Падение Иерусалима - Картун Дерек (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
— Может, детонаторы были в той же упаковке? — предположил президент.
— Думаю, нет, — в голосе генерала не было уверенности. — Во всяком случае, мне доложили, что все детонаторы на месте.
— Значит, следует ожидать, что они предпримут попытку их украсть.
— Мы примем…
— …все необходимые меры. Да-да, конечно, — об этих мерах мне все время твердят. Откровенно говоря, это уже приелось, — президент повернулся к министру внутренних дел. — Гастон, это дело не должно попасть в газеты!
— Сделаю все, что смогу.
— Конечно, достоин сожаления сам факт, что похищено ядерное оружие, но если он станет достоянием широкой публики, то придется пожалеть во много раз больше. Политические последствия подобных слухов намного превысят значение самой кражи и причинят неисчислимый вред всей мировой политике.
Наступило молчание. Президенту с его места не было видно, зато другие заметили, что при этих словах Баум улыбнулся с таким ироническим выражением, как будто политические процессы вовсе и не заслуживают серьезного к себе отношения.
Генерал, которому не случалось прежде присутствовать на подобных совещаниях, высунулся вперед, пренебрегая показаниями невидимого светофора, о котором знали все остальные:
— Главное — как можно скорее вернуть похищенное, — брякнул он. — А то скажут, что мы, мол, нерасторопны. — Он сделал паузу, рассчитывая, видимо, на наибольший эффект. — А уж армию-то никак нельзя обвинить в нерасторопности.
— Да где уж там — особенно если дело касается хранения оружия!
— При чем тут армия? — завелся старый вояка. — Инцидент произошел во время транспортировки — ответственность должен взять на себя господин Вавр, здесь присутствующий, а заодно и комитет по атомной энергии.
— А вы руки умываете?
— Нет, нет, господин президент, я просто…
Кулак президента с грохотом опустился на стол:
— Да вы что, не понимаете, что ли, что случилось? Болтаете тут всякую чушь насчет возвращения пропажи — да черт с ней! Думать надо, как сделать так, чтобы слухи не поползли! Вы представляете, с чем столкнется французское правительство на ассамблее ООН? Какую выгоду для себя извлекут американцы? А русские! Что русские скажут — об этом вы задумались хоть на минуту?
Снова наступило молчание, поскольку ни один из присутствовавших не мог вообразить, что скажут русские.
— А скажут они вот что. Не было никакой кражи, это, мол, просто с нашей стороны маневр, чтобы передать атомное оружие в чьи-то руки, а уж чьи именно — это они сами придумают, у них не заржавеет. Можете не сомневаться — раструбят новость на весь мир. — Президент передохнул и продолжал снова, так же громко: — А уж чего и вовсе не избежать, так это истерики Израиля. Вот подарочек!
— С прессой я улажу, — заторопился министр.
— И немедленно — прямо сейчас этим займитесь.
— Я бы хотел, чтобы расследование поручили нам, господин президент, — сказал Вавр мягко. — Контрразведка умеет хранить секреты.
— Тем, кто принимал участие в рейсе, лучше всего сказать, что украденное оружие уже нашли, — высказался министр. — Пусть выкинут всю эту историю из головы.
— Контрразведка берется за дело. Дюпарк оказывает ей посильную помощь. Армии тут делать нечего, генерал, как и полиции — разве что Вавру понадобятся какие-нибудь данные. — Президент вздохнул, перевел свой тяжелый взгляд на Вавра и Баума, и оба толстяка, на чьи головы свалилась малоприятная работа, невольно подтянулись на своих стульях. — Может, господа, вы нам уже сейчас назовете похитителей, а?
Вавр и Баум в унисон отрицательно покачали головами.
— Не хотелось бы, господин президент, — спокойно ответил Вавр. — Есть кое-какие соображения, но, не имея доказательств, боюсь ввести вас в заблуждение.
— Арабы, итальянцы? Может, немцы эти безумные?
— Не хочу зря говорить.
— Отчитываться вы должны каждый день, — президент снял очки, что послужило сигналом к окончанию беседы.
— Как насчет идей, Альфред? — Вавр и Баум шагали по улице Фобур Сент-Оноре к себе в контору.
