Каиново семя - Клюева Варвара (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
План поисков Марьяны в Козловске Гуляев наметил заранее. Собственно, отправных пунктов имелось всего три: гостиницы (если они есть), справочная или паспортный стол милиции и учительница Ольги Марьяна Алексеевна. Марьяну Алексеевну Гуляев решил оставить на потом, ведь он не знал фамилии учительницы, да и Оксана сомневалась, жива ли еще старушка.
Доехав до автостанции и расспросив аборигенов, Сергей Владимирович выяснил, что гостиница (бывший Дом колхозника) в райцентре существует в единственном числе и находится на площади Октябрьская рядом с единственным же отделением милиции. А вот школ в Козловске оказалось целых две - средняя и девятилетка, причем, как его заверили, девятилетка непременно попадется ему на глаза, если он поедет к площади кратчайшим путем.
И верно: свернув на неизбежную улицу Карла Маркса, Гуляев сразу заметил неказистое двухэтажное здание с лохматыми грязно-желтыми стенами и разноцветными оконными рамами - частью седыми от пыли, частью сверкающими свеженькой бодро-голубой краской. Между зданием и оградой чернел начисто вытоптанный газон, по которому лениво бегала за мячом компания юнцов беспризорного вида. Рассудив, что в случае неудачи потеряет всего несколько минут, Гуляев решил нанести визит местным Макаренко.
В школе, против ожидания, было пустынно и тихо - то ли ученики дисциплинированно сидели на уроках, то ли их досрочно распустили на каникулы. Сергей Владимирович миновал раздевалку и сразу же уперся взглядом в дверь с табличкой "Канцелярия". Не особенно рассчитывая на удачу, он постучал по косяку и, к радости своей, услышал женский голос:
- Да-да, войдите.
На фоне обшарпанного фасада и казенно-тоскливого коридора каморка канцелярии выглядела настоящим очагом уюта. Чистенькие песочно-желтые стены, веселенькие занавески, полевые цветы в симпатичной стеклянной вазе на столе, герань и столетник на подоконнике, и хозяйка всего этого великолепия - улыбчивая ясноглазая пышка с милыми ямочками на щеках.
- Добрый день, - приветливо поздоровался Гуляев. - Не подскажете, Агапова Ольга Васильевна шестьдесят восьмого года рождения случайно не в вашей школе училась?
- Ой! - Пышка всколыхнулась и засияла совсем уж ослепительной улыбкой. - Агапова? Олька?! Конечно же в нашей! А вы из газеты? Из области? Давайте я отведу вас в наш музей славы! - И, не давая Гуляеву опомниться, она мячиком выкатилась из-за стола и увлекла его в коридор. - Как к вам обращаться, товарищ корреспондент?
- Сергей Владимирович. Но я...
- Очень приятно. А я Людмила Степановна, можно просто Мила. Вам повезло, мы с Олей учились в одном классе. Нарвись вы на кого другого, вам бы такой парадный портрет нарисовали... цветным сиропом. А я расскажу все как есть, без прикрас. - Она остановилась у темно-зеленой решетки, преграждавшей вход в небольшой холл рекреации, и зазвенела ключами. - Добро пожаловать в наш школьный музей! Здесь собраны материалы о самых выдающихся выпускниках нашей школы. Вообще-то их немного, всего двенадцать человек, но ведь, если подумать, то и школа у нас самая обыкновенная провинциальная восьмилетка... Сюда, пожалуйста. Вот Олин стенд.
Толстушка подвела Гуляева к колонне, украшенной черно-белым портретом. Изображение на портрете было размытым и зернистым; похоже, увеличенная копия выпускного фотоснимка. Девчоночье лицо на портрете было худым, некрасивым и каким-то трагичным из-за напряженного, затравленного взгляда. Под портретом стоял небольшой столик-витрина с застекленной крышкой. Под стеклом - россыпь научно-популярных журналов, из которых Гуляев узнал только "Науку и жизнь", и несколько книг с неожиданно яркими глянцевыми переплетами. Дамы в пышных туалетах, джентльмены в камзолах и старинные дуэльные пистолеты на обложках явно намекали на историческую начинку романов. Присмотревшись, Сергей Владимирович разглядел нечто вроде круглой печати с надписью "Исторический детектив" и имя автора - Ольга Васильева.
"Ничего себе! - мысленно присвистнул Гуляев. - А девочка-то и впрямь оказалась с сюрпризом. Что же это Оксана не поведала мне о ее талантах?" Но вслух ничего не сказал. Да ему и не представилось такой возможности.
