Заколдуй меня - Кертис Джек (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Лори обвивается вокруг него, на лице ее застыла маска любви.
* * *
— Ты знаешь, что мы с Люком были любовниками? — спросила Сюзан.
— Ну... — Паскью сразила ее прямота. — Я просто думал, что это происходит между вами время от времени.
— В те дни все происходило время от времени. Только наркотики были постоянными, приятель. Перемены — вот к чему мы стремились. — Сюзан протянула чашку, чтобы Паскью подлил ей кофе. — Нет, у нас завязались обычные для любовников отношения. Когда наша компания распалась, мы поженились.
Наступила неловкая пауза. В конце концов Паскью выдавил из себя:
— Поженились?
— Это был подарок от Люка. Он преподнес его как бы в компенсацию за все пережитые разочарования и предательство. Хотя «предательство» — слово не совсем подходящее.
— И что же случилось потом?
— Жаркие тогда были деньки, правда, Сэм? Люк хотел взорвать этот мир и начать все сначала. Он так часто пользовался выражением «кровавая купель», словно это один их обрядов крещения.
— А ты этого хотела? — спросил Паскью.
— Он готовил расстрельные списки, представляешь? Включил туда членов правительства, крайне правое крыло оппозиции, полицейских, солдат. — Она помолчала. — Хотела ли я этого? Я хотела того же, чего хотел он.
— Но если ты права, если это действительно Люк, то почему он делает все это?
— Наш брак длился год, почти день в день. Лори... — Она бросила на Паскью быстрый взгляд, потом отвернулась. — Это для всех было тяжело, но для меня особенно, потому что я знала, что он с ней спит. Ради нашего «дела», — добавила она.
Паскью удивленно посмотрел на нее.
— Да, он спал с ней. Но что значит «ради нашего дела»? Что он имел при этом в виду?
— Ты ведь думал, это была просто хохма, — заметила Сюзан. — Люк Маллен, революционер, насквозь пропитанный ЛСД, отбивает жену у полковника американских ВВС. Бедная Лори! Когда чувство ненависти прошло, я почувствовала к ней жалость. А потом мы убили ее, и я стала ее бояться. И теперь, когда это случилось, вижу, что оказалась права.
— Говорят, она покончила с собой.
Во взгляде Сюзан угадывалось мучительное раскаяние:
— Мы изводили ее телефонными звонками и знали, как она напугана, как потрясена. Люк, стоило ему выбраться из ее постели, рассказывал нам об этом, давясь от смеха.
— Ради дела?
— Некто, по имени Валлас Эллвуд, знал об их отношениях. Бог знает, как он пронюхал про это. Он... — Сюзан развела руками, как бы показывая, что Паскью вовсе не обязан ей верить. — Он работал на британскую разведку, но при этом являлся двойным агентом. По крайней мере, выдавал себя за такого. Люк тоже так считал. Его прикомандировали к базе под какой-то крышей. Идея заключалась в том, чтобы британцы могли следить за янки. Правда, Эллвуд следил за всеми, и, по-видимому, информацию от него получала Восточная Германия. Он и завербовал Люка. Люка не пришлось долго убеждать. Он был в восторге, как ты понимаешь, — настоящее задание, профессиональная работа.
— А как ты узнала про Эллвуда?
— Люк рассказал. Все было хорошо отлажено. Люк спал с Лори. При этом добывал некоторую информацию, почерпнутую ею у мужа. А потом передавал эту информацию дальше.
— Эллвуду?
— Нет, священнику по имени Кэри. Люк ведь часто ходил на исповедь. — Ее улыбка сейчас походила на гримасу. — Да, на исповедь... Кэри был звеном в этой цепи. Эллвуд не хотел привлекать к себе внимания — он дорожил возможностью находиться на базе. Они виделись с Люком время от времени — просто чтобы поддерживать контакт. Таким образом, цепь состояла из полковника — невольного участника, Лори, Люка, Кэри, ну, а дальше... кто знает...
— И все-таки, какую роль во всем этом играл Эллвуд?
Паскью заметил, что при упоминании этого имени тень пробежала по лицу Сюзан.
