Черное сердце - ван Ластбадер Эрик (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt) 📗

Но все, включая революционных бойцов, пуще всего боялись карающего меча «Ангка Леу», организации, о которой никто ничего толком не знал. Соку так и не удалось выяснить, из кого она состояла – вполне возможно, она существовала лишь в воображении высших армейских чинов красных кхмеров.

По ночам шла непрерывная политучеба. Киеу Сампан давно считался с божеством для красных кхмеров – еще в 1959 году в Париже он начертал тезисы труда под названием «L'economic du Cambodge et ses problemes d'industrialisation» [16].

В нем говорилось, что французское вторжение в экономику Камбоджи в пятидесятых годах принесло в отсталые сельские районы страны некоторые формы капитализма и тем самым подорвало традиционные ремесла и всю экономическую структуру в целом. Кхмерские ткачи, например, не могли конкурировать с зарубежными ткацкими предприятиями, которые выпускали текстиль лучшего качества и более дешевый в производстве, и постепенно превращались из ремесленников в торговцев иностранным товаром.

И так вся камбоджийская экономика в целом становилась зависимой от импортируемых товаров и постепенно угасала. Долги крестьян росли, Кампучия уже не могла поддерживать сама себя, страна задыхалась. Постколлониализм вел ее к гибели.

Вот что по ночам вдалбливалось в головы новобранцам, барьер сопротивления этим идеям был сломлен постоянной усталостью, и Сок также не мог не поддаться обработке – такое просто было невозможно. Он был достаточно молод, чтобы заразиться энергией революции, и достаточно умен, чтобы понимать, что эти идеи не во всем ложные. Он принимал как факт жестокость действий красный кхмеров, он считал, что она продиктована жестокостью самого времени. И он сам видел, как слабеет влияние на него буддизма. Что ж, отложим буддизм, забудем о нем до лучших времен.

Красные кхмеры отрицали религию. Им мешало миролюбие буддизма: оно противоречило их целям, задачам укрепления боевого духа ради борьбы с врагом. Но еще сильнее они опасались самой сути религии, ведь отныне кхмеры должны были веровать только в «Ангку». «Ангка» защитит тебя, «Ангка» позаботится о тебе так, как никогда не мог старый прогнивший режим, а вместе с ним и Будда Амида.

Но между Соком и другими солдатами была все же разница – он никогда не забывал о том, что он не Сок, а Сока, выходец из того высшего класса, с которым, как с врагом революции, сражались его боевые товарищи. К тому же он все время боялся заговорить на том самом правильном французском, на котором говорили только представители враждебного класса.

И еще его мучили мысли о Саме. Потому что Сама больше не существовало – теперь его звали Ченг, и, что самое ужасное, он действительно забыл свое прежнее имя и все, что с ним было связано.

– Я изменился, оун, – прошептал он в ту первую ночь их встречи, когда они, наконец, остались одни. – У меня теперь новое имя и новые цели, – он улыбнулся. – И я горжусь тобой: ты прошел все проверки.

Сок внимательно разглядывал брата в неверном свете факелов. Нет, внешне он не изменился. Он дотронулся до Сама – перед ним стоял тот же человек.

– Значит, – спросил он дрожащим голосом, – ты мне больше не брат?

Сам поморщился:

– Ах ты, малыш, – обнял он Сока, – мы всегда останемся братьями, несмотря ни на что.

Сок прошептал сквозь слезы:

– Как же все трудно и непонятно.

– Они довели нас до предела, – ответил Сам. – И теперь хотят смести нас с лица земли, словно мы – просто мусор. Неужели ты не понимаешь? Мы не можем допустить этого. Мы не можем позволить Кампучии погибнуть, – он еще сильнее обнял брата. – Да, это трудно, многие из нас погибнут в этой борьбе. Кто знает, может, и я. Но я готов к этому, и ты должен быть готов, оун.

Прошло шесть недель. Как-то ранним утром Сам вновь подошел к брату. Всю ночь шел дождь, но день обещал быть ясным, и от Сама пролегла на земле длинная угловатая тень.

Сок вместе со своим подразделением из пяти человек готовились отправиться в Ангкор Том, расчистить руины по приказу красных кхмеров. Он взглянул на Сама и увидел в лице брата какое-то странное выражение, да и глаза у него что-то были влажные...

