Иллюзии «Скорпионов» - Ладлэм Роберт (бесплатные серии книг TXT) 📗
— Как срочно?
— Постарайся в течение часа.
— Ты рехнулся.
— Они могут иметь отношение к Бажарат.
— Понял. Кто такие?
— Первый некто, кто называет себя Нептун, мистер Нептун. Высокий, представительный, волосы седые, лет шестьдесят.
— Так выглядит половина мужского населения в Джорджтауне. Кто следующий?
— Адвокат из Вашингтона по имени Ингерсол...
— Из компании «Ингерсол энд Уайт»? — спросил Стивенс.
— Возможно. Ты его знаешь?
— Я слышал о нем, как и многие люди. Дэвид Ингерсол, сын очень уважаемого человека, бывшего судьи Верховного суда. Член гольф-клубов «Бернинг Три» и «Чеви Чейз», друг многих влиятельных людей да и сам довольно влиятельная личность. Уж не предполагаешь ли ты, что Ингерсол замешан...
— Я ничего не предполагаю, Генри, — оборвал его Хоторн.
— Черта с два не предполагаешь! И позволь мне заметить, Тай, что ты глубоко заблуждаешься. Я случайно знаю, что Ингерсол оказывал немало услуг ЦРУ во время своих деловых поездок по Европе.
— И поэтому я заблуждаюсь?
— В Лэнгли он на очень хорошем счету. ЦРУ не является моей любимой организацией, ты прекрасно знаешь, что они слишком многим насолили, но их система проверки подноготной людей самая лучшая, могу ручаться за это. Не могу поверить, чтобы они использовали в своих целях такого человека, как Ингерсол, не рассмотрев предварительно его голову под микроскопом.
— Значит, они забыли рассмотреть нижние части тела.
— Что?
— Послушай, по сведениям моего источника, он может быть просто связником, и, похоже, он на побегушках у кого-то, кто имеет отношение... Может, его используют вслепую, но он бывал здесь.
— Ладно, у меня есть свой человек в ЦРУ, и я свяжусь прямо с ним. Кто еще?
— Авиадиспетчер из Сан-Хуана по имени Корнуолл.
Он мертв.
— Мертв?
— Застрелен сегодня в час ночи, как раз перед тем, как мы добрались до него.
— Как ты вышел на него?
— Есть еще четвертое имя, но тут надо действовать осторожно.
— Он имеет непосредственное отношение к?..
— Нет, его используют втемную. Он как раз и является источником, о котором я упомянул, и имеет дело только со связниками, но кто-то у вас в Вашингтоне держит его на крючке. Если мы выясним, кто стоит за этим, это нам здорово поможет.
— Ты хочешь сказать, что среди сообщников Бажарат имеются высшие чиновники? Не просто отдельные продажные взяточники, но высокопоставленные лица из Вашингтона?
— Похоже, что так.
— Как его имя?
— Саймон, Альфред Саймон. Несовершеннолетним пошел добровольцем во Вьетнам, летал там, потом в ВВС Лаоса.
— Дела ЦРУ, — сказал Стивенс. — Эти добрые, проклятые старые времена. Мешки с деньгами, предназначенными для подкупа, сбрасывались с самолетов различным племенам в горах Лаоса и Камбоджи. Хуже всего приходилось горцам, им, правда, и платили щедрее, но зато пилоты и обкрадывали их больше, чем других... Но каким образом кто-то в Вашингтоне мог поймать на крючок этого твоего парня? Тут, пожалуй, должно быть что-то другое.
— Они повесили на него самолеты, находившиеся в их распоряжении, и дали этому юнцу-летчику, когда он, наверное, был пьян, подписать очень сомнительные бумаги о передаче ему этих самолетов. Таким образом, он был выставлен как мошенник, вор, наемник, воюющий за большие деньги и не имеющий никакого отношения к добропорядочным солдатам армии США.
— Затем они перевернули все с мог на голову и состряпали против него дело по обвинению в мошенничестве. Он якобы грел свои грязные руки и порочил любимый Вашингтон, пока наши храбрые ребята умирали в боях, — продолжил Стивенс.
— Отвратительный сценарий.
— Да, но вполне классический. Мальчишка мог и не быть пьяным, его просто обуяла жадность. Подумать только, ведь он приобретает имущество стоимостью несколько миллионов, и это при его-то молодости. Но он не понимал, что на всю жизнь попадает на крючок и будет на этом крючке до тех пор, пока эти грязные шпионы не отвяжутся от него... Я знаю, к кому обратиться, чтобы выяснить, кто устроил такое пилоту Альфреду Саймону.
