Химия смерти - Бекетт Саймон (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
– Да, мы уже его опрашивали. Под психологический профиль подходит, хотя оба раза, когда пропали Лин Меткалф и Дженни Хаммонд, он смог предъявить алиби. Его семья все подтвердила.
– Тут есть еще одно, – вмешался я. Сердце болезненно застучало, но они должны знать. – Вчера я проговорился Бреннеру, что жертв какое-то время держат живыми.
– Боже милосердный... – выдохнул Маккензи.
– Я просто хотел объяснить Карлу, что дело куда важнее, чем его зуб на Бека Андерса.
Моя попытка оправдаться прозвучала жалко. Полицейские рассматривали меня со смешанным чувством отвращения и враждебности. Райан сухо кивнул.
– Спасибо за информацию, доктор Хантер, – холодно сказал он. – А сейчас, с вашего разрешения, у нас масса дел...
Даже не успев договорить, он повернулся спиной. Маккензи подхватил меня под руку и молча повлек к выходу. Очутившись на улице, он дал себе волю:
– Какого черта! Что за муха вас укусила? Надо же – все разболтать Бреннеру!
– Да потому что я знал – вы допрашиваете не того человека! И поверьте, ничто сказанное вами не заставит меня пожалеть об этом еще больше. Я уже и так на себе волосы рву...
Сочтя мои слова справедливыми, он слегка остыл.
– Ладно, может, обойдется... До тех пор пока его брат держит язык за зубами, он не будет знать, что мы его подозреваем.
Слова эти облегчения не принесли.
– Вы сейчас собираетесь мельницу обыскивать?
– Как только, так сразу. Надо подготовиться, а не то нарвемся на ситуацию с заложниками...
– Да ведь там только Бреннер на пару с двоюродным братом!
– Ага. И оба, наверное, вооружены. Причем один с армейской подготовкой. Нельзя – вы понимаете, нельзя! – проводить операцию, не спланировав все заранее. – Он вздохнул. – Я понимаю, вам сейчас трудно. И тем не менее мы знаем что делаем, хорошо? Доверьтесь нам.
– Я хочу с вами.
Лицо Маккензи окаменело.
– Черта с два.
– Я останусь сзади, у машин. Не буду вертеться под ногами.
– Выкиньте эту идею из головы.
– Но она же диабетик, чтоб вам провалиться!!! – На мой дикий вопль начали оборачиваться люди. Пришлось сбавить обороты. – Слушайте, я врач. Ей немедленно понадобится инсулин. А может, она вообще уже ранена или в коме...
– Наличие бригады «скорой помощи» – это стандартное требование при облаве.
Я попытался еще раз:
– Я должен быть там! Ну пожалуйста!
Увы, Маккензи уже поднимался обратно в трейлер. Впрочем, в последний момент, словно что-то вспомнив, он обернулся:
– И не вздумайте отправиться туда сами, доктор Хантер! Ради вашей же девушки. Чтобы никаких помех нашей работе!
Он так и не высказал вслух то, о чем мы оба подумали: «Хватит. Уже достаточно наломали дров».
– Ладно...
– Дайте мне честное слово.
Я глубоко вздохнул.
– Да, обещаю.
Он смягчился. Правда, почти незаметно.
– Успокойтесь. Возьмите себя в руки. Как только появятся новости, я позвоню.
И с этими словами Маккензи скрылся внутри, оставив меня в одиночестве.
Глава 27
Тем летом, когда Дженни исполнилось десять, родители взяли ее в поездку на полуостров Корнуолл. Они остановились в кемпинге неподалеку от городка Пензанс, а в самый последний день отец отвез всю семью в небольшую бухточку на побережье. Если у этого места и было какое-то название, Дженни его так и не узнала. Она помнила лишь, что под ногами шуршал мелкий белый песок и что на скалах за спиной гнездилось множество птиц. День выдался жарким, и море влекло восхитительной прохладой. Сначала девочка поиграла на мелководье, затем на пляже, а потом легла загорать и принялась за купленную ей книжку. Называлась она «Хроники Нарнии», имя автора – К.С. Льюис, и Дженни чувствовала себя совсем взрослой, читая столь солидное произведение в школьные каникулы.
