Глазами Чужака - Спенсер Уэн (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
Ох, больно будет!
— Не стрелять! — раздался усиленный мегафоном голос Индиго. — Это свои.
Следующим в дверь прошел Макс с ребенком на руках и тоже остановился, пораженный открывшейся картиной.
— Не стрелять! — гремела Индиго.
Вслед за ними вышел Ренни, схватил обоих за руки, оттащил подальше от дверей, и из них начали выкатываться сражающиеся по трое, по четверо. Они разлетались в стороны, скоро драка заняла весь тротуар.
— Это ФБР! — кричала Индиго в мегафон. Укия и его спутники упали возле нее на землю, тяжело дыша. — Вы арестованы! Бросьте оружие, не двигайтесь!
— Кто здесь хорошие? — спросил агента Женг офицер полиции.
Та взглянула на Укию.
— Пусть стреляют во всех, — прошептал Ренни. Юноша поморщился, но тут полицейского ранил Онтонгард, и он кивнул:
— Пусть стреляют во всех, потом разберемся.
— Открыть огонь!
Вокруг загремели выстрелы. Укия укрылся за патрульной машиной, глянул в небо. Ему вдруг показалось, что сегодня Марс светит ярко, как никогда.
Убитых упаковали в пакеты как можно быстрее, собирая мышей и хорьков. Укия и Ренни отделили членов Стаи, и Индиго отвела для них временное помещение. По правилам их требовалось отправить в морг после того, как власти разберутся в происходящем, но на следующий день тел здесь уже не будет.
Покончив с этим, Женг занялась Онтонгардом.
— Эти люди — носители смертельного вируса, передающегося через кровь, — заявила она прокурору, который приехал уже после того, как тела членов Стаи отделили от остальных. — Снимите с них отпечатки пальцев и зубов, потом сожгите. — Она указала на тело Гекса: — Вот этого сожгите первым.
Укия стоял и смотрел, как уносят главного Онтонгарда.
— Это жестоко. Ты же знаешь, они еще живы.
Индиго отвернулась.
— Они поступили с тобой жестоко. То, что хотели сделать со мной, — тоже жестоко. Об Уиле Трэйсе и агенте Уорнере я вообще не говорю. — Она покачала головой. — Только так и можно творить справедливость. Я не хочу снова рисковать жизнями этих полицейских. И потом, что такое для Онтонгарда тюремное заключение? Они его даже не отбудут! А других заключенных мы не сможем защитить от них. А если мы будем судить их, признаем виновными и приговорим к смерти, как привести приговор в исполнение? Наша Конституция написана для людей, она запрещает сжигать их живьем, а больше никак этих тварей не убьешь. Они не люди, Укия, с ними нельзя поступать как с людьми.
— Я тоже не человек, Индиго.
Она посмотрела на него, в ее серых глазах стояли слезы.
— Нет, человек, потому что ты стал человеком. У тебя есть имя, ты занимаешь место в обществе, у тебя есть свидетельство о рождении, социальная страховка, ты зарегистрирован как военнообязанный, платишь налоги и не нарушаешь закон. Ты сказал: «Вот мои мамы, мои друзья, моя возлюбленная». У тебя есть фотоальбом, любимая одежда и еда. Все, что ты делаешь, делает тебя членом общества, частью человечества. Даже Стая сохранила имена и одевается так, словно говорит всем: «Вот какое место мы занимаем в вашем обществе. Мы стоим вне закона, ходим по краю, от нас надо ждать неприятностей». У них тоже есть друзья и возлюбленные. ФБР собирает на них материалы с тех пор, как существует. Они люди, потому что стали людьми. А Онтонгард… — Она покачала головой. — Они держали меня четыре часа, Укия, и я ни разу не заметила, что у них есть душа. Это не люди, а придатки Гекса, коллективный ум, который работает как один организм. У них больше нет имен. Мы захватили нескольких из них, они понимают, что такое имена, но называть себя отказываются. У них нет личных вещей, в конуре можно найти больше, чем там, где Онтонгард жил или работал месяцами. У них нет ни друзей, ни любовников, едят они то, что под руку подвернется: пиццу, собачий корм… Они не люди, Укия, и поступать с ними как с людьми я не буду.