— Ты уверен, что никто не узнает о проявляемом тобой интересе?
— Приложу максимум усилий, — заверил шеф военно-морской разведки. — Наш источник занималась зарубежными операциями, а теперь заняла высокий пест аналитика, не тоже в свое время запустила руку в казну ЦРУ, а мы ее прихватили на этом. Естественно, мы все сохранили в тайне, но, как ты понимаешь, она теперь и на нас работает.
— Перезвони мне в отель, — сказал Хоторн. — Бели я задержусь и меня не будет на месте, передай все, что выяснил, майору Нильсен. Ей теперь присвоен код допуска ноль четыре, твои идиоты так ведь и не поменяли коды.
— Судя по тому, что я слышал, разговаривая с ней, можно ли ей вообще что-нибудь поручать? Может, у нее другие задачи?
— Прекрати, капитан. Без нее мы уже были бы мертвы.
— Извини, я просто пытаюсь внести малость легкомыслия в эту запутанную ситуацию.
— Ты хороший исполнитель, Генри, поэтому приступай в работе, позвони мне, а потом отправляйся домой к жене и там можешь дать волю своей фантазии.
Хоторн швырнул трубку на рычаг и почувствовал, что лоб покрылся потом. Что дальше? Ему надо что-то делать, двигаться! Обязательно надо действовать и не думать о том... Но он не мог не думать об этом. Просто обязан думать! Можно лгать другим, но себе больше лгать нельзя. Саба, таинственный дядюшка, доверенное лицо в Париже, уважительные причины, клятвы в любви... Все это ложь!
Доминик! Доминик Монтень и есть Бажарат. Он поймает ее или умрет в ходе этой охоты. Теперь ничто на земле не сможет остановить его. Предательница!
В отделе убийств Центрального полицейского управления Сан-Хуана жена убитого авиадиспетчера Рога Корнуолл разыграла прекрасный спектакль перед полицейскими. Держалась она стойко и храбро, несмотря на трагическую утрату. Нет-нет, она ничем не может помочь. У ее любимого мужа не было вообще врагов, потому что это был добрейший, нежнейший человек, когда-либо рождавшийся на Земле. Можете спросить об этому священника прихода. Нет, долгов у него не было, они жили хорошо, но никогда не выходили за рамки семейного бюджета. Игра в казино? Очень редко, да и то на игральных автоматах по двадцать пять центов, где нельзя проиграть больше двадцати долларов. Наркотики? Никогда, от силы мог принять аспирин, а сигарет выкуривал всего по одной после еды. Почему они пять лет назад приехали из Чикаго в Пуэрто-Рико? Жизнь здесь казалась им более удобной: климат, пляжи, тропический парк, в котором муж любил гулять часами, и работа не такая тяжелая, как в чикагском аэропорту О'Хэр.
— Можно мне теперь пойти домой? Я бы хотела побыть немного одна, перед тем как позвоню священнику. Наш священник чудесный человек, и он позаботится о похоронах.
Полицейские проводили Розу Корнуолл в ее дом в Исла-Верде, но священнику она звонить не стала. Вместо этого она набрала совсем другой номер телефона.
— Послушай, сукин сын, твою тупую башку я прикрыла, но теперь надо прикрыть меня, — сказала своему собеседнику вдова Корнуолла.
Телефон в номере отеля «Сан-Хуан» зазвонил в тот момент, когда Кэтрин Нильсен сидела за столом и читала в газете заметку об убийстве в аэропорту. Она быстро сняла трубку.
— Слушаю?
— Это Стивенс, майор.
— Насколько я умею считать, это ваш пятый звонок.
— Считать вы умеете, но надеюсь, что на этот раз застал его. Я говорил с ним полтора часа назад.
— Да, он рассказывая. Но сейчас он в ванной, они оба в ванной, и, позвольте вам заметить, им долго придется пробыть там. В этом месте просто какой-то тошнотворный цветочный запах.
— В какой месте?..
— В публичном доме, капитан. Они ведь были именно там, поэтому им следует хорошо вымыться.
— Что?
— Может быть, перезвоните позже, сэр?
— Вытащите его оттуда! Он сам настаивал на том, что эта информация очень срочная.
— Надеюсь, что не шокирую его. Подождите, пожалуйста. — Кэти прошла в спальню Хоторна, подошла к двери ванной, прислушалась, помялась и открыла дверь. Ее взгляду предстал обнаженный Тайрел, вытирающий тело большим полотенцем. — Извините за вторжение, коммандер, но на проводе Вашингтон.
