Эхо - Уолтерс Майнет (читаем книги онлайн txt) 📗

— Каяться и покаяться — это одно и то же?

— Конечно.

— Да, об этом он частенько твердил: «Кайтесь! Кайтесь! Час расплаты ближе, чем вы думаете!» Вот как раз, когда он сорвал с себя одежду в середине зимы, он и кричал: «Кайтесь!»

— А ты знаешь, что такое покаяние?

— Да. Просить прощения.

Дикон кивнул:

— Тогда почему же Билли не последовал своему собственному совету и не попросил прощения за совершенное им убийство? Тогда бы он ожидал, что окажется на небесах, а не в аду. Но только он сам признался психиатру, что его собственное спасение его не интересует…

Некоторое время Терри обдумывал слова Дикона:

— Я понял, к чему ты клонишь, — наконец, отозвался он. — Я раньше просто не обращал на это внимания. Вся беда Билли заключалась в том, что когда он начинал о чем-нибудь говорить, то становился очень шумливым, и от его речей просто голова раскалывалась. А про убийство он упомянул только однажды, когда его действительно что-то здорово угнетало. — Терри подался вперед, весь окунувшись в воспоминания. — Вот тогда-то он и сунул руку в огонь и ни за что не хотел вынимать ее, так что нам пришлось всем вместе навалиться на него и оттащить от костра силком. Поэтому никто и не спрашивал его больше, почему он сам не хочет покаяться. — Он пожал плечами. — По-моему, все предельно просто. И мне кажется, что это по его вине его дама сердца отправилась в ад, поэтому он считал, что ему тоже надо быть там. Бедняжка!

Дикону вспомнилось, что когда Терри впервые рассказал ему про этот эпизод, Майкл почему-то подумал, что это признание в убийстве происходило между мальчиком и Билли с глазу на глаз, и никто со склада больше об этом не знает. Да, они помнили, как он сунул руку в огонь, но при этом никто не обмолвился о страшной тайне Блейка.

— Может быть, у него не было никаких грехов, за которые следовало бы каяться, — неожиданно предположил Дикон. — Есть еще один способ отправиться в ад. Надо уничтожить божественный дар жизни, убив самого себя. В течение веков самоубийц хоронили на пустырях, за церковными оградами, таким образом показывая, что они сами поставили себя вне милости Божьей. Может быть, Билли избрал именно такой путь?

— Ты меня уже об этом спрашивал, и я, как мне помнится, ответил, что Билли никогда не пытался убить себя.

— Но ведь ему удалось заморить себя голодом.

— Нет. Он просто забывал поесть. А это совсем другое дело. Ведь в основном Билли только напивался, и в такие дни даже думать о еде не хотел.

Дикон нахмурился:

— Ты говорил, будто он задушил кого-то потому, что именно это событие боги вписали в книгу его судьбы. Именно так он это преподнес?

— Ну, я уже точно не помню.

— Напрягись.

— Похоже, что так.

Дикон посмотрел на него скептически:

— Но ты еще мне рассказывал, будто он жег свою руку для того, чтобы принести ее в жертву, дабы гнев богов был направлен куда-нибудь еще. А зачем ему это понадобилось, если он умышленно собирался попасть в ад?

— О Господи! — Терри тяжело вздохнул. — Ну, откуда мне знать, что творится в голове у чокнутого?

— Вот только чокнутыми мы с тобой считаем разных людей, — нетерпеливо проговорил Дикон. — Тебе не кажется, что Билли постоянно бушевал именно оттого, что его окружали законченные остолопы, которые ни слова не понимали из его, может быть, довольно мудрых речей? Я и не удивляюсь, что он так пристрастился к выпивке.

— Ну, в этом не наша вина, — угрюмо произнес Терри. — Мы старались помочь ему, как могли. А, между прочим, довольно нелегко оставаться хладнокровным, когда он на тебя лезет с кулаками.

— Ну, хорошо, подумай вот над каким вопросом. Ты сказал, что его, видимо, что-то сильно угнетало, когда он признался в том, что убил человека. А что же именно так терзало его душу?

Терри не ответил.

— Может быть, ты имел в виду что-то сугубо личное, о чем знали только вы двое? — неожиданно предположил Дикон, словно интуиция подсказала ему правильный ход. — И поэтому другие ничего не знают о его поступке? — Он выждал несколько секунд. — Так что же произошло? Вы, наверное, повздорили, и началась потасовка? Неужели он пытался задушить тебя, а потом, раскаявшись, сунул руку в огонь?

— Нет, как раз все наоборот, — нахмурившись, вынужден был признаться Терри. — Это я попытался его задушить. И он сжег свою проклятую руку, чтобы я всегда помнил о том, насколько близок был к убийству.

Вся сложность положения Барри стала для него очевидной, когда он осознал, находясь в полутьме библиотеки, что более не может просто безобидно смотреть на фотографии красивых людей и фантазировать о том, что они могли бы делать вместе.

Его руки немного дрожали, когда он вынимал из архива фотографии Аманды Пауэлл.

Теперь он знал о ней все, в том числе то, где она живет, и то, что живет она одна.

Насколько мог припомнить Терри, это случилось через две недели после его дня рождения, когда ему исполнилось четырнадцать лет, в самом конце февраля. Несколько дней стояла ужасная погода, и обитатели склада пребывали в дурном настроении, постоянно раздражаясь и цепляясь друг к другу. Зимой жизнь становилась тяжелее, объяснял Терри, потому что из-за холодов невозможно было каждый день ходить на бесплатную кухню за супом. Самые старые и психически нездоровые бездомные отказывались выходить наружу, закутываясь в свои коконы, и это положение надо было как-то менять. Том и Терри взяли на себя обязанность расшевеливать их и заставлять двигаться. Правда, эта миссия была довольной опасной: можно было легко нажить врагов. Им мог стать и Билли, который взрывался по каждому поводу.

— Одной из причин, почему Том не хотел, чтобы я вызывал сегодня полицию, — пояснил Терри, — было как раз то, что нищие устраивают на складе свои тайники. — Он вынул из кармана комок серебристой фольги и положил его на стол. — Да, я немного покуриваю, — признался он, кивнув на маленький сверток, — но это детские шалости по сравнению с теми веществами, которые хранят там некоторые обитатели склада. Там можно найти все, что угодно, вплоть до героина, и днем на складе валяются существа, накачанные наркотой и ничего уже не соображающие. Кроме того, к нам приходят люди со стороны, для того чтобы принять дозу и оттянуться. Они считают, что у нас на складе это безопасней, чем где-нибудь на улице. Кроме того, там же хранятся и краденые товары, выпивка и все такое прочее. Все это прячется самым тщательным образом. Поэтому, когда пробираешься до своей лежанки, всегда держишься настороже, не то можно наступить на чей-нибудь тайник, и тогда уж тебе не сдобровать. Недолго получить и удар ножом под ребро, как это случилось, например, с Уолтером. Иногда настроение у нищих портится настолько, что не успевает закончиться одна драка, как вспыхивает следующая. На последней неделе, например, дрались два раза, и однажды дошло до поножовщины. В общем, такая жизнь иногда достает и самых спокойных. Это можно понять.