Каиново семя - Клюева Варвара (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
День шестого июня с самого утра обещал быть безумным. В восемь Оксане позвонила врач-гинеколог из бригады, которая должна была заступить на дежурство, сообщила, что ночью умер ее отец, поэтому выйти на работу она не сможет. Через час стало ясно, что не явилась на дежурство и сестра-акушерка (позже выяснилось, что она по дороге в больницу сломала ногу). А рожениц везли и везли. Оксана позвонила на станцию "скорой помощи" и в приемное отделение, объяснила обстановку и попросила отправлять пациенток в другие больницы. Но инструкции запрещали отказывать в приеме женщинам на определенной стадии родов, поэтому полностью перекрыть этот поток не удалось.
К двум часам дня врачи каким-то чудом справились с утренним "девятым валом", и Оксана разогнала по домам предыдущую смену медиков - люди буквально валились с ног от усталости и недосыпа. Несмотря на "недокомплект" текущей дежурной смены, была надежда, что ограничение приема позволит ей продержаться до утра без особых эксцессов.
Но надежда не оправдалась. В восемь вечера Оксане позвонил диспетчер из "скорой", сказал, что все больницы и роддома переполнены ("этих баб словно прорвало") и он просто вынужден отправлять рожениц в первую ("вы уж как-нибудь постарайтесь справиться, ладно?"). А потом началось такое!.. В предродилку поставили дополнительные койки, но мест все равно не хватало. Женщины лежали на каталках и матрацах, брошенных прямо в коридоре, и орали дурными голосами: "Доктор! Сестра! Господи, ну хоть кто-нибудь, подойдите!" Оксана металась как угорелая - из родильного бокса в предродилку, оттуда - в коридор, осматривала, успокаивала, определяла, кому акушерка понадобится в ближайшие минуты, сама принимала младенцев, если акушерка была занята с другой мамочкой. Малую операционную, где она, дежурный хирург, должна была бы латать разрывы у рожениц, переделали в еще один родильный бокс (разрывы подождут), анестезиологу и хирургической сестре тоже пришлось переквалифицироваться в акушерок. Оксана молилась только об одном: чтобы никому из рожениц не понадобилось делать кесарево сечение.
По закону подлости кесарево, естественно, понадобилось. Оксана как раз отдавала распоряжение медсестре готовить большую операционную, когда в предродильную палату ворвалась молоденькая дежурная из приемного покоя:
- Оксана Яновна! Там женщина на сносях... Говорит, что она жена председателя облисполкома. Я хотела ее осмотреть, но она отказалась. Попросила отвести ее в ваш кабинет и позвать вас... Я понимаю, что не положено, но...
Оксана, не дослушав, крикнула сестре: "Готовьте операционную и больную!" и бросилась бегом к посту старшей медсестры, где стоял телефонный аппарат. Набрала по памяти номер родного хирургического отделения.
- Игорь Валентинович, миленький, вы сейчас не заняты? Спасайте! Сможете сделать кесарево? Давление сто на сто семьдесят, узкий таз, ягодичное предлежание... Нет, здесь, в гинекологии. Операционную уже готовят, анестезиолога берите своего... Спасибо огромное, я ваша вечная должница!
Потом, не чуя под собой ног, помчалась на второй этаж, в свой кабинет.
Альбина сидела у двери, тяжело привалившись к стене. Одного взгляда на ее лицо было достаточно, чтобы у Оксаны оборвалось сердце.
- Оксана...
- Молчи! Потом! - Она быстро открыла кабинет и втащила Альбину за собой. - Раздевайся!
Короткий осмотр показал, что предчувствие ее не обмануло.
- Когда... - Она хотела спросить: "когда плод перестал шевелиться?", но в последний миг прикусила язык. - Когда ты почувствовала недомогание?
- Сегодня утром. Вообще-то я сначала не беспокоилась, мне все время нездоровилось, а срок еще не подошел, но потом...
- Альбина, тебе нужна срочная операция! Ты только не спрашивай меня ни о чем, я все равно ничего точно не могу сказать без обследования, а на обследование нет времени... - тараторила Оксана, накручивая телефонный диск. - Ирина? Каталку ко мне в кабинет, бегом! Скажи остальным, что я буду в хирургии... Не знаю! Как только освобожусь. Предупреди Валентиныча. - Она нажала на рычаг, начала набирать следующий номер. - Ничего страшного, Алька, обычное кесарево. Только тянуть нельзя, твоя почка не справляется... Галина Николаевна? Проассистируете мне по старой памяти?.. Кесарево, очень срочно... Нет, ее сейчас привезут к вам, у нас все занято. Понадобится искусственная почка и... ладно, это потом. Буду через десять минут. Как только ее привезут, начинайте готовить к операции.