— Все это походило на злую шутку, правда? «Мы все про тебя знаем!» Жестокая шутка, но не более того. Когда мы начали ей звонить и без конца повторять: «Мы знаем!» — Лори испугалась. Мало того, что она изменяла мужу, так еще и разболтала то, что не положено, Люку. Это уже расценивалось как шпионаж, передача секретной информации в постельных разговорах. Люк прекрасно знал, в каком отчаянии Лори. Хотя она и словом не обмолвилась о телефонных звонках. Наверное, боялась оттолкнуть его. А Лори, говоря по правде, с ума от него сходила. Он видел всю безнадежность ее положения. Лори была на двадцать лет старше. В таком возрасте поздно что-то менять. У нее хватало здравого смысла исключить всякую возможность их совместной жизни. Но любила она его так, будто бы ее приворожили, и во всем ему подчинялась.
Сюзан умолкла и отвернулась, словно что-то привлекло ее внимание. У Паскью возникло ощущение, будто он видит тонущего человека, но не может спасти, потому что тот слишком далеко от берега.
— Так же, как и я, — добавила, помолчав, Сюзан.
— Я помню лишь, что Люк развлекался с женой полковника. И что мы все над этим потешались. Он рассказывал разные комичные подробности: например, как полковник заходит в дом через парадную дверь, а Люк в это время смывается через черный ход. А эти телефонные звонки... Какая глупость! У нас тогда просто мозги были набекрень, да простит нас Господь! И у Лори тоже. Но мы этого не знали. Просто не задумывались над этим.
— Но ты-то знала, — возразил Паскью.
Сюзан, чуть помедлив, кивнула в ответ.
— Она была моей соперницей. А любила Люка так же сильно, как я. Ты думаешь, меня интересовало, что с ней произойдет?
А вот еще один снимок, групповой. Тут мы все стоим под деревом. Лицо Лори просматривается между ветвей, потемневшее, как подпорченный фрукт. Все замерли. Вдруг заплакала какая-то женщина. Образы, навеянные ЛСД, проступали то ясно, то едва различимо, как изображение, проецируемое на экран, музыка среди деревьев, темная голова Лори, разноцветные клубы тумана, высвеченные верхушки деревьев и сама Лори, покачивающаяся словно в каком-то величавом танце. А женщина все плачет.
Карла продолжала рассказывать:
— Госпиталь представляется мне в черно-белом изображении. — Взволнованная воспоминаниями, она стала заметнее хромать и, поскольку шла рядом, слегка ударяла его бедром. — Я пролежала там очень долго, но не помню, чтобы меня кто-нибудь навещал. На больничном снимке я вижу дверь, люди входят и выходят. Через эту дверь просматривался лишь коридор. А обычная жизнь протекала где-то снаружи.
Они дошли до берега. Карла сняла туфли и отпустила его руку, собираясь пройти по кромке берега, где пенилась вода.
Снова щелкнул затвор фотоаппарата. Лори взобралась на дерево. Щелчок. Вот она привязала шнур. Еще щелчок. Вот спрыгнула вниз. Щелчок. Все в сборе... Посмотрите в объектив — улыбочка — щелк!
* * *
Тут Паскью сообразил, что Сюзан так и не ответила ему, и повторил вопрос:
— Откуда ты знаешь, что это Люк?
— Все продолжалось ровно год — день в день. Большую часть времени мы проводили на планете под названием ЛСД — и чувствовали себя там лучше, чем где бы то ни было. Люк бредил разного рода преобразованиями государств и самой жизни. Все подлежало изменению. — Она улыбнулась, потом вспомнила про его вопрос. — Как я узнала, что это Люк? Из письма. Я ведь любила его, была когда-то его женой. Сам тон письма, особенно в том месте, где упоминалась Лори, не оставлял сомнений — это Люк.
— Неужели? Я полагал, все письма одинаковы. Но может быть, ошибался...
Сюзан пожала плечами:
— Письма преследовали одну цель — запугать и вынудить действовать тем или иным образом. Уверена, что во всех этих анонимных письмах было одно и то же предложение встретиться. Но все адресаты воспринимали их по-разному...
— Но если ты знала об этом...
— О чем? Я знала, что это Люк. Но понятия не имела, что он способен убить. Разве что шантажировать. И я подумала: если он расскажет, моя жизнь изменится. Это меня устраивало. Просто жить не могу без потрясений. Мне скучно.
