Фантомы - Вудс Стюарт (читаем книги .TXT) 📗
— Так, стало быть, вы хотите только этого? Чтобы кто-нибудь предупредил шведов?
— Только этого.
— Понятно, но ведь я не могу идти к президенту только потому, что вы раскопали это. Прежде всего, он должен думать, что это исходит, по крайней мере, от меня. Во-вторых, даже если мне удастся убедить его, что дело стоит рассмотрения, он захочет с кем-нибудь еще посоветоваться — в Пентагоне в частности, и не в последнюю очередь в вашем Управлении. На это уйдет время, а если вы утверждаете, что угроза неотвратима, тогда...
Рул встала.
— Извините, что отняла у вас время, сенатор, я больше не буду вас беспокоить.
— Нет, нет, подождите, — сказал он, усаживая ее обратно. — Я же не сказал, что не собираюсь помогать, я только не могу идти с этим к президенту. Может быть, есть путь получше.
— Какой же это?
— Может быть, вам самой предупредить шведов?
— Каким образом?
— Ведь вы же та самая юная леди, с которой Уилл встречается в Копенгагене?
— Да.
Сенатор обошел стол и взялся за телефон. В справочнике он отыскал необходимый телефон, взглянул на часы и набрал серию цифр.
— Вместо всего этого обратимся прямо в Стокгольм, — сказал он. — Алло? Алло? Это офис мистера Карлссона? Вас беспокоит сенатор Соединенных Штатов Бенджамин Карр. Могу я поговорить с мистером Карлссоном?
Он прикрыл микрофон рукой и обратился к Рул:
— Этот парень — управляющий канцелярией шведского министерства обороны... Алло, Свен? Это Бен Карр, из Вашингтона, как дела? Хорошо, да, и у меня хорошо. Послушай, я звоню тебе по довольно важному делу. Один мой приятель собирается в Стокгольм... — он посмотрел на Кэт, — завтра?
Она кивнула.
— ...завтра, и я был бы очень благодарен, если бы ты нашел время повидаться с ней. Ее зовут...
Рул отчаянно замахала ему рукой.
— Нет, не называйте моего имени по телефону.
— ...одну минуту. — Он прикрыл рукой микрофон. — Какое же имя назвать ему?
— Бруки Киркленд.
— Свен, ее зовут Бруки Киркленд, запомнишь? Хорошо. Теперь слушай, Свен, я хочу, чтобы ты понял — эта леди важная персона, и я надеюсь, ты выслушаешь, что она расскажет. И пожалуйста, поверь мне на слово, что она есть то, что она говорит, это очень важно, и ее информация может иметь громадную ценность для людей вашей страны. Я думаю, что тебе даже захочется представить ее вашему министру. Извини, что не вдаюсь в подробности, но ты понимаешь. Да, надеюсь, снова встретимся в Вашингтоне. Спасибо, Свен, и до свидания.
Он положил трубку и обратился к Рул:
— Свен Карлссон, как я уже сказал, возглавляет канцелярию, высшую гражданскую службу министерства обороны; его офис расположен прямо напротив министерского кабинета. Мы с ним неоднократно встречались, он даже гостил у меня дома. Вы слышали, что я ему сказал. Когда встретитесь с ним объясните, что все это делается неофициально, и это не послание от нашего правительства. Но когда он увидит то, что вы показывали мне, вполне возможно, что это произведет на него такое впечатление, что он захочет представить вас министру, а тот, в свою очередь, отправится к премьер-министру. Прошу прощения, что не могу сделать большего, но все же таким путем они получат вашу информацию завтра, а не на следующей неделе.
Рул встала и собрала свои бумаги. Она протянула сенатору большой коричневый конверт.
— Это копия всего того, что я показывала вам. Делайте с этим то, что считаете нужным.
Он взял конверт.
— Спасибо. Если бы у меня были соответствующие возможности... но я постараюсь сохранить ваше имя в тайне.
— Я ценю это, сенатор, но я понимаю, что это, скорее всего, невозможно. Делайте, что должны. И большое спасибо, что выслушали меня, и за помощь.
— Позвоните мне, когда переговорите с Карлссоном. А я расскажу вам, что происходит здесь.
