Частное расследование - Келлерман Джонатан (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗

Атмосферу беспомощности, которая воцарилась в комнате, казалось, можно было потрогать рукой. Когда Майло задавал вопросы, никто не устанавливал очередности ответов, никто не вышел вперед, чтобы говорить от имени всех.

Когда-то все было иначе.

Похоже, Джейкоб—  твой хороший друг.

Он за всеми присматривает.

Датчи так никто и не заменил.

А теперь еще и это.

Казалось, сама судьба ополчилась на этот большой дом, позволяя ему рассыпаться — камень за камнем.

17

Майло отпустил прислугу и попросил, чтобы ему отвели место для работы.

Рэмп сказал:

— Располагайтесь, где вам будет удобно.

— В кабинете на первом этаже, — предложила Мелисса и привела нас в комнату без окон, где висела картина Гойи. Стоявший в центре комнаты белый французский письменный стол был слишком мал для Майло. Он сел за него, попытался устроиться поудобнее, оставил эти попытки и скользнул взглядом от одной заставленной книгами стенки до другой.

— Здорово смотрится.

Мелисса сказала:

— Здесь был кабинет отца. Он специально спроектировал эту комнату без окон, чтобы ничто не отвлекало от работы.

— Угу, — пробормотал Майло. — Он выдвинул ящики стола и снова их задвинул. Вынул свой блокнот и положил его на стол. — Какие-нибудь телефонные справочники здесь есть?

— Вот они, — откликнулась Мелисса и открыла дверцу шкафчика под полками. Вынула целую кипу справочников и водрузила ее перед Майло, заслонив всю нижнюю половину его лица. — Этот черный, что наверху, — частный справочник по Сан-Лабрадору. В него дают номера своих телефонов даже те, кто не хочет фигурировать в обычном телефонном справочнике.

Майло разделил кипу на две невысокие стопки.

— Начнем с номеров ее кредитных карточек.

— У нее есть все основные, — сказал Рэмп, — но я не могу назвать номера по памяти.

— Где она держит выписки своих счетов?

— В банке. «Ферст фидьюшисри» — это здесь, в Сан-Лабрадоре. Счета за покупки поступают прямо туда, и банк их оплачивает.

Майло повернулся к Мелиссе.

— А вы знаете какие-нибудь номера?

Она покачала головой и виновато взглянула на него, словно студентка, оказавшаяся неподготовленной.

Майло что-то себе записывал.

— Как насчет номера ее водительского удостоверения?

Молчание.

— Ну, это не трудно узнать, — сказал Майло, продолжая писать. — Теперь персональные данные — рост, вес, дата рождения, девичья фамилия.

— Сто семьдесят четыре, — ответила Мелисса. — Около сорока семи килограммов. День рождения у нее двадцать третьего марта. Девичья фамилия Пэддок. Реджина Мари Пэддок. — Она продиктовала это по буквам.

— Год рождения?

— Тысяча девятьсот сорок шестой.

— Номер карточки социального страхования?

— Я не знаю.

Рэмп сказал:

— Я никогда не видел ее карточку — уверен, что Глен Энгер может найти вам этот номер по ее налоговым декларациям.

Майло спросил:

— Значит, она не держит дома никаких бумаг?

— Насколько мне известно, нет.

— Сан-лабрадорская полиция ни о чем таком вас не спрашивала?

— Нет, — ответил Рэмп. — Возможно, они рассчитывали получить информацию из другого источника — из городского судебного архива, например.

Мелисса сказала:

— Верно.

Майло отложил ручку.

— Ладно, пора приниматься за дело. — Он потянулся к телефону.

Ни Рэмп, ни Мелисса не сдвинулись с места.

— Не стесняйтесь, если хотите остаться на шоу, — пригласил их Майло. — Но предупреждаю: если вас клонит ко сну, то это вас доконает окончательно.

Мелисса нахмурилась и быстро вышла из комнаты.

Рэмп сказал:

— Не буду мешать вам, мистер Стерджис. — Он повернулся и ушел.

Майло снял трубку.

Я пошел искать Мелиссу и нашел ее на кухне, где она заглядывала в один их стенных шкафов. Она вытащила бутылку оранжада, отвинтила колпачок, достала стакан и стала наливать себе напиток. Пролила немного на стойку, но вытереть и не подумала.

