Пациентка - Кортес Родриго (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
Нет, кое-какая польза от этого Бергману была. Вездесущие бойскауты всего за две недели отыскали восемь тайников и в них около сорока килограммов кокаина, восемь кило героина и шестнадцать мешков марихуаны. Но — бог мой! — во сколько же больше возникало проблем!
Уже на второй день после этой злосчастной статьи полицейские еле вырвали из рук самосудчиков похожего на составленный при помощи Нэнси Дженкинс и Роуз Лестер фоторобот убийцы бродягу. Бедолага как-то прижился в церковном приюте и, по отзывам здешнего пастора, все это время являл собой образец набожности и смирения, но его «вычислили» извечно нетрезвые «патриоты» из ближайшего бара, выволокли на площадь перед церковью, и если бы не патруль, наверное, затоптали бы до смерти.
Понятно, что, как следствие, те же колумбийцы и пуэрториканцы начали просто уезжать в другие места, и Висенте получил то, на что нарывался. Половина цехов на его недавно приобретенных фабриках просто остановилась. А потом на фондовой бирже грянул давно ожидавшийся крах, и все вообще остановилось.
Господи, как же напряженно ждал Бергман момента, когда до Висенте дойдет вся губительность его политики! Но самое удивительное, что ничего подобного не случилось.
— Все эти трудности временные, — бодро заявлял новоиспеченный мэр на каждом совете города, — и легко преодолимые. А если кто слишком легко впадает в истерику, так пусть лечится — в Хьюстоне хоро-о-оший доктор есть. Могу отрекомендовать.
— Из-ви-ните меня, сэр, — медленно, нараспев возражал ему единственный серьезный оппонент — седой, весь покрытый старческими пигментными пятнами еврей — учредитель самого устойчивого и, наверное, именно поэтому самого маленького банка города, — но финансовый год не так давно начался, а бюджет города уже пуст. Чем вы собираетесь покрывать дефицит?
Но Висенте лишь смотрел на него ироничным взглядом — сверху вниз.
— Вы сомневаетесь в моих возможностях? А напрасно. Спросите у людей, кто такой Висенте Маньяни и держит ли он слово… И послушайте, что они вам скажут.
Бергман возвращался с этих заседаний выжатый, как лимон, но все-таки преодолевал себя и снова погружался в дела.
Он принимал жалобщиков, по решению совершенно измотанных судей выпускал под залог и на поруки арестованных за день до того, просматривал сводки, а ночами сидел над обширной детально вычерченной схемой и пытался понять, куда нанесет следующий удар неведомый маньяк.
Хуже всего было то, что Бергман совершенно не мог понять его логики. По всем формальным признакам он как бы боролся с проститутками, сутенерами, мелкими наркодилерами и прочими представителями криминального мира, однако чем ему не угодил тот же мэр? Ответа не было.
Не было ответа и на такой простенький вопрос, почему маньяк упорно следует за Нэнси Дженкинс. Нет, Бергман помнил ее показания о некоем мужчине, подвозившем ее в город на старом автофургоне. Более того, по всем формальным признакам этот мужчина походил и на того типа, который напал на Роуз Лестер.
И вот тут снова начинались противоречия — ни Роуз Лестер, ни Нэнси Дженкинс не были похожи ни на проституток, ни на сутенеров, ни на мелких наркодилеров. А в том, чтобы наравне с Карлосом преследовать домохозяйку и мать двоих детей, Бергман вообще смысла не видел. А между тем смысл должен был существовать.
Бергман совершенно извелся. Он почти перестал спать ночами, пугая Маргарет нездоровым цветом лица, жуткими мешками под глазами и почти вошедшим в привычку скорбным молчанием. Он стал до странности суеверен, заводился от малейшей мелочи и закатывал изумленному офицерскому составу участка неприличные по своей несдержанности разносы. И лишь когда Висенте Маньяни приглашал его на очередное заседание совета или, что еще хуже, требовал отчета об эффективности действий полиции, на пару часов брал себя в руки. Чтобы вернуться в еще худшем состоянии.
И конца этому не предвиделось.
