Пациентка - Кортес Родриго (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
Наверное, ему все-таки помогал сам господь. Она совершенно исчезала несчетное количество раз, и всякий раз он брал верный след и спустя три-четыре десятка шагов начинал слышать где-то впереди ее прерывистое дыхание. А потом лабиринт как-то сразу превратился в тупик, и его сердце заколотилось громко и сильно, а в животе появился, да так и застыл горячий комок. Эта шлюха стояла в самом конце тупика спиной к нему, совершенно не ощущая, что ее земные дни уже сочтены.
Салли подобрался и, на ходу доставая и открывая остро отточенную бритву, медленно двинулся вперед. Он прекрасно помнил, что у нее пистолет, но в своих силах был уверен. А когда между ними осталось буквально два десятка футов, что-то металлически громыхнуло, и он на секунду оторопел, а она, рывком открыв ржавым голосом заскрежетавшую дверь, словно провалилась в открывшийся темный проем.
Только решившись на это, Нэнси поняла, какую же огромную власть все еще имеет над ее телом страх. Всю дорогу до мэрии ее колени дрожали, ноги пытались отказать, а сердце колотилось так сильно, что готово было выскочить из груди.
А когда она стала вскрывать старый, насквозь проржавевший навесной замок на ведущей в бывшие торговые склады двери, ее страх достиг такого накала, что Нэнси совершенно взмокла, и более того, ей даже стало казаться, что за ней следят, — там, сзади.
Лишь с немалым трудом Нэнси преодолела маниакальное желание обернуться и заставила себя нырнуть в кромешную тьму старого сырого коридора. Держась рукой за осыпающуюся кирпичную стену и собирая лицом бесчисленные волокна паутины, стремительно прошла около полусотни футов и, едва не повизгивая от поднимающего волосы на затылке дыбом ужаса, выскочила на той стороне прохода. Огляделась и поняла, что вышла ровно туда, куда рассчитывала, — к старым складам. Отсюда до хозяйственных помещений мэрии было рукой подать. Но вот ноги почти не держали.
Нэнси перевела дух и, не давая себе раскисать, пошатываясь из стороны в сторону, побежала вдоль облупленных деревянных ворот. Пробралась через затянутый ржавой колючей проволокой пролом в стене и, прижавшись спиной к стене и снова собрав безмерное количество паутины, ежась от омерзения, пробралась на зады мэрии.
Однако до окон оказалось намного выше, чем она думала. И тогда Нэнси подтащила к стене гулко загрохотавшую ржавую бочку из-под мазута, забралась на нее и, зажмурившись, ударила в окно локтем.
Черное от грязи старое стекло не зазвенело и даже не хрустнуло; оно словно несильно кашлянуло и вывалилось из черной от времени деревянной рамы, так что она даже суеверно подумала, что уж больно все легко ей дается, — не к добру.
Но останавливаться было поздно, и Нэнси уцепилась за хрустнувшую раму руками, подтянулась и протиснулась внутрь. Некоторое время привыкала к темноте, затем некоторое время пробиралась длинным коридором, пока не поняла, что более никаких препятствий нет и она всего-то в двух десятках шагов от приемной вице-мэра города и главного виновника всех ее бед Висенте Маньяни.
Нэнси попыталась перевести дух. Однако с каждой секундой ее сердце колотилось все сильнее, колени становились все слабее. Она стиснула зубы и заставила себя сдвинуться с места и пойти по устланной ковром лестнице наверх. Тронула нужную дверь и… обнаружила, что она заперта!
Внутри все опустилось. Она специально, несколько дней кряду звонила вице-мэру, вычисляя график его работы, и совершенно точно выяснила: раньше полуночи он из кабинета не выходит! Но сегодня, судя по всему, был день-исключение.
Нэнси понурилась и прижалась горячим лбом к прохладной, обитой хорошей кожей двери. И ровно в тот момент, когда она признала, что придется возвращаться ни с чем, в гулком, пустом коридоре послышались мягкие и одновременно тяжелые шаги.
