса. Господин Маршалл, а где находится ферма, на которой вы росли?
— В Белмонте, мэм.
— Ваша матушка наверняка гордится тем, что вырастила такого прогрессивно мыслящего сына. Я непременно гордилась бы.
Упоминание о матери весьма некстати разбередило былую рану, однако Норрису удалось удержать улыбку.
— Она наверняка гордится.
— Элиза, ты ведь помнишь Софию, верно? — спросил Гренвилл. — Лучшую подругу Абигейл.
— Конечно. Раньше она часто приезжала к нам в Вестон.
— Господин Маршалл ее сын.
Элиза, чей взгляд снова переместился на Норриса, внезапно напряглась и, похоже, что-то распознала в лице юноши.
— Вы мальчик Софии.
— Да, мэм.
— Боже мой, ваша матушка не навещала нас уже много лет, со дня смерти Абигейл. Надеюсь, она здорова?
— Здорова, госпожа Лакауэй, — отозвался юноша, хотя даже ему была очевидна неубедительность собственного ответа.
Гренвилл похлопал его по спине.
— Идите развлекайтесь. Большинство ваших коллег здесь и уже балуются шампанским.
Норрис вошел в бальный зал и замер, ослепленный зрелищем. Мимо, напоминая бабочек, проплывали юные дамы в светлых платьях. Под потолком сверкала массивная люстра, а вокруг искрился хрусталь. У стены располагался длинный стол с богатым выбором блюд. Столько устриц, столько пирожных! Он никогда не бывал в таких роскошных залах с изящно инкрустированными полами и резными колоннами. Стоя здесь в своем изношенном сюртуке и потрескавшихся ботинках, он чувствовал себя так, будто забрел даже не в свою, а в чужую мечту, потому что раньше Норрис вряд ли мог вообразить, что окажется на таком вечере.
— Наконец-то прибыл! Я уже начал сомневаться, что ты появишься. — Венделл держал в руках два бокала с шампанским. Один он передал Норрису. — Ну что, пришлось пережить муки, которых ты так боялся? Тебя унизили, оскорбили или еще как-нибудь задели?
— Я не знал, как меня примут после всего того, что случилось.
— Последний выпуск «Газеты» должен был снять с тебя все подозрения. Ты его читал? Доктора Берри видели в Провиденсе.
И действительно, если верить ползавшим по городу слухам, сбежавший доктор Натаниэл Берри одновременно прятался в десятке мест — от Филадельфии до Саванны.
— Я до сих пор не могу поверить, что это он, — признался Норрис. — Я никогда не замечал в нем этого.
— А разве не так обычно бывает? Редко встречаются убийцы с рогами и клыками. Они выглядят как все.
— В нем я видел лишь превосходного врача.
— Проститутка утверждает иное. Если верить «Газете», девушка настолько травмирована, что они намереваются собирать пожертвования в ее пользу. Даже я на этот раз вынужден согласиться с нелепым господином Праттом.
Наверняка доктор Берри и есть Потрошитель. А если это не он, боюсь, остается только один подозреваемый. -
Венделл посмотрел на Норриса поверх своего бокала. — Ты.
Смутившись под взглядом Венделла, Норрис отвернулся и стал рассматривать зал. Сколько людей сейчас сплетничает о нем? Доктор Берри пропал, однако сомнения насчет Норриса наверняка остались.
— Ба! Что за лицо! — воскликнул Венделл. — Стараешься выглядеть виновным?
— Любопытствую, многие ли считают меня таковым.
— Если бы Гренвилл сомневался, он не стал бы тебя приглашать. Норрис пожал плечами.
— Приглашение относилось ко всем студентам.
— Но ты ведь понимаешь, почему, верно? Посмотри вокруг.
— И на что смотреть?
— На юных леди, которые ищут себе мужей. Не говоря уж об отчаянных мамашах. Ты сразу поймешь, что студентов-медиков на всех не хватает.
Норрис рассмеялся.
— Видимо, ты попал в рай.
— Если это рай, почему большинство девиц выше меня? — Венделл заметил, что Норрис разглядывает не девушек, а стол. — Полагаю, нынче дамы интересуют тебя не в первую очередь.
— Меня интересует вон тот сочный окорок.
— Тогда, может, стоит с ним познакомиться?
Возле блюд с устрицами они встретили Чарлза и Эдварда.
— Появились новые сведения о докторе Берри, — сообщил Эдвард. — Вчера вечером его видели в Лексингтоне.
Теперь Ночная стража ищет его там.
— Три дня назад он был в Филадельфии, — добавил Чарлз. — Два дня назад — в Портленде.
— А теперь в Лексингтоне? — Венделл фыркнул. — Похоже, у него и вправду есть крылья.
— Некоторые именно так его и описывали, — проговорил Эдвард, глядя на Норриса.
— Я никогда не говорил, что он крылат, — возразил Норрис.
— Но та девица говорила. Та тупая ирландка.
Эдвард отдал служанке свою тарелку, полную устричных ракушек, и принялся размышлять, какое из многочисленных яств ему попробовать. На столе были пудинги, изготовленные в форме веера, и свежая отварная треска, приправленная салатом.
— Попробуй медовые коврижки, которые печет наш повар, — посоветовал Чарлз. — Я всегда очень любил их.
— А ты не будешь есть?
Чарлз достал платок и промокнул лоб. Лицо его было таким розовым, будто бы он долго танцевал, однако музыканты еще не начали играть.
— Боюсь, нынче у меня нет аппетита. Давеча тут было ужасно зябко. Матушка велела развести огонь, и, кажется, они перестарались.
