Забавы Палача - О'Рейли Виктор (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗

— Да.

— Прекрасно, — сказал Андреас. — Так вот: во-первых, он, а во-вторых, есть еще один закадычный друг наших близнецов, который живет там. Он примерно их возраста. Некий Феликс Крейн, работает подмастерьем у сыровара. Он всегда казался мне очень милым парнем.

— Голубой?

— Да, — сказал Андреас, — но мне сдается, что дело тут не в нем. Если бы это был всего лишь Феликс, не с чего было бы заваривать такую кашу.

— Как бы там ни было, первый опыт такого рода действительно может здорово сбить с толку и даже нарушить сексуальную ориентацию.

— Пожалуй, что так, — сказал Андреас. Он снова покраснел, а может быть, румянец появился на его щеках просто от быстрой ходьбы. Они уже достигли лагеря. Ленч в офицерской столовой состоял из свеклы и макарон под мясным соусом. Правда, им не пришлось есть из солдатских мисок, но привкус был тот же: в армии почему-то всегда так.

Со вздохом удовлетворения Медведь отставил от себя стакан. Триста граммов вина были поглощены им без видимых усилий. Фицдуэйну непривычно было видеть стаканы, объем которых известен с точностью до миллилитра. В Швейцарии их делали разными, но с соответствующими пометками. А вот в Ирландии — видимо, благодаря склонности ее жителей к разного рода лотереям — винные стаканы могли оказаться какого угодно объема. Иногда несколько стаканов вина приводили вас в состояние легкого опьянения, иногда вызывали буквально сногсшибательный эффект, а иногда служили причиной бурной размолвки между вами и барменом, не желающим подавать очередную порцию.

— По-моему, за мной больше не следят, — сказал Фицдуэйн. — По крайней мере, мне так кажется.

— Может, вы просто ошиблись. Может, за вами никто и не следил, а виной всему ваше воображение.

— Может быть. — Фицдуэйн полез к себе в карман за фотографией. Потом передал ее Медведю.

Медведь поджал губы; усы его шевельнулись. Похоже, он размышлял.

— Что скажете на этот счет? — спросил Фицдуэйн. Медведь по-прежнему смотрел на фотографию.

— Очень качественный снимок мотоциклиста, который красиво вписывается в поворот где-то в горах. — Он поднял глаза на Фицдуэйна. — И вы хотите, чтобы я поискал его в картотеке.

Фицдуэйн кивнул.

— Это может оказаться любопытным.

Пышненькая официантка в национальной швейцарской блузе с низким вырезом и белыми рукавами подала им еще вина. Подвал постепенно наполнялся людьми и гулом голосов. Они сидели спиной к стене за угловым столиком — отсюда можно было видеть и вход, и большинство других столиков, да и разговаривать тут никто не мешал. Впрочем, место было выбрано скорее подсознательно. Фицдуэйн отметил это с удовольствием. Если твоя профессия — наблюдать за людьми, у тебя неизбежно вырабатываются определенные привычки.

— Несколько веков назад в Берне была не одна сотня таких винных подвальчиков, — заметил Медведь. — Многие аристократы имели за городом свои виноградники, и торговля вином была единственным занятием, не считавшимся зазорным в высших слоях, кроме, конечно, политики и военной службы. Затем мода изменилась, аристократы потеряли власть, и люди стали пить в гостиницах и кафе. Правда, подвалов осталось довольно много, но теперь они по большей части заняты под магазины и рестораны. А жаль. Ведь в винном подвале вроде этого есть своя атмосфера: сводчатые потолки, выскобленные деревянные столы, потемневшие от времени стены, бочонки с вином, веселые песни хмельных посетителей, а во главе всего этого — симпатичная вдовушка.

— Почему вдовушка?

— Сам не знаю, — сказал Медведь. — Так уж повелось, что в нашем “Клотцикеллере” всегда хозяйничают вдовы. — Он поглядел на сидящего напротив Фицдуэйна. — Меня вызывал шеф.

— Ja und? — сказал Фицдуэйн. — Это почти все, что я знаю по-немецки.

— Вполне достаточно при вашем произношении. С ним беседовал Беат фон Граффенлауб. Они старые друзья или, по крайней мере, давно знакомы. Раньше встречались в армии, а теперь иногда играют друг с другом в гольф и состоят вместе в каком-то городском комитете.

