Последняя инстанция - Корнуэлл Патрисия (книги бесплатно читать без TXT, FB2) 📗
Естественно, эта находка, которую тут же окрестили первым убийством в Америке, вызвала живейший интерес общественности, хотя столь самонадеянное утверждение не имеет под собой реальной почвы: мы не можем утверждать, что это было убийство, и, кроме того, Новый Свет того времени вряд ли являлся Америкой. Проведенные судмедэкспертизой опыты доказали, что в Джей-эр действительно попал боевой заряд, выпущенный из европейского оружия, мушкета с фитильным замком, и что, судя по распространению повреждений, выстрел был произведен с расстояния примерно в пятнадцать футов. Вероятность того, что человек угодил сам в себя в результате несчастного случая, таким образом, отпадает. Правомерно сделать вывод: повинен в преступлении один из поселенцев. Предположение, что на Америке лежит печальная карма, не так уж далеко от истины: мы беспрестанно убиваем себе подобных.
— На зиму все разместили в закрытых помещениях. — Эдит элегантно снимает жакет и накидывает его на спинку дивана. — Так что теперь можно заняться каталогизацией артефактов, описанием находок и всем тем, до чего попросту не доходят руки на раскопках. Ну и, само собой, сбором денег. Да, эта тяжелая обязанность в последнее время лежит в большей мере на моих плечах. К чему я, кстати, и клоню. Один телефонный разговор вызвал у меня сильное беспокойство: звонил человек, вращающийся в законодательных кругах. Сказал, будто он прочел об убийстве в мотеле и теперь пребывает в полной растерянности. Прискорбный факт, доложу тебе, поскольку он вопреки своей воле должен предпринять очень неприятную вещь: привлечь к делу об убийстве внимание общественности.
— О чем речь? — хмурюсь я. — В газете не так уж много сказано.
В чертах Эдит проступило напряжение. Не знаю, кто ей звонил, однако хозяйке дома тот человек явно не симпатичен.
— Он проживает в районе Джеймстауна, — объясняет Эдит. — И, похоже, решил, что убийство совершено на почве ненависти. Будто бы расправились с гомосексуалистом.
Слышатся мягкие шаги по устланной ковровой дорожкой лестнице, и появляется Аарон с подносом, на котором стоят бутылка и три бокала с гравировкой герба штата.
— Думаю, без слов понятно, что такой поворот событий может серьезно повредить нашему делу. — Она тщательно подбирает слова в присутствии дворецкого, пока тот разливает по бокалам «Блэк Буш».
Открывается одна из выходящих в гостиную дверей; из своего кабинета, в поволоке сигаретного дыма, смокинге и без бабочки, выходит губернатор.
— Кей, простите, что заставил ждать, — говорит он и крепко меня обнимает. — Местные дрязги. Против нас строят козни. Наверное, Эдит уже намекнула.
— Мы как раз подобрались к самому главному, — отвечаю я.
Глава 18
Губернатор Митчелл явно не на шутку встревожен. Его жена встает, чтобы дать нам поговорить с глазу на глаз, и супруги обмениваются коротким диалогом — мол, надо непременно позвонить одной из дочерей. Эдит желает мне доброй ночи и уходит. Губернатор раскуривает очередную сигарету. Этот крепкий мужчина с телосложением бывшего футболиста и белыми, как песок на Карибском пляже, волосами и по сей день довольно хорош собой.
— Собирался отловить вас завтра с утра, хотя и не был уверен, не отправились ли вы куда-нибудь на праздники, — начинает он. — Спасибо, что сами заскочили.
С каждым глотком виски в горле теплеет; мы ведем светский разговор о планах на Рождество и как идут дела в Виргинском институте судмедэкспертизы. С каждым вдохом я мысленно ругаю детектива Стефилда. Вот дурак! Судя по всему, это он допустил утечку засекреченной информации по делу об убийстве. Проболтался зятю, а тот, как на грех, политик, черт бы его побрал, член палаты представителей Динвидди. Губернатор — человек проницательный, быстро вычислил, что к чему. К тому же она сам начинал прокурором. От него не укрылось, что я вне себя от злости, и он понимает, на кого.
