Рухнувшие небеса - Шелдон Сидни (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
В административном здании «Вашингтон трибьюн энтерпрайзиз» зазвонил личный телефон. Прямой. Тот, к которому не было доступа даже доверенной секретарше.
– Я только что получил инструкции.
– Прекрасно. Они давно ждут. Что прикажете делать с картинами?
– Сжечь.
– Все? Они стоят миллионы долларов!
– Все прошло как по маслу. Нельзя допустить ни малейшего промаха. И оставлять улики не рекомендуется. Сжечь, и немедленно.
– Дейна, вас спрашивают. Третья линия, – сообщила секретарь Дейны Оливия Уоткинс. – Он уже дважды звонил.
– Кто именно, Оливия?
– Мистер Генри.
Томас Генри был директором средней школы Теодора Рузвельта.
Дейна потерла лоб, пытаясь отогнать нарастающую боль, и схватила трубку.
– Добрый день, мистер Генри.
– Здравствуйте, мисс Эванс. Не могли бы вы заглянуть ко мне?
– Разумеется. Через час-другой, я…
– Я бы предложил приехать сейчас, если возможно.
– Хорошо, мистер Генри.
Глава 3
К несчастью для Кемаля, каждый школьный день казался непереносимой пыткой. Он был ниже всех в классе, даже девочек. Какой стыд! Поэтому бедняга получил сразу три прозвища: «козявка», «карлик» и «пескарь». Мальчишки смотрели на него сверху вниз. Да и предметы ему давались нелегко. К тому же он интересовался только математикой и компьютерами. Тут он легко обгонял остальных, получая только отличные оценки. В школе действовал шахматный клуб, где Кемаль вскоре стал лучшим игроком. Раньше он увлекался американским футболом и как-то пришел на тренировки школьной команды, но тренер, взглянув на пустой рукав мальчика, покачал головой.
– Прости, ты вряд ли нам пригодишься. Он не хотел обидеть Кемаля, но эти слова прозвучали приговором и нанесли парню тяжелый удар.
Но злейшим врагом Кемаля стал Рики Андервуд. На большой перемене некоторые ученики обедали во внутреннем дворе, вместо того чтобы идти в кафетерий. Рики неизменно высматривал Кемаля и начинал издеваться. Сегодняшний день не стал исключением.
– Эй, сиротка, когда твоя злая мачеха отошлет тебя на ту помойку, откуда вывезла? – громко хихикал Рики, стараясь привлечь внимание девчонок.
Кемаль, решив не обращать на него внимания, отвел взгляд.
– Я с тобой говорю, урод! Неужели вообразил, что она оставит тебя? Все знают, зачем она тебя сюда притащила, верблюжья морда. Просто захотела прославиться еще больше, вот и спасла калеку. Сразу стала знаменитой. Зрители тут же размякли, стали проливать слезы, хвалить героиню…
– Fukat! – завопил Кемаль и, вскочив, кинулся на врага. Тот преспокойно всадил кулак в живот Кемаля и вторым ударом разбил нос. Извиваясь от боли, тот рухнул на землю.
– Если захочешь еще, только скажи, – продолжал издеваться Рики. – Да поторопись. Насколько я слышал, тебе недолго осталось поганить нашу школу.
Кемаль жил в аду сомнений. Он не верил Рики, и все же…
Что, если Дейна отправит его обратно? Рики прав. Он действительно урод. Зачем такой, как он, нужен чудесной доброй Дейне?
Для Кемаля счастливая жизнь кончилась в тот момент, когда родители и сестра погибли в Сараево. Его послали во французский приют неподалеку от Парижа, где и без того жалкое существование превратилось в кошмар наяву. По пятницам в два часа дня сироты выстраивались в длинную линию в ожидании супружеских пар, решивших взять на воспитание ребенка. По мере приближения этого дня возбуждение достигало апогея. Страсти накалялись. Дети умывались и одевались с особым старанием, и когда взрослые шествовали вдоль строя, каждый подросток истово молился о том, чтобы выбрали именно его. И, конечно, никому не был нужен однорукий мальчишка. Инвалид. Никчемный инвалид.
