Точка отсчета - Корнуэлл Патрисия (прочитать книгу TXT) 📗
Люси переключилась на службу автоматического погодного наблюдения Манассаса, и я еще долго слушала утомительное перечисление самых разных характеристик ветра, видимости, облачности, температуры, влажности и чего-то еще. Больше всего меня огорчило то, что температура со времени моего отъезда из дома опустилась на пять градусов по Цельсию, и я с завистью представила мчащегося к теплому солнцу и воде Бентона.
— У нас там дождь, — сказал в микрофон второй пилот.
— Это же по крайней мере на двадцать миль западнее, и ветер тоже западный, — ответила Люси. — Вот тебе и июнь.
— Похоже, у нас появился еще один «Чинук». Под горизонтом.
— Давай-ка напомним им о себе. — Люси снова переключилась на другую частоту. — Это девять-ноль-девять Дельта-Альфа. Вызываю «Чинук» над Уоррентоном. Мы у вас на трех часах, две мили к северу, тысяча футов.
— Наблюдаем вас, Дельта-Альфа, — ответил пилот военного вертолета, названного в честь одного из индейских племен. — Удачной вам посадки.
Моя племянница дважды щелкнула переключателем. Ее спокойный, уверенный низкий голос казался незнакомым. Какое-то время я еще подслушивала, потом, как только представилась возможность, вмешалась в разговор:
— Что насчет ветра и температуры?
— Западный, двадцать, порывами до двадцати пяти, — отозвалась Люси. — И будет еще хуже. У вас там сзади все в порядке?
— В полном, — ответила я и не в первый уже раз подумала о письме Кэрри.
Люси была в синем рабочем комбинезоне АТО, глаза защищали темные очки. Она отрастила волосы, и они изящными завитками ложились на плечи, напоминая отполированное экзотическое красное дерево джарра. Не то что мои короткие серебристые пряди. Я представила, как легко и уверенно касаются ее руки рычагов управления, как она работает педалями, удерживая вертолет в наклонном положении.
Летное мастерство далось Люси так же, как и все прочее, что она пробовала. Она быстро, за минимально требуемое время, набрала необходимое количество баллов как пилот частных и коммерческих рейсов, а затем получила удостоверение пилота-инструктора, потому что ей доставляло радость передавать свои знания и умения другим.
То, что наш полет подходит к концу, было ясно и без дополнительных объявлений: мы пролетели над рощей с наспех поваленными деревьями. Грязные черные дорожки пересекали свежую зелень склона, а с другой стороны невысоких пологих холмов вертикально поднимались, смешиваясь с серыми облаками, такие же серые струйки усталого дыма, оставшиеся от недавно бушевавшего внизу ада. Ферма Кеннета Спаркса представляла собой жуткое черное пятно, выжженную землю с дымящимися руинами строений.
Пожар оставил свой след, и с воздуха было, наверное, легче всего проследить, как началось и где закончилось уничтожение прекрасных каменных зданий, конюшни и амбара. Огонь прошелся здесь точно косарь, каждый взмах которого оставлял широкую черную полосу опаленной земли. Окружающая владения белая ограда была проломлена в нескольких местах пожарными машинами, вспахавшими акры тщательно подстриженной травы. Вдали виднелись безмятежные зеленые луга, узкая лента шоссе, Виргинская электростанция и снова дома.
Мы вторглись в частные владения Кеннета не в восемь ноль-ноль, а с небольшим опозданием и приземлились на некотором удалении от руин, чтобы их не потревожил поднятый лопастями ветер. Марино выбрался первым и направился к пепелищу, даже не взглянув на меня. Я подождала, пока остановятся винты, и только тогда поднялась с сиденья.
— Спасибо, что подбросили.
— Пилотировала она, — ответил специальный агент Джим Моуэри, выполнявший в этом полете обязанности второго пилота. Открыв заднюю дверцу, он добавил: — Вы, ребята, идите, если вам надо поговорить, а я привяжу нашу птичку.
— У тебя, похоже, неплохо получается, — заметила я, когда мы отошли на несколько шагов.
— Стараюсь, как могу, — ответила Люси, забирая у меня алюминиевый кейс, который казался почти игрушечным в ее крепкой руке.