Висенте Маньяни знал, что делает, и шел к своей цели прямо и неукротимо. Буквально за три недели по наводке нескольких полицейских и давно уже внедренных в колумбийский концерн, а то и просто купленных агентов он совершенно парализовал весь транзит кокаина через городские каналы. Волей-неволей, но ему неплохо помогал и престарелый полудурок Бергман.
А когда Карлоса шлепнул этот, казалось, самим господом посланный маньяк, Висенте понял, что час пробил, и уже через восемь часов после получения известия об убийстве Карлоса добился личной встречи с крупнейшим лидером колумбийской диаспоры в Хьюстоне.
— Я, как вы, наверное, знаете, не последняя фигура в моем городе, — начал он. — Если хотите гладкого транзита, могу помочь.
Колумбиец изучающе заглянул Висенте в глаза.
— У нас не любят чужаков.
— Бросьте, — отмахнулся Висенте. — Это Америка. Кто в деле, тот и свой.
Колумбиец недобро усмехнулся.
— Но, по нашим данным, именно ты и виноват в том, что транзит идет не гладко…
— Да, — не стал спорить Висенте. — Но судите сами: город мой, а Карлос ни разу не заплатил! Ну, хорошо, не хочешь платить, так хотя бы с местными не ссорься! Так нет: то под носом у копов перестрелку устроит, то заложницу посреди бела дня возьмет! Как хотите, но это не по-соседски… да и не умно.
Колумбиец криво усмехнулся.
— А если мы тебя не захотим?
Висенте развел руками.
— Вам решать… но если все-таки надумаете, дайте знать. Каналы у меня налажены, слава всевышнему… еще отец постарался… копов я разве что с руки не кормлю, да и в мэрах уж два срока точно отбуду. Думайте.
Колумбиец принялся задумчиво рассматривать свои ногти, и Висенте понял, что более с ним разговаривать не будут, — по крайней мере, сегодня.
— А вообще, — поднялся он из кресла, — из тех, кто с нами в деле, еще ни один не жаловался. Надумаете, встречу, как своих, — проблем не будет.
Когда Бергману позвонили из Хьюстона и доложили, что встреча Маньяни с колумбийцами состоялась и, похоже, они даже о чем-то договорились, начальник полиции понял, что все его надежды на то, что Висенте образумится и огромная семья окончательно отойдет от криминала, с треском провалились, а значит, дальше тянуть нельзя.
Кое-какой материал на Маньяни у него уже постепенно набрался — уж для Висенте на два пожизненных точно хватит. И если честно, только отличное понимание, с чем придется связаться, и острое нежелание превращать свою вполне отлаженную жизнь в один беспрерывный кошмар удерживали Бергмана от сколько-нибудь решительных действий.
Но теперь все стало иначе — в один миг. Просто потому, что Бергман слишком хорошо понимал, на что решается сам Висенте и чем это обернется в ближайшие полгода.
А потому начальник полиции съездил в свой загородный домик, взял лопату, выкопал с корнями уже успевший неплохо подняться розовый куст, достал из ямы упакованный в промасленную бумагу толстый пакет, аккуратно водрузил куст на место и той же ночью принялся заново просматривать не такие уж и старые документы.
Здесь было много чего: показания свидетелей, агентурные доклады, но главное — финансовые документы. И если ко всему этому присовокупить две-три совсем еще свежие бумаги, бомба должна получиться не хуже той, что была сброшена на Хиросиму.
«Только Маргарет надо отсюда отправить… и подальше, — с острой тоской подумал Бергман. — Этот бизон ни перед чем не остановится!»
К наказанию последнего и, пожалуй, самого высокопоставленного слуги Нечистого — Висенте Маньяни — Салли готовился долго и тщательно.
У него еще болели отбитые местными помощниками сил правопорядка ребра, а в моче все еще была кровь, но терять времени на несущественное Салли не мог. Он слишком хорошо понимал, что впереди его ждет главный приз — Нэнси Дженкинс.
Он взял себе за правило читать всю местную прессу, — хотя пастор Джерри и возражал, — и постепенно научился быть в курсе всех перемещений продавшего душу дьяволу мэра. А в свободное от работы на пастора время Салли тщательно обходил все офисы, в которых когда-либо появлялся мэр, и мысленно, строго по цепочке, проигрывал по три-четыре варианта возможного развития событий.