- Видите, какой она была? - тараторила Людмила. - Вы, небось, думаете, что это просто неудачная фотография? Ничего подобного. На самом деле она выглядела еще невзрачнее. Честно говоря, не могу припомнить более мрачной и нелюдимой личности в нашем классе. И училась она довольно посредственно, перебивалась с "троек" на "четверки". Мы с девчонками чуть со стульев не попадали, когда узнали, что она поступила в Московский университет. Выучилась на историка-искусствоведа, диссертацию защитила! А уж когда книжки начала писать, мы и вовсе выпали в осадок. - Она снова зазвенела ключами и открыла замочек витрины. Достала книгу, перевернула задней стороной обложки вверх и протянула Гуляеву. Сергей Владимирович увидел фотографию интересной интеллигентной дамы, в которой угадывалось слабое сходство с девочкой на портрете. - А вот, посмотрите, какой она стала. Умереть можно! Кто бы мог подумать, что из угрюмой замарашки, дочери местной пьяницы и потаскухи, вырастет такая гранд-дама?
После этого комментария Гуляев разочаровался в прелестной толстушке, сообразив, что ею движет обыкновенная черная зависть к однокласснице, сумевшей выбраться из убогой нищеты и добиться известности.
- Скажите, а друзья у Оли были? - спросил он сухо.
Людмила смекнула, что проявила себя не с лучшей стороны, но воспротивиться соблазну подпортить светлый образ местной знаменитости было выше ее сил.
- Что вы, какие там друзья! С ней и за партой-то никто сидеть не хотел.
- Ну что же, тогда вопросов больше не имею. Только просьбу. Найдите мне, пожалуйста, старый адрес Ольги. И еще, если можно, Марьяны Алексеевны. Фамилию я не знаю, но, по моим сведениям, она была вашей учительницей.
- Олькин адрес я и так помню, - кисло сказала Пышка. - Улица Советская, дом двадцать шесть. Только Олькина мамаша лет десять как померла, и теперь там живут чужие люди, приезжие. А учительницы Марьяны Алексеевны у нас никогда не было. Работала какая-то Марьяна в городской библиотеке, но отчества ее я не помню. Она еще когда мы босоногими девчонками бегали, уже в преклонных годах была. Тоже, наверное, давно преставилась. Давайте я вам лучше адрес нашей классной руководительницы дам.
Адрес Сергей Владимирович на всякий случай взял, но, выйдя из школы, спросил юных футболистов, как добраться до библиотеки. Что-то подсказывало ему, что Марьяна не станет искать убежища у бывшей классной руководительницы своей матери.
В библиотеке его наконец-то порадовали. Да, они прекрасно знают Марьяну Алексеевну. Как-никак, она проработала в этих стенах без малого сорок лет. Да, она жива и даже иногда заходит навестить бывших коллег и свою преемницу. Да, она действительно принимала участие в судьбе какой-то сиротки. Нет, что вы, живет она совсем недалеко. Минут пятнадцать, если пешком, а на машине и вовсе не больше трех.
Внешность Марьяны Алексеевны произвела на Гуляева довольно тягостное впечатление. Мутный взгляд слезящихся подслеповатых глаз, трясущаяся голова и дрожащие руки почтенной библиотекарши наводили на мысль о старческом слабоумии. К счастью, все оказалось не так страшно. Правда, старушка не пустила следователя в квартиру и разговаривала с ним через узкую щель, оставленную дверной цепочкой, но на вопросы ответила вполне внятно и толково.
Оленькина дочка действительно навестила ее вчера днем. Да не одна, а с женихом, приятным молодым человеком лет двадцати пяти. Вообще-то Марьяша представила его как своего друга, но Марьяна Алексеевна повидала на своем веку немало влюбленных пар, чтобы сообразить что к чему. Молодой человек, Сергей, обращался с девочкой бережно и трепетно, не сводил с нее нежного взгляда, а она, хоть и старалась делать вид, что не смотрит в его сторону, но нет-нет да и глянет, лукаво так, с потайной улыбкой. Молодые люди просидели у Марьяны Алексеевны часа два. На постой не просились. Ей показалось, что остановились они в Старграде, а в Козловск приехали специально, чтобы Марьяша повидалась с крестной. Подарков привезли целый мешок: дорогие конфеты, продукты, фарфоровую чайницу с пахучим китайским чаем, тонкую белую шаль козьего пуха, цветы. Марьяне Алексеевне даже неловко стало: отдарить-то она гостям по бедности ничем не могла. Только чаем напоила да накормила домашними ватрушками. Разговаривали все больше об Оленьке. Марьяна Алексеевна расспрашивала, как она живет, а Марьяша хотела побольше узнать о мамином детстве и молодых годах. Еще интересовалась своим отцом и дедом с бабкой. Насчет отца и деда Марьяна Алексеевна ничего толком сказать не могла, а про бабку, хоть и знала кое-что, да говорить не хотела. Не нашлось у нее доброго слова для Оленькиной матери, а поминать покойницу злом негоже, потому посоветовала она молодым людям сходить к Наталье Петровне, соседке и подруге Нюры Агаповой. На том они и расстались.