Все еще не видя меня, она поднесла стакан к губам и так резко глотнула, что закашлялась.

Брызгая во все стороны, она хлопала себя по груди. Увидев меня, захлопала еще сильнее. Когда приступ кашля прошел, она сказала:

— Изумительное зрелище, не правда ли? — И тихим голосом добавила:

— Все получается у меня шиворот-навыворот.

Я подошел ближе, оторвал кусок бумажного полотенца от рулона на деревянной подставке и подтер лужицу.

Она заявила:

— Дайте-ка, я сама сделаю. — Взяла у меня полотенце и стала тереть уже сухие места.

— Я знаю, каково тебе приходится, — сказал я. — Два дня назад мы говорили о Гарварде.

— Гарвард, — усмехнулась она. — Велика важность.

— Надеюсь, он снова вернет себе статус великой важности, и притом скоро.

— Ну да, правильно. Как будто я теперь смогу вообще уехать.

Скомкав полотенце, она бросила его на стойку. Подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза, приглашая поспорить.

Я сказал:

— В итоге ты поступишь так, как будет лучше для тебя.

У нее в глазах мелькнуло выражение неуверенности, потом их взгляд переместился на бутылку с оранжадом.

— Боже, вам я даже и не предложила. Извините.

— Ничего. Я ведь только что пил колу.

Словно не слыша, она продолжала:

— Давайте-ка, я сейчас вам налью. — Она достала еще один стакан. Когда ставила его на стойку, ее рука дернулась, и стакан заскользил по поверхности. Она поймала его прежде, чем он упал на пол. Но он выскочил у нее из рук, и ей пришлось ловить его опять. Тяжело дыша, она уставилась на стакан, потом пробормотала: «Черт бы тебя побрал!» — и выбежала из кухни.

Я опять пошел искать ее, прошел по всему первому этажу дома, но ее нигде не было. Поднялся по зеленой лестнице и подошел к ее комнате. Дверь была открыта. Я заглянул внутрь, никого не увидел, позвал ее по имени, но ответа не получил. Войдя в комнату, я вошел в мираж: меня обступили кристально-четкие воспоминания о месте, где я никогда не был.

Потолок представлял собой фреску, изображавшую придворных дам в пышных платьях, которые наслаждались жизнью, вероятно, в Версале. Пол был устлан ковровым покрытием цвета малинового щербета. Стены оклеены обоями в розовых и серых тонах (розовые ягнята и серые котята). На окнах кружевные занавески. Кровать была миниатюрной копией материнской. Полки, сплошь заставленные музыкальными шкатулками, миниатюрной посудой и фигурками. Три кукольных домика. Зоопарк мягких зверей.

Точное соответствие описанию девятилетней давности.

Комната, где она ни разу не спала.

Единственной уступкой повзрослению был письменный стол, стоявший справа от кровати, с персональным компьютером, матричным принтером и стопкой книг.

Я посмотрел, что за книги. Два руководства по подготовке к приемным экзаменам. «Игра в университеты: вы планируете свою академическую карьеру». Справочник Фаулера по американским университетам. Информационные брошюры из полудюжины крупнейших университетов. Та, что из Гарварда, сильно зачитана, отделение психологии отмечено закладкой.

Руководства, касающиеся будущего, в комнате, которая цепляется за прошлое. Как будто развивался лишь ум, а все остальное стояло на месте.

А что, если я был введен в заблуждение тогда, девять лет назад, и поверил, что она изменилась больше, чем это было на самом деле?

Я вышел из комнаты, подумал, не поискать ли ее на втором и на третьем этаже, и понял, что мне этого совсем не хочется.

Я спустился вниз и постоял в холле, в полном одиночестве. Человек без функции. Трехметровые мраморные часы с таким разукрашенным циферблатом, что трудно было по нему ориентироваться, показывали без четверти двенадцать. С момента исчезновения Джины Рэмп прошло почти девять часов.

Пора было немного поспать, оставив расследование профессионалам.

Я пошел сказать профессионалу, что ухожу.

Он стоял за письменным столом — галстук ослаблен, рукава небрежно закатаны до середины расстояния между запястьем и локтем, подбородок придерживает трубку — и быстро записывал.