Прибежала Ира с каталкой, они уложили Альку, Оксана помогла дотолкать каталку до лифта - для скорости.
- Ты вытащишь нас, правда? - спросила ее Альбина, положив руку на живот.
- Вытащу, - пообещала Оксана, изо всех сил стараясь не отводить взгляд.
Когда лифт уехал, она вернулась в кабинет и позвонила Турусову:
- Виктор Палыч, Альбина у меня в больнице. Все вопросы потом, я должна срочно ее оперировать. А вы ищите самого лучшего абдоминального хирурга, какого только можно найти в наших краях, и немедленно тащите его к нам, в первую хирургию. И молитесь. Спасителю, Пресвятой Богородице и всем святым. Молите о чуде, и да поможет нам Бог!
Турусов не подвел. Раздобыл настоящего кудесника, подполковника медслужбы, который по счастливому стечению обстоятельств приехал из соседней области оперировать командира местной войсковой части. Кудесник сменил Оксану у операционного стола через час. К этому времени она сделала все, что могла, и, сражаясь с дурнотой, пыталась сделать невозможное. Подполковник, оценив ее состояние, мягко выпроводил Оксану из операционной, а сам остался творить чудо.
Она поплелась к себе в отделение. По-хорошему следовало спуститься в приемный покой, где накручивал круги озверевший от неопределенности и страха за жену Турусов. Но Оксана оттягивала минуту встречи с мужем Альбины, потому что не могла сказать ему ничего утешительного. Даже если кудесник сотворит свое чудо и вытащит Альку, которая как минимум двенадцать часов носила в себе мертвого младенца, - это с единственной-то почкой! - она все равно не захочет жить, когда узнает, что ребенок погиб. А без желания жить шансов на выздоровление у нее нет.
Погруженная в некое подобие транса, Оксана шла по коридору своего отделения, не слыша орущих, стонущих, скулящих женщин, которые метались на койках и каталках, выставленных вдоль стен. Что побудило ее тогда остановиться? Детское личико в сочетании с непомерно огромным животом? Закушенные в упрямом молчании губы? Отчаяние, застывшее в глубине испуганных глаз? Интуиция? Вмешательство высших сил?
Оксана подошла к каталке, надела стетоскоп и почти не удивилась, услышав биение двух младенческих сердец. ("Значит, высшие силы".) Она проверила раскрытие шейки матки, кивнула самой себе и взялась за ручки каталки.
- Поехали рожать, милая, - сказала она девочке и повезла каталку в свой кабинет.
- Нам очень повезло с этой девочкой, с Ольгой, - рассказывала Оксана Гуляеву. - Она не стояла на учете в женской консультации и скрывала беременность от родных и знакомых. Только отцу ребенка и рассказала, но тот послал ее далеко и надолго. Тогда она собрала вещи и ушла из общежития. От стыда ушла. Сначала ночевала в подъездах, потом набрела на больную старуху, которая взяла ее к себе. Не за так взяла. Ольга ишачила на нее, как рабыня, да еще бутылки собирала и сдавала - им обеим на прокорм. Словом, ни о ее беременности, ни тем более о том, что она ждет двойню, никто не знал. Карту, которую завели на нее при поступлении в больницу, я изъяла. Но это потом, когда все уже было решено. А в ту ночь я принимала у нее роды и одновременно уговаривала расстаться с одним из младенцев. Это было непросто. Я клялась, что отдам ребенка в хорошую состоятельную семью, что приемный отец обеспечит саму Ольгу и другого ее малыша жильем, будет помогать им деньгами, пока она не устроится на работу, но она все сомневалась. Удивительно, ведь ей и одной абсолютно некуда было податься, а уж с двумя-то детьми!.. В конце концов я рассказала ей правду. Всю правду про себя и Альку. И про то, что Алька умрет, когда очнется после наркоза и узнает, что потеряла ребенка. Только тогда Ольга согласилась. Не из корысти, понимаешь? Не ради убежища для себя и ребенка, а из сострадания к совершенно незнакомой ей женщине. Она вообще оказалась удивительной девочкой, наша Оля.