Она покинула дом Карра, доехала до ближайшего телефона-автомата и в авиакомпании САС заказала себе билет на ночной рейс в Стокгольм, отменив билет до Копенгагена. Позвонив в единственный известный ей в Стокгольме отель «Гранд Отель», она заказала себе там номер. Затем позвонила в гостиницу в Копенгагене и там оставила для Уилла номер телефона в Стокгольме.
Она вернулась к машине и поехала в Ленгли. Кое-как отсидела обычный рабочий день. И теперь ее ждала свобода — свобода попытаться остановить надвигающиеся события.
Глава 43
Гельдер сидел в первом ряду зала и наблюдал, как Майоров выступает с сокращенным вариантом слайд-шоу, которое он демонстрировал Политбюро несколько дней назад. План был дерзким, надо отдать должное этому полковнику; нет, в самом деле, блестяще. Страна будет захвачена до того, как ее население сообразит, что происходит; премьер-министр или кто-то, похожий на него внешне и голосом, выступит по телевидению и радио с просьбой сохранять спокойствие и не оказывать сопротивления. Конечно, попытки взбунтоваться возможны, допускал Майоров, но они будут носить локальный характер, видимо, со стороны местных отрядов милиции, слабо вооруженных и быстро обреченных на неудачу. Основные населенные пункты — Стокгольм, Гетеборг и другие города поменьше — будут захвачены очень быстро, как и основные военные центры, такие, как штаб Стокгольмского военного округа на Странгнас. Командование шведских вооруженных сил должно быть уничтожено в первые же часы вторжения, чем займутся уже находящиеся в стране ударные подразделения. Но все это произойдет успешно только в случае сохранения эффекта внезапности. Правда, Майоров не упомянул о том, что, если элемент внезапности будет утерян, вторжение немедленно отменяется, а передвижения войск объясняются маневрами.
— А теперь, — обратился Майоров к явно возбужденной аудитории, — доведите ваши последние инструкции до ваших дивизионных и полковых командиров. И помните, что если ваши войска находятся в том состоянии, для которого вы их обучали, то вы впишете в историю советских вооруженных сил такую страницу, которую будут читать и перечитывать в веках. А советские люди осыпят вас такими почестями и привилегиями, о которых вы и не подозреваете.
Аудитория встала и, воодушевленная, крепкими голосами запела гимн СПЕЦНАЗа. Улыбаясь им, Майоров поймал взгляд Гельдера и показал ему на боковую дверь.
— Пойдем, — сказал он молодому человеку, — я провожу тебя до гавани подлодок.
И двое мужчин проворно спустились с холма к охраняемым воротам. Гельдер ощущал какое-то головокружение и спертость дыхания. Предыдущей ночью он простился с Триной Рагулиной; та уже достаточно оправилась от побоев, чтобы неоднократно заняться с ним любовью. Он пообещал ей, что вернется, но сам не знал, случится ли это. Ведь он шел в бой и вовсе не чувствовал себя неуязвимым. Уже в первом задании смерть была близко. К его собственному неудовольствию, злость на Майорова растаяла как-то сама собой в возбужденном водовороте этих грандиозных военных событий. И теперь он был уверен, что если останется в живых, то остаток его карьеры пройдет на таких высотах, о которых он и мечтать не мог.
— Гельдер, — сказал Майоров, — это должен быть твой день, в большей степени, чем кого бы то ни было еще, и чтобы ты понял это, ты должен знать немного больше, чем тебе уже сказали. Со стороны американского ЦРУ была допущена грубая ошибка, когда они решили, что найдутся дураки, которые поверят в одну теорию. Они постарались довести до нашего сведения, что Швеция собирается стать нашим врагом, вступив в члены НАТО, и когда мы поняли, что это ложь, а поняли мы это, получив информацию от их же высокопоставленных людей, о чем я рад сообщить тебе, я изложил свой план, а затем, получив одобрение еще Андропова, возглавил СПЕЦНАЗ, как средство для реализации этого плана. Ведь еще со времен Великой Отечественной войны мы начали направлять в шведские воды подлодки для рекогносцировки, а после развития мини-подлодок мы начали туда же отправлять и подразделения СПЕЦНАЗ для тренировок.
Майоров подхватил с тропинки камешек и запустил его через лужайку.