— Что наши власть имущие делали бы без гольфа? — сказал Фицдуэйн. — Сэр Френсис Дрейк играл в шары, египтяне строили пирамиды, а в Афганистане, по слухам, играют во что-то вроде поло, только вместо мяча у них козлиная голова. По-моему, все эти развлечения служат одной цели.

— Я вас порадую, — сказал Медведь. — Мне ведено оказать вам официальную помощь, предоставить доступ к архивам и документам, и так далее.

— Очень мило, — сказал Фицдуэйн. — И все это благодаря фон Граффенлаубу?

— Наверное, не только. Кроме него, шеф имел не одну беседу с вашим другом Килмарой. Они решили объединить усилия и вместе заняться делами, в которых фигурирует та самая татуировка с цветами — как вы их назвали?

— Цветы Зла.

— Так вот, символ с Цветами Зла был обнаружен на нескольких трупах в обеих странах, — продолжал Медведь, — и встречался кое-где еще.

— Пожалуйста, поподробнее, — сказал Фицдуэйн.

— Мы отправили оповещение через Интерпол — обычная процедура, — и наши коллеги в Ирландии сделали то же самое. Мы обратились ко всем европейским странам и США. Поначалу откликов не было. Когда интересуешься картинкой, добыть информацию всегда труднее. Большинство архивных данных — это имена, адреса, отпечатки пальцев и тому подобное. А безымянный символ сложно определить и классифицировать так, чтобы все всё поняли.

— Однако?

— Нам повезло. В каком-то далеком архиве связали-таки концы с концами.

— Все это сильно смахивает на историю с пуделем, — сказал Фицдуэйн.

— Примерно восемнадцать месяцев назад в сгоревшем автомобиле под Сан-Франциско был найден труп с такой же татуировкой, — произнес Медведь после минутной паузы. Он не совсем понял, при чем тут пудель. — Преступники, похоже, хотели сжечь машину вместе с телом дотла.

— Что же им помешало?

— Перестарались. Вместе с бензобаком взорвалась пластиковая бомба, которая была в салоне машины. Часть руки отлетела далеко в сторону. Она была сильно повреждена, но полицейским удалось различить часть цветочного венка и одну палочку от буквы “А”. Наш запрос оставался без ответа, покуда они не начали искать по названиям цветов. Рисунок маленький, поэтому их вид определить трудно. Стали перебирать разные названия — ничего. Наконец догадались посмотреть на слово…

— Герань, — сказал Фицдуэйн. Медведь воззрился на него.

— Откуда вы знаете?

— Я седьмой сын седьмого сына, — сказал Фицдуэйн. — У нас в Ирландии существует поверье, что такие люди обладают особым даром. А еще я виделся с человеком, который разбирается в цветах.

— С кем это?

— С Андреасом.

Они посмотрели друг на друга.

— Случайность, — сказал Медведь.

— Кто знает? — промолвил Фицдуэйн. — Почему бы вам не закончить свой рассказ? Вы остановились на оторванной руке.

— Хр-рм, — произнес Медведь. Он угрожающе глянул на парочку, которая собралась было сесть к ним за столик. Потенциальные соседи поспешно ретировались.

— Чья была эта рука, так и не удалось выяснить. Идентифицировать личность было невозможно. Рука успела сильно обгореть еще до того, как взорвалась бомба, а от самого тела практически ничего не осталось, так что для поисков в архивах не было никаких отправных точек: ни отпечатков пальцев, ни зубных пломб, ни особых примет, за исключением татуировки, которая частично уцелела благодаря тому, что находилась под наручными часами. О лице, конечно, и говорить нечего.

— Пол?

— Женский. Кожа самая что ни на есть белая. В общем, как там у них выражаются, представительница господствующей расы.

— Возраст?

— С этим сложнее. Самое вероятное — двадцать с хвостиком.

— А машина?

— То, что могло сгореть, сгорело, а остальное взрыв разнес на мелкие куски. Правда, по номеру на двигателе экспертам удалось определить ее владельца.

— Останки, конечно, принадлежали не ему, — заметил Фицдуэйн.

— Вы правы, — подтвердил Медведь. — Владельцем оказался работник некоей фирмы, о котором в ФБР сказали, что он чист как стеклышко.