Белая акула - Бенчли Питер Бредфорд (чтение книг TXT) 📗
– Саймон...
Повинуясь порыву, Чейс поцеловал ее.
– Входи, – велел он, подтолкнул ее в чулан и закрыл дверь.
Он подошел к пульту управления на стене и нажал контрольную кнопку, приводящую в действие декомпрессионную камеру. Послышался шум заработавших машин и шипение воздуха, который наполнял резервуары высокого давления, спрятанные в стенах. Затем Чейс выключил весь свет в комнате, за исключением экранированной бронестеклом розовой лампочки внутри камеры.
Потом он поднялся в люк и в ожидании присел на корточки.
51
Оказавшись ближе, существо теперь видело в доме движение – на фоне света в окнах перемещались контрастные фигуры. Оно не насторожилось и не встревожилось, а почувствовало вызов. Люди могли видеть его, но не могли остановить.
Потом свет исчез, испарился, словно впитанный ночью.
Существо остановилось – оценить перемену и удостовериться, что она – не следствие каких-то неполадок в нем самом.
Нет, оно различало формы: темную глыбу дома и аспидно-черное небо. Когда глаза привыкли к мраку, существо даже заметило розовое мерцание где-то в глубине строения.
Оно возобновило продвижение и вскоре оказалось рядом с домом. Медленно и сосредоточенно оно пошло вокруг в поисках входа.
Существо обнаружило дверь – тонкую перегородку из дерева и стекла – и занесло руку, чтобы разрушить ее.
52
Сквозь гул машин Чейс услышал звон разбившегося стекла и треск расщепляемого дерева, а потом – низкий горловой звук.
Существо перешагнуло порог большой комнаты, сосредоточившись на слабом розовом свечении.
Оно слышало шум моторов, а в центре комнаты обнаружило большой твердый предмет. Свечение исходило из глубины этого предмета. Шаркая ногами, существо подошло к предмету и переместилось к тому концу, где свисала наружу открытая круглая дверца.
В тусклом свете существо увидело в дальнем конце человека, похожего на другого, недавно побежденного, но тоньше, слабее – и испуганного.
Добыча. Легкая добыча.
Существо шагнуло внутрь.
Чейс почувствовал запах кислятины, соли и гниения и услышал звук шагов по стальному полу.
Он не рискнул посмотреть, что происходит, или пошевелиться, чтобы не изменилось его отражение в зеркале.
Существо прошло мимо Чейса, и теперь он видел безволосую, цвета слоновой кости плоть его ног и ягодиц, перепонки между пальцами, кривые стальные когти, измазанные в крови.
Ноги Чейса сводила судорога. Усилием воли он заставил себя сохранить неподвижность, моля существо идти дальше. «Еще два шага, – думал он, – только два, тогда я смогу...»
Существо остановилось.
Что-то озадачило его, что-то было неправильно. Человек находился здесь, а затем его не стало, и оно видело еще кого-то, кого не узнавало.
Внезапно существо поняло: оно видело себя.
Зарычав в ярости, оно повернулось.
53
Чейс с усилием оторвался от пола камеры и нырнул в открытый люк. Он упал на колени, повернулся и потянулся к крышке люка. Она оказалась тяжелой, тяжелее, чем ему помнилось.
Создание шагнуло к нему, а потом бросилось вперед.
Чейс потянул крышку и навалился на нее. Он видел, как к нему тянется рука, становясь все больше и больше.
С гулким щелчком крышка захлопнулась.
– Ну же! – закричал Чейс. – Ну!
Он крутил запорный штурвал, пока не загорелась красная лампочка, означавшая полную герметизацию. Изнутри доносились тяжелые удары по стальной крышке.
Чейс услышал, как открылась дверь чулана, потом раздались шаги Аманды, спешившей к пульту управления. Он заранее установил приборы в нужное положение, и ей теперь оставалось только нажать на кнопки.
Зашипел сжатый воздух, устремившийся в камеру через дюжину клапанов. Холодный и сухой, он столкнулся с теплым воздухом, который был внутри, и превратился в туман.