– Мне нужно поговорить с тобой, товарищ, – сказал Сам так, чтобы слышали остальные.

Сок молча кивнул, и они отошли к краю вырубки. Утренний воздух был полон пением птиц, по деревьям с веселыми криками носились обезьяны.

– Что случилось, баунг?

– Я только что получил дурные известия, братишка. Случилось худшее.

– Что?! – Сок вздрогнул. У него вдруг ослабели колени.

– Позавчера в Камкармоне произошел сильный взрыв. Все сгорело дотла.

Страх схватил Сока за сердце ледяной рукой. У него перехватило дыхание.

– О чем ты говоришь?

– Мама, Малис... Все. Они все погибли, Сок.

– Нет! – закричал Сок и попытался вырваться из объятий брата. – Не может быть! – Мамин невидящий взгляд. – Это, наверное, случилось на другой вилле! – Танцующая Малис. – Это ошибка! – Прекрасная Малис. – Это не у нас! – Маленькие Сорайя и Рата. Мама!

Братья крепко прижались друг к другу, понимая, что больше никого у них в жизни не осталось, что связывают их теперь не только узы крови, а нечто более крепкое, нечто, что невозможно разорвать.

Чтобы скрыть свои слезы, они повернулись спиной к лагерю и сделали вид, что мочатся в густой кустарник джунглей. Сквозь деревья пробивался утренний свет. Сок почувствовал, как теплый луч коснулся его щеки, но перед глазами его стояли обугленные тела родных, и утренний ветерок развеивал их пепел.

Теперь им оставалось только попрощаться и пожелать друг другу удачи. Они должны были вновь встретиться через месяц, когда к Ангкор Тому для массированного удара по войскам Лон Нола подтянутся остальные силы.

Путь красных кхмеров шел через джунгли, но среди них были те, кто прекрасно знал эти места, и подразделение ни разу не сбилось с пути. И потому Сок чувствовал себя среди товарищей по оружию в безопасности.

Им было приказано не вступать на пути в стычки с неприятелем. Предполагалось, что поскольку принц считал себя наследником кхмерских царей, которые построили Ангкор-Ват и Ангкор-Том, лонноловская армия будет стремиться занять эти места как в пропагандистских, так и в стратегических целях. Потому туда и послали подразделение Сока.

Они шли по пышным, плодородным, доисторическим джунглям. И он вспоминал копии древних кампучийских барельефов, украшавших стены дома в Камкармоне. Стены, которые уничтожил огонь. И тем острее было его желание увидеть, наконец, их оригинальные и каменные скульптуры. Что он найдет там? Что он почувствует, ступив, наконец, на историческую землю? Он с нетерпением ждал этого мига.

Но порою его ждало одиночество, и он с тоской вспоминал Сама. Он понимал, что значит для него в этой новой жизни близость с братом. Что бы он делал без помощи и советов Сама? Неизвестно. Да он и думать об этом не хотел.

Путь занял у них около четырех дней. На последний ночлег они остановились неподалеку от развалин: наутро, как сказали Соку, они со всеми предосторожностями войдут туда. В эту ночь костра не разводили, да и разговаривали мало. Солдаты были начеку – накануне они миновали два армейских патруля и с сожалением вынуждены были обойти их, уклониться от боя. Они жаждали сражения.

Как только небо начало светлеть. Рос, их командир, приказал выступать. Сердце Сока бешено колотилось. Все они были вооружены старыми винтовками M-I, теми, которые были у американцев во время второй мировой войны. У Роса был еще и немецкий «люгер». Шея его была обмотана шарфом: «люгер» и шарф означали, что он – командир подразделения.

Изумрудная листва с шепотом расступалась перед ними, утро было тихое, лишь слышалось пение цикад. Сок заметил в густой траве свернувшуюся кольцом змею. Они не потревожили се покоя.

Внезапно звуки джунглей изменились, и Сок увидел, что они приблизились к Ангкор Тому. Перед ним выросли каменные громады. По книгам он знал истинные размеры строений, но реальность оказалась совсем иной. Старые камни приобрели новое измерение – пространственно-временное.