— Идеи-то есть, Жорж, только я тоже не хотел бы вводить начальство в заблуждение, голову ему морочить.
— Ты этому своему Жалю взбучку хорошую дал?
— Сегодня утром.
— Ну и что он говорит?
— Считает, что раз вся процедура шла по правилам, документы в порядке, подписи на месте, охрана была в полном составе, то и обсуждать нечего. Я ему говорю: ну да, все организовано блестяще, только как быть с этим пустячком — что боеголовку сперли? Отвечает, что это, конечно, прискорбно, но он ни при чем. И в толк не возьмет, почему так вышло.
— Господи, и много у нас таких уродов?
— Хватает. Я этим делом сам займусь.
— Есть хоть какие-то нити?
— Да. Но пока молчу. Воры знали, что именно, когда и по какой дороге повезут. Приглядимся повнимательнее ко всем, кто участвовал в перевозке.
— Думаешь, это «Шатила»?
В молчании они пересекли площадь Бово — из ворот президентского дворца как раз выезжала машина министра внутренних дел, часовые взяли под козырек.
— «Шатила» или кто другой — но наш старый приятель Вэллат высказал дельное замечание.
— Насчет детонатора?
— Ну да. Я думаю, никто впредь на них не покусится.
— Конечно, потому что у них уже есть.
— Для армейских соврать — раз плюнуть. Они только одно и умеют защищать — собственную честь, как они ее понимают. Хоть всемирный потоп разразись — они только о чести думают.
В самом дурном настроении приятели разошлись по своим кабинетам. Баум прежде всего позвонил Бен Тову — разговор получился мучительным, а ведь он еще ничего не сказал о детонаторах. Потом связался с Обанью, предупредил, что скоро явится.
На столе у него накопилась целая гора бумаг. Он просмотрел их и в самом низу обнаружил вчерашний отчет Леона — ему было поручено наблюдать за советником сирийского посольства по имени Мустафа Келу.
«…следовал за субъектом до дома № 14 по улице Ламартин. Он вошел в дом, поднялся лифтом на третий этаж — здесь две квартиры, одну из которых занимает Клод Савари, вторая пуста. Вышел примерно через сорок минут. На улице Ламартин затерялся в толпе — был час пик, много народу и машин».
Баум долго сидел над этим листком, вперив неподвижный взгляд в пустую серую стену напротив, пытаясь увязать прочитанное с тем, что уже знал, и все вместе — с делом, которым предстояло заняться. Оторвал его от раздумий телефонный звонок.
— Господин Баум, это Ковач. — У говорившего был восточноевропейский акцент, слова он произносил тщательно, в глуховатом голосе странным образом сочетались угодливость и наглость.
— Чем могу служить?
— Хотелось бы повидаться, господин Баум. Посидеть вдвоем, вспомнить старое доброе время, общих друзей… — В слащавой речи даже реверанс прозвучал.
— Хотите от меня что-то получить?
— Вообще-то да.
— Кафе «Ротонда», приду к семи.
— Прекрасно. Надеюсь, вы окажете мне честь быть моим гостем, — поужинаем вместе.
— Вы очень любезны.
— Это для меня большое удовольствие.
Однако вечером, за накрытым столом Ковач предпочел не распространяться насчет старых добрых времен, а развлекал гостя анекдотами и сплетнями. Только когда подали бренди, он придвинулся к Бауму и доверительно коснулся его руки. Лицо его при этом стало серьезным, голос прозвучал деловито:
— Есть любопытная информация.
— О чем это?
— Интересует вас тактическое ядерное оружие — а именно то, что пропало в Обани?
— Впервые слышу.
— Понятно. Не хотите, чтобы я знал, что вы знаете, тем не менее, я продолжу…
— Сделайте милость. Всегда любопытно послушать, о чем люди говорят.
— Насколько я в курсе, господин Баум, то, что похищено в Обани, морем уйдет из Марселя.
— Когда?
— Не знаю — в такие подробности меня не посвятили. Но уверен, что очень скоро. Может быть даже, что уже ушло.
— Кто вам сказал?
— Один приятель.
— Я бы хотел задать вам сугубо технический вопрос.