— Член палаты представителей, любитель поворошить осиные гнезда. — Губернатор подтвердил, кто у нас главный смутьян. Динвидди — острый гвоздь в мягком месте; этот не упустит случая напомнить всему миру, что ведет свою родословную, пусть и не напрямую, от самого вождя Поутахана, отца Покахонтас.
— Детектив допустил промах, не надо было ничего рассказывать Динвидди, — отвечаю я, — а тот сделал ошибку, что сообщил вам и остальным. Это заурядная уголовщина, убийство, никак не связанное с четырехсотлетней годовщиной Джеймстауна.
— Бесспорно, — отвечает Митчелл. — Однако дело может принять оборот, на который нельзя закрывать глаза. Если преступление было совершено на почве ненависти того или иного рода, а кто-то усмотрит в том связь с раскопками, последствия будут катастрофическими.
— Я не вижу ничего общего со старым городом, кроме того, что жертва проживала в мотеле, предлагающем специальную услугу под названием «тысяча шестьсот семь». — Этот разговор меня окончательно извел.
— Джеймстаун уже так раскручен, что хватит и такого неприятного случая, как труп в мотеле, чтобы журналисты насторожили ушки. — Он катает между кончиками пальцев сигару и неторопливо подносит ее к губам. — По нашим расчетам, намеченная прибыль от годовщины две тысячи седьмого года может пополнить бюджет штата на миллиард долларов. Это наша собственная Всемирная выставка, Кей. Годом позже за поездку в Джеймстаун никто не даст и четвертака. А сейчас телевизионщики на раскопки стаями слетаются.
Он встает, чтобы поворошить угли в камине, а я мысленно возвращаюсь в то время, когда он еще носил мятые костюмы и работал в окружном суде, где ютился в душном кабинете, заваленном папками и книгами. Мы вместе разбирали массу дел, многие из которых отложились в памяти страшными вехами. Случайные жестокие преступления, чьи жертвы до сих пор стоят перед глазами: разносчица газет, которую похитили среди бела дня, изнасиловали и оставили на медленную погибель; старуха, которую застрелили ради забавы, пока та вешала белье; убиенные, с которыми расправились костоломы Брайли. Мы на пару мучительно переживали бесчисленные проявления насилия и жестокости людей к своим братьям по крови, и когда Митчелла перевели в высший эшелон власти, я долго не могла свыкнуться с мыслью, что его больше нет рядом. Успех разлучает друзей. Политика губительна для любых отношений, потому что самая ее суть предполагает перековку человека. Тот Майк Митчелл, которого я знала, исчез; теперь вместо него существует политик, государственный деятель, научившийся пропускать пламя собственных убеждений по дотошно просчитанной программе. У него разработан некий план. План, как поступить со мной.
— Я, как и вы, не в восторге от той истерии, которую разжигают СМИ, — говорю ему.
Он опускает кочергу на специальную латунную подставку и курит, повернувшись спиной к огню; его лицо налилось кровью от жара. В камине потрескивают и шипят поленья.
— Так что же нам предпринять, Кей?
— Приказать Динвидди, чтобы держал рот на замке.
— Мистеру Броские Заголовки? — Он криво улыбается. — Который все уши прожужжал, что имеется мнение, будто бы Джеймстаун — воплощение ненависти к коренным жителям Америки?
— Знаете, губернатор, убивать людей, снимать с них скальпы и обрекать на голодную смерть — действительно довольно жестокое занятие. Похоже, здесь с начала времен ненависти было не приведи Господь. И не мне навешивать ярлыки. Я вообще не заполняю ни ярлыков, ни пустых строк на свидетельстве о смерти. Вам и самому прекрасно известно, что подобные функции — в руках прокурора или следователей, если хотите. К судмедэксперту они не имеют никакого отношения.
— А как насчет вашего личного мнения?
Я рассказала ему о втором покойнике, обнаруженном в Ричмонде уже ближе к вечеру. Меня беспокоит, что эти две смерти связаны между собой.
— Имеются какие-то основания прослеживать связь? — В пепельнице тлеет его недокуренная сигара. Губернатор потирает лицо и массирует виски, точно у него болит голова.
— Садистские убийства, — отвечаю я. — Ожоги.