Какая тут справедливость? Память Стаи рассказала, насколько трудно удержать ее члена в обычной тюрьме. Даже сверхзащищенные камеры придется перестроить и расположить подальше друг от друга, чтобы Онтонгарды не имели доступа друг к другу и к другим заключенным. Потребуется больше тысячи камер, а эти твари живут сотни лет…
— Ты права, — вздохнул он. — Мы можем либо забыть о них, либо сделать все как полагается. Половинчатые решения приведут к тому, что полицейские и дальше будут умирать, а Онтонгард — разгуливать на свободе.
Индиго взяла его за руку.
— Ты ненавидишь меня теперь?
— Ненавижу? — Укия рассмеялся и обнял ее. — Как я могу ненавидеть тебя, если так сильно тебя люблю? И кроме того, Стая будет против другой девушки. Ты им нравишься, они зовут тебя Стальная Леди.
Она крепко обняла его.
— Последние три дня кто-нибудь из Стаи все время маячил на границе моего поля зрения. Они наблюдали и защищали меня. — Индиго неохотно отстранилась. — У меня еще много работы. Сегодня и завтра придется заполнять кучу бумаг и писать рапорт, а потом, если ты подождешь, я возьму отпуск, и мы поедем забрать твою семью из безопасного места.
— Это было бы здорово.
Она улыбнулась одними глазами и отправилась разбираться с оставшимися из Онтонгарда. Пока Укия смотрел, как ее стройная фигурка движется среди крупных полицейских, Макс подошел и встал рядом.
— Ты и агент Женг, — улыбнулся он. Кроме ребенка, он нес подгузники, детские вещи, банку молочной смеси и бутылочку. — Я все вижу, но поверить просто не могу.
— Она самая красивая и замечательная девушка на Земле.
— Конечно, ведь ты ее любишь. Подержи малыша. У Арна Джонсона оказались с собой детские вещи, он со мной поделился. Представляешь, у них с женой тройня! — Макс покачал головой. — Арн всегда казался таким разумным… — Он поднял подгузник. — Смотри, они такие маленькие, но малышу все равно велики!
— Он вырастет.
Укия положил Память на багажник и понял, что еще не забыл, как надевать на ребенка подгузники.
— Надеюсь, не сегодня?
Юноша пожал плечами и потянулся за маленькой футболкой.
— Ручаться я не буду. Знаешь, с ними все возможно.
На футболке обнаружилась надпись: «На радость папе». Он взял одетого ребенка и поднял на вытянутых руках, тот смотрел на него серьезными черными глазами. Рядом Макс вслух читал инструкцию к молочной смеси.
— Макс, до меня дошло.
— Что?
— У меня теперь ребенок.
— Это точно, — устало рассмеялся Макс.
— Но это… это же навсегда.
Беннетт поймал его испуганный взгляд и успокаивающе похлопал по плечу.
— Не волнуйся. Как-нибудь прорвемся.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Среда, 24 июня 2004 года
РайонMyн, Пенсильвания
Пока хаос у терминала не превратился в порядок, Макс ухитрился ускользнуть от полиции и ФБР. Он решил, что лучше уехать до того, как кто-нибудь догадается спросить, откуда взялся ребенок. Напарники разделились: один вел «хаммер», другой — «чероки», и к тому времени, когда они доехали до конторы, Укия еле держался за рулем. Макс открыл дверь джипа:
— Ты в порядке?
Я умираю от голода, а дома еды нет.
Старший детектив рассмеялся и взъерошил ему волосы.
— Потерпи, совсем немного осталось.
Через несколько минут появился Чино с тарелкой суши из японского ресторана на углу.
— Слушай, ты на мертвеца похож! И Макс тоже. Где ты его нашел? Тебя что, снова убили? Что случилось? Ты слышал о корабле?
— Корабле? — Укия бросал еду в рот, не чувствуя вкуса.
По всем каналам передают! Марсоход сломался и наткнулся на корабль пришельцев на Марсе! А потом он взорвался! Запись показывают по кругу. Слушай, а ребенок откуда? Макс велел купить детское кресло в машину, я решил, что он прикалывается.
— Долго рассказывать. Где Макс?
— Душ принимает. Он сказал, что вы уедете, как только он соберет одежду. В доме полно рабочих и уборщиков, тебе туда лучше не ходить. Я съезжу в «Бэбиленд» на Пенн-авеню, куплю кресло и через пять минут вернусь.