Они провели там целый день. На пляже отдыхали и другие семьи, однако в конечном итоге все потихоньку разъехались и в бухте осталась только Дженни со своими родителями. Солнце медленно садилось в воду, а тени становились длиннее и длиннее. Девочке не хотелось, чтобы такой замечательный день кончился, и она с тоской ждала, что вот-вот один из родителей лениво потянется, встанет и объявит: пора, дескать, возвращаться. Этого так и не случилось. Уже давно опустился вечер, но родители, кажется, не больше своей дочери желали положить конец выходным.
Когда похолодало, они надели свитеры, посмеиваясь над гусиной кожей, которой мать семейства покрылась после своей последней вылазки в море. Бухточка выходила на запад, и взгляду открывалась великолепная панорама гигантского золото-багряного мазка на небе. Все трое примолкли и просто смотрели, как закат темнеет, уходя в ночь. Лишь когда последние лучи солнца скрылись за горизонтом, отец шевельнулся и сказал:
– Пора ехать.
И они пошли назад по пляжу, сквозь густеющий сумрак, оставляя за собой томительное воспоминание о самом чудесном дне ее детства.
Сейчас она думала только об этом, пытаясь вновь почувствовать солнце на коже и услышать торопливый шелест песка, убегающего сквозь пальцы. Она уже начинала ощущать кокосовый запах маминого лосьона, терпко-соленый вкус моря на губах... Бухточка никуда не делась, и Дженни почти верила в то, что где-то во Вселенной по-прежнему живет ее юное, детское "я", навечно оставшееся в ладони того нескончаемого дня.
Боль от отрубленного пальца слилась с болью от других ран и, словно волной, накрыла несчастную девушку, распростертую на полу темницы. Но сейчас даже эти мучения казались отдаленными, будто она смотрела на себя со стороны. Дженни поминутно теряла сознание, все с большим и большим трудом проводя грань между бредом и жестокой реальностью. На одном уровне сознания она понимала, что дело плохо, что такие признаки говорят о начинающейся коме. Впрочем, не лучше ли действительно впасть в кому, чем пережить то, что уготовил ей ее похититель? «Смотри-ка, нет худа без добра!» Как бы то ни было, она знала, что умрет здесь.
О, если бы только это случилось до его прихода!
Затем ее память переключилась на родителей. Как они переживут страшную новость? Ей стало грустно при мысли об отце и матери, хотя и это чувство пришло как бы издалека. Воспоминания о Дэвиде расстроили гораздо глубже. Да только и здесь она ничего не может поделать. Даже страх и тот начал растворяться, расплываться, словно утопая в толще воды. Единственным ярким, лихорадочно пылающим чувством оставался гнев. Гнев на человека, готового лишить ее жизни походя, мимоходом, будто сбивая пылинку с рукава.
В одну из минут просветления Дженни попыталась хоть что-то сделать с узлом на щиколотке. Увы, силы уже покинули ее, а начавшийся вскоре озноб окончательно лишил всяких шансов на спасение. Вконец измученная, она осела на пол и опять погрузилась в полуобморочное состояние. Ей стало казаться, что в руках ее оказался нож. Тот самый нож, каким пользовался ее тюремщик. Этим огромным, сверкающим как меч клинком она запросто рассекла веревку и легчайшим перышком понеслась ввысь, к свободе и солнцу.
Затем сон оставил ее, и Дженни вновь очутилась на вонючем полу, забрызганная кровью и грязью.
Скрежет она поначалу приняла за продолжение бреда. Даже пролившийся в подвал свет плавно растекся синим небом, травой и деревьями. Лишь когда от хлесткого удара лопнула запекшаяся рана на щеке, пронзив лицо ледяным осколком, она вновь поняла, где находится. Ухватив за плечи, кто-то поднял ее с пола и грубо потряс.
– Дэвид?.. – спросила девушка, пытаясь рассмотреть неясную фигуру склонившегося над ней человека. А может, она просто хотела так сказать, потому что с губ сорвался только немощный, сухой стон. От нового удара по лицу голова безвольно дернулась в сторону.
– Давай! Просыпайся, ну!
Маячащая перед глазами физиономия медленно вплыла в фокус. «О, это не Дэвид...» Черты лица искажены злобой и разочарованием. Захотелось плакать. Получается, не удалось вовремя умереть. Какая же все-таки несправедливость... Впрочем, сознание вновь поплыло, и Дженни едва почувствовала боль, когда мужчина разжал пальцы и ее голова ударилась о твердый грунт.