Так неизменно повторялось раз за разом, но Кемаля все-таки не покидала надежда. Он с мольбой смотрел на незнакомцев, которые оценивающе, как на аукционе рабов, рассматривали возможных кандидатов. Но уходили из приюта всегда другие дети. И унижение становилось непереносимым, а тяжесть одиночества пригибала к земле плечи мальчишки. Он с отчаянием думал, что никому и никогда не будет нужен. Никто и никогда не захочет стать его родителями. А он так мечтал снова иметь семью! И пытался сделать все возможное для осуществления своей мечты. Приветливо улыбался взрослым, чтобы те поняли, какой он послушный, приветливый парень, иногда же притворялся, что погружен в собственные мысли и не слишком интересуется, выберут его или нет. Пусть радуются, что им попался такой сын!
Но чаще умоляюще смотрел на гостей, молча заклиная взять его. Но проходили недели, и все оставалось по-прежнему. Кого-то другого брали за руку и уводили в уютный дом к любящим родственникам.
И только Дейна совершила чудо. Именно она нашла бездомного малыша на разоренных улицах Сараево. После того как самолет Красного Креста переправил Кемаля в Париж, он написал Дейне и, к его изумлению, получил ответ. Дейна позвонила в приют и сказала, что приглашает Кемаля к себе в Америку. Это был самый счастливый момент в жизни искалеченного войной ребенка. Несбыточная мечта вдруг осуществилась. Обида и боль сменились радостью – ослепительной, безграничной. Все переменилось в один миг. Теперь Кемаль был благодарен судьбе за то, что никто не догадался взять его раньше. Он любил Дейну сердцем и душой, но где-то глубоко все еще жил навязчивый страх. Что, если Дейна передумает и отвезет его обратно в приют, в тот ад, из которого ему удалось выбраться? По ночам его терзал один и тот же сон: он снова в парижском предместье. И снова пятница. Очередь взрослых, среди которых и Дейна, медленно продвигается вдоль цепочки детей. Дейна видит Кемаля и громко смеется:
– У этого страшилища всего одна рука!
А потом проходит мимо и уводит мальчика, стоящего следующим за Кемалем.
Каждый раз он просыпался в слезах.
Кемаль знал, что Дейна терпеть не может, когда он дерется с одноклассниками, и делал все, чтобы не попасть в очередной переплет, но не мог вынести, когда Рики Андервуд или его приятели начинали говорить гадости о приемной матери. Как только негодяи поняли это, оскорбления участились, а вместе с ними и схватки. Часто Рики вместо приветствия спрашивал:
– Ну что, уже сложил свое барахло, козявка? В утреннем выпуске новостей говорили, что твоя сучка-мачеха собирается вышвырнуть тебя в Югославию.
Кемаль взрывался, и начиналась потасовка. Домой Кемаль приходил с фонарями, весь исцарапанный, в порванной одежде, но когда Дейна спрашивала, что случилось, у него язык не поворачивался сказать правду из страха, что, если все выплывет наружу, слова Рики Андервуда сбудутся на самом деле. И теперь Кемаль, запертый в кабинете директора, ожидал приезда Дейны в полной уверенности, что на этот раз она откажется от него и выдворит в приют.
Мальчик был вне себя от дурных предчувствий. Сердце бешено колотилось.
Войдя в кабинет, Дейна обнаружила, что хмурый как туча директор ходит из угла в угол, а Кемаль скорчился на стуле.
– Доброе утро, мисс Эванс. Пожалуйста, садитесь. Дейна мельком взглянула на Кемаля и подошла к креслу. Томас Генри взял со стола большой мясницкий нож.
– Один из учителей отнял его у Кемаля. Разъяренная Дейна повернулась к мальчику.
– Зачем? – прошипела она. – Зачем ты принес это в школу?!
– У меня не было пистолета, – угрюмо выпалил тот.
– Кемаль! – вскочила Дейна и обратилась к директору:
– Могу я поговорить с вами наедине, мистер Генри?
– Конечно. Кемаль, подожди в коридоре, – сухо велел тот. Кемаль поднялся, с сожалением взглянул на нож и вышел.
– Мистер Генри, – начала Дейна, – Кемалю всего двенадцать лет. Большую часть своей жизни он ложился спать под аккомпанемент взрывов и артиллерийского огня. Того, что убил его мать, отца и сестру. Одна из таких бомб лишила его руки. Когда я нашла Кемаля в Сараево, он жил на бывшей автостоянке в картонной коробке. Кроме него, по улицам скитались еще сотни бездомных детей. Существование животных и то завиднее!