Салли следовал за ней, как тень за своим хозяином, отставая от силы на сотню футов. Касаясь осыпающихся кирпичей рукой, он прошел по узкому, заплетенному паутиной коридору, внезапно оказался у ряда старых деревянных ворот, не без труда продрался сквозь ржавую колючую проволоку, забрался на гулко отозвавшуюся старую бочку из-под мазута и, едва не вывернув сгнившую раму, ввалился в темноту. Наугад побрел вперед и вдруг обнаружил, что находится возле устланной ковром лестницы.
Салли огляделся, интуитивно почуял, что здесь ее нет, и, тяжело дыша, поднялся на второй этаж. В глазах плыли разноцветные красные и зеленые пятна, но Салли был счастлив. Он знал, что эта шлюха здесь и деваться ей решительно некуда.
Едва услышав эти шаги, Нэнси прижалась к стене и потянулась к сунутому за пояс пистолету, но в последний момент дрогнула и начала отступать назад, к туалетам. И едва она коснулась двери с двумя нулями вместо таблички, как из-за угла показался человек.
Он шел прямо на нее — медленно и уверенно. Прошел примерно половину пути, а затем плавно повернул и толкнул одну из дверей. И ровно в тот миг, когда ярко брызнувший из дверного проема электрический свет выхватил из темноты его фигуру, Нэнси осознала, как ей повезло. Нет, это не был Висенте Маньяни; это был сам глава города Хьюго Тревис.
«Ну, вот и все… — скользнула у Нэнси ясная в своей безысходности мысль. — Сейчас все и решится!»
Когда она вошла в его кабинет, Хьюго Тревис растерянно листал положенные ему на стол Бергманом полицейские сводки. Статистика была красноречивой: Висенте Маньяни активно вытеснял из всех мыслимых полукриминальных сфер всех, до кого мог дотянуться. И, естественно, подгребал освободившиеся ниши под себя.
Так, арестовав при помощи Бергмана всю верхушку местной кубинской диаспоры, Висенте послал во Флориду своего, достаточно толкового, надо сказать, племянника Адельберто Маньяни, и уже через две недели поставленные в безвыходное положение кубинцы сбывали контрабанду исключительно итальянцам.
Почти то же произошло и с занятыми на поденной работе у фермеров пуэрториканцами. В считанные дни Висенте сменил практически всю головку профсоюзов сельскохозяйственных рабочих, и вскоре учетом и распределением дешевых рабочих рук, а заодно и активной социальной защитой малообразованных пуэрториканцев занимался двоюродный брат Висенте — Лайонел Маньяни.
И только с колумбийцами у нового вице-мэра ничего не выходило. Карлос ушел в глухое подполье, но руководил оттуда решительно и быстро, не выпуская из рук ни местного рынка проституции, ни тем более положения посредника на оптовой торговле кокаином.
«Черт! — еще подумал над этой страницей доклада Тревис. — Похоже, не видать мне почетной старости… эти Маньяни точно накликают на меня беду…»
И в этот момент вошла она.
— Миссис Дженкинс? — оторопел глава города. — А вы здесь что… — и тут же увидел в ее руках пистолет.
— Как дела, мистер Тревис? — дрогнувшим голосом поинтересовалась Нэнси.
— Спасибо… — чуть не подавился мэр, — ничего.
— А я вот шла к Висенте Маньяни… — неловко улыбаясь, пожала плечами женщина. — А тут вижу — вы…
Тревис покосился на подрагивающий в узкой руке пистолет и до странности осипшим голосом выдавил:
— А… это зачем?
Нэнси вдруг прислушалась к чему-то в коридоре, быстро оглянулась назад и аккуратно прикрыла за собой дверь кабинета.
— Средство убеждения. Если не будет получаться…
«Черт! Она — сумасшедшая!» — понял мэр и только теперь вспомнил о спрятанной под столом «тревожной» кнопке. Но нажать ее пока не решался. Нэнси перекрывала собой вход, и даже если полиция приедет, уж два-то выстрела сделать она точно успеет.
— И в чем вы хотите меня убедить? — прокашлявшись, поинтересовался он и тут же понял, какую ошибку совершает. — То есть… я хотел сказать… спросить… в чем вы хотели убедить Висенте?
Нэнси поморщилась.
— Мне не нравится то, что происходит в городе, мистер Тревис. Мне, например, не нравится то, что вы убили этого журналиста.
— Я? — оторопел мэр.