Мы шли рядом, одинаково одетые, хотя у меня не было оружия и рации. Наши сапоги настолько истерлись, что приобрели одинаковый серый цвет. Пройдя десятки метров по чавкающей под ногами грязи, мы повернули к серой надувной палатке, которая на ближайшие дни должна была стать нашим командным пунктом. Неподалеку припарковался большой белый «Пирс» министерства финансов.
Люси на шаг опередила меня, и я не видела ее лица, скрытого тенью от полей синей форменной шляпы. Мы уже знали о ее переводе в Филадельфию и предстоящем в ближайшее время отъезде, и, думая сейчас об этом, я чувствовала себя старой и никому не нужной. Люси выросла и стала независимой, как и я сама в ее возрасте, но мне все равно не хотелось, чтобы она уезжала.
— Плохи дела. — Она заговорила первой. — Подвал, правда, на нулевом уровне, но дверь только одна. Большая часть воды из бассейна ушла туда. Скоро должен подойти грузовик с насосами.
— Какая глубина?
Я подумала о тысячах галлонов воды из пожарных шлангов и представила холодный густой черный суп, в котором плавает разного рода неприятный мусор.
— Зависит от того, куда ступишь. Я бы на твоем месте отказалась лететь, — сказала Люси.
— Ты бы, наверное, так и сделала, — ответила я.
Люси никогда не скрывала, что предпочитает работать без меня. Нет, она не была со мной груба, однако вела себя так, словно мы с ней едва знакомы. Особенно в присутствии своих коллег. Когда несколько лет назад я навестила ее в кампусе Виргинского университета, Люси сделала все возможное, чтобы другие студенты не увидели нас вместе. Не то чтобы она стыдилась чего-то, но воспринимала меня как постоянно висящую над ней тень, которую я изо всех сил старалась не отбрасывать на ее жизнь.
— Ты уже приготовила вещи к отправке? — с нарочитой небрежностью поинтересовалась я.
— Пожалуйста, не напоминай мне об этом.
— Но ты же сама хочешь уехать в Филадельфию.
— Конечно. Для меня это отличный шанс.
— Согласна. И рада за тебя. Как Джанет? Ей, наверное, трудно...
— Я же уезжаю не на край земли, — резко возразила Люси.
Мы обе понимали, что не все так просто. Джанет была агентом ФБР. Любовницами они стали еще тогда, когда проходили курс начальной подготовки в Квонтико. Сейчас обе работали в разных федеральных агентствах, и теперь жизнь разводила их по разным городам. Поддерживать отношения в таких условиях не очень легко.
— Ты сможешь сегодня выделить мне несколько минут для разговора? — спросила я, обходя лужу.
— Конечно. Когда закончим, можно будет выпить пива, если удастся найти в этом лесу хотя бы какой-то бар.
Ветер заметно усилился.
— Мне все равно когда, — добавила я. — Даже поздно вечером.
— Ну вот и все, — со вздохом пробормотала Люси, когда мы приблизились к палатке. — Эй, а где все?
— Все уже здесь, перед тобой.
— Эй, док, вы сегодня работаете на выезде?
— Нет, она нянчится с Люси.
Помимо меня и Марино, команда ГОР включала в себя еще девятерых мужчин и двух женщин, в том числе начальника группы Макговерн. Все были в одинаковых синих рабочих комбинезонах, поношенных, потертых, заплатанных и бесформенных. Перебрасываясь шуточками, агенты толпились у открытого фургона, сияющие алюминиевые внутренности которого были разделены на полки и откидные сиденья, тогда как внешние отсеки были заполнены катушками с желтой оградительной лентой, совками для мусора, кирками, прожекторным оборудованием, метлами, ломами и пилами.
В нашем мобильном штабе имелись компьютеры, факс, фотокопировальное устройство, гидравлический подъемник и резак, с помощью которого можно при необходимости разрезать металлические конструкции. В общем, здесь было все, за исключением разве что туалета. Я бы, пожалуй, добавила еще и повара.
Несколько агентов уже начали обрабатывать сапоги, лопаты и скребки в наполненных мыльной водой пластмассовых ваннах. Делать это приходилось постоянно, и в такую ветреную и холодную погоду руки и ноги никогда не успевали ни просохнуть, ни согреться. Даже выхлопные трубы надлежало очистить от гари и копоти. Все инструменты работали только на электричестве или гидравлике, но не на бензине, потому что любое обнаруженное здесь вещественное доказательство могло быть впоследствии представлено в суде, где защита предъявила бы к нему самые строгие требования.