– Повышай давление, – велел Чейс Аманде, – как можно больше и как можно быстрее.
Он подошел к боковой поверхности камеры и заглянул в иллюминатор.
Существо оставило неподдающуюся стальную дверцу, понимая, что оказалось в ловушке и необходимо искать путь к спасению. Оно увидело дыру, закрытую стеклом, и отвело кулак, чтобы разбить стекло.
Внезапно на его голову обрушилась боль – такая, какой оно никогда не испытывало, словно мозг выжигали или плавили.
Существо обхватило голову и истошно закричало.
Хотя им мало что было видно сквозь клубящийся в камере туман, они услышали звук – пронзительный вой агонизирующего животного.
– Ему разрывает уши! – воскликнул Чейс.
– Неудивительно, – ответила Аманда. – Я повысила давление в камере до двухсот футов за пять секунд; его уши не могут компенсировать такой резкий перепад. Думаю, мучается он ужасно.
Завывания прекратились.
– Должно быть, лопнули барабанные перепонки, – отметил Чейс.
– И значит, ему уже не больно – оно оглохло, но сбалансировало давление.
– Доктор Мейси говорит о глубине погружения, соответствующей давлению в камере.
Аманда посмотрела на манометр, установленный на пульте управления.
Что-то ударило в иллюминатор. По стеклу паутиной брызнули мелкие трещины.
– Скорей, – взмолился Чейс. – О боже... Оно хочет разбить иллюминатор, и если ему это удастся, камера взорвется, как бомба. – Он повернулся к Максу и Элизабет, стоявшим рядом с Амандой, и скомандовал: – Уходите. Быстро.
– Но... – растерянно произнес Макс. – Куда уходить?
– Куда угодно, только уходите!
Дети побежали к кухонной двери.
– Триста футов, – сообщила Аманда.
Так же быстро, как появилась, боль исчезла, и теперь существо чувствовало в голове только какую-то пустоту.
Хотя оно не знало, что с ним происходит, но причину боли понимало отчетливо: человек, неотрывно смотревший на него из-за стекла. Цель существа изменилась – не озабоченное больше выживанием, оно жаждало мщения.
Существо зацепилось ногой за что-то твердое. Оно нагнулось, подняло этот предмет, прикинуло его на вес и метнулось к круглому стеклу.
– У него гаечный ключ! – закричал Чейс, отшатнувшись от иллюминатора, в который ударила тяжелая стальная головка инструмента.
На стекле появились новые трещины.
– Шестьсот футов, – сказала Аманда. – Шестьсот пятьдесят.
– Мы должны это сделать, и сделать сейчас же.
– Но мы не знаем...
– Все получится, – уверил ее Чейс. – Должно получиться.
Он прижался лицом к иллюминатору, пытаясь разглядеть что-то сквозь туман. Видно было, как существо присело, сгибая руку, в которой держало гаечный ключ как дубинку.
– Давай! – крикнул Чейс.
– Понижаю, – отозвалась Аманда, нажимая последовательно несколько кнопок.
Шипящий звук стал оглушительным, туман в камере яростно заклубился и начал рассеиваться.
Чейс увидел, как существо напряглось, и разглядел сквозь серый туман белые глаза и серебристый блеск зубов.
Оно снова прыгнуло к иллюминатору.
54
Существо, казалось, замерло в прыжке, словно пораженное ударом тока. Извиваясь всем телом, с широко раскрытыми, выкатившимися глазами, оно корчилось на полу камеры и рвало когтями собственную плоть.
– Пятьсот футов, – сообщила Аманда. – Четыреста пятьдесят.
– Срабатывает, – сказал Чейс. Он не мог оторваться от иллюминатора. – Боже мой...
Когда давление в камере достигло величины, соответствующей погружению на шестьсот пятьдесят футов, на существо – на пазухи и легкие, на брюшную полость и все другие объемы в теле, содержащие воздух, – на каждый квадратный дюйм навалилось почти три тысячи фунтов. Сейчас, когда Аманда снова понижала давление в камере до атмосферного, воздух стремился покинуть тело создания со скоростью и силой, сходными с теми, что бывают при взрыве баллона